Настоящий же источник этой вони располагался далее, в конце подвала.
У единственного факела, что висел на стене, стоял стол. Сперва Каю показалось что на нём лежит туша оленя или лошади, настолько велика она была, но потом он разглядел в ней очертания человека. Да, на столе лежал труп очень большого человека. Вот только... что было с его лицом? В полумраке было сложно рассмотреть, да ещё и мельтешащая перед ним троица жрецов, двое из которых заламывали руки третьему, пытаясь заставить его выпить содержимое прозрачной склянки, препятствовали обзору.
Холодное дыхание причесало Каю хребет. Он ссутулился, чуть не рухнув на колени.
– Мастер... – выдавил он, чувствуя, как в голову вонзаются иглы.
Его снова пытались вытянуть из тела.
– Что такое, Кай? – обернулся Грейхард.
– Поможете, архимаг? – бросил рыжий. – Он должен выпить это!
Ориан наклонился к Нэри младшему. Посмотрел в глаза.
– Докладывай, – велел он ученику.
– Не могу понять, мастер. – Лицо Кая исказилось гримасой, словно он вспомнил то, над чем когда-то скорбел всей душой. – Он что-то хочет. Что-то чувствует.
Архимаг сурово сдвинул брови. Обезумевший жрец взвыл, пытаясь вырваться. Скулил и заливался слезами, мотая в стороны головой и крепко стискивая губы. Оставив Кая на минуту, Ориан подошёл к священнослужителям.
Сейчас он не походил на смиренного паломника. В свете факела, очертивший его лицо строгими тенями, в нём угадывалась выправка бывалого солдата. Закалённого в боях офицера. Сурового. Ответственного.
– Лорд Грейхард? – сощурился чернобородый жрец. Глянул на рыжего. – Что ж ты не сказал, что это архимаг?! – вполголоса прошипел он.
– Кто это? – Ориан взглядом указал на разлагающееся тело на столе. – И почему он всё ещё не в могиле?
– Милорд, это просто недоразумение, – начал оправдываться чернобородый. Хоть зелье и было отставлено на пол, жрецы всё ещё удерживали мечущегося безумца, одетого в балахон слуги Агнетты. – Брату Герту нездоровится. Не в себе он, видите? И как прикажете принимать прихожан, когда этот полоумный воет здесь, что дикий зверь? Да ещё и труп забрать не даёт! – после этих слов, одержимый завопил, будто на его глазах только что прирезали всю его семью.
Жрецам пришлось приложить большее усилий, чтобы тот не вырвался.
– Вот, думали, сонным зельем его споить, чтоб отдохнул хоть чуток. Да не даётся! Так бы хоть пару глав наставлений Агнетты успели бы страждущим прочитать.
– Да куда там!.. – бросил рыжий. – Тело захоронить надо. Вонь скоро в молитвенный зал поднимется!
– Сейчас посмотрим. – Ориан поднял руку, поднёс её к голове Герта. Тот ещё дёргался несколько секунд. Потом постепенно успокоился. – В нём что-то сидит, – прошептал архимаг. – Никак не пойму...
– Мастер! – через силу воскликнул Кай. – Не могу Его больше...
Нэри младший, шатаясь, двинулся к жрецам.
Сивиц в ужасе отпрянул – было в походке Кая что-то неестественное, словно кто-то другой пытался управлять им, как марионеткой. Чернобородый брата не выпустил, но тоже, оцепенев, таращился на приближающегося парня.
– НаЕт! – внезапно заорал во всё горло безумный жрец. – Таолько не он! Иэто маия кожжжа! Маииия! Неттам! Неа... Неаатдааам! – слова вылетали из его уст нечленораздельно. Язык заплетался.
Его тоже кто-то пытался контролировать. Прямо как Кая.
В следующую секунду правая глазница одержимого взорвалась, и из головы Герта вырвалось что-то маленькое, красное и безумно быстрое. Стрелой оно полетело к лицу Ориана, но цели так и не достигло. Со стальным лязгом это нечто было схвачено на полпути латной перчаткой.
Все замерли. Тёмный металл поблёскивал в свете огня.
Глаза Грейхарда смотрели на жирную извивающуюся уховёртку. Вернее то, что выглядело, как уховёртка. Красное насекомое извергало из жвал жалобный писк.
Чародей метнул взор на того, чья рука была облачена в перчатку. Кай глядел на существо с той же смесью ужаса и непонимания происходящего, с которым застыли на месте двое жрецов. Доспехи не покрыли его тело полностью. Металл заканчивался у самого плеча.
– Спасибо, Кай, – облизнув пересохшие губы, вымолвил Ориан.
– Это не я, – напряжённо пробормотал Нэри младший. – Это Он.
Большой палец перчатки утопил торчащую голову насекомого глубже в кулак, а затем вся стальная пятерня начала сжиматься. Писк усилился. Маленький красный монстр вопил, брыкался, но, в конечном итоге, был размозжён.
Из кулака потекла алая субстанция, похожая на кровь. Густая и маслянисто-блестящая.
Трясущиеся руки чернобородого оторвались от покойного Герта, который был прижат к холодной каменной стене, и бездыханное тело тут же рухнуло на пол.
Перчатка исчезла, осыпавшись, как раскрошенный уголь.
Кай повертел рукой, осматривая её и проверяя, точно ли вернул себе контроль над конечностью. Кисть шевелилась, пальцы сгибались и разгибались. Всё вернулось в норму.
– Это началось, когда стража принесла тела разбойников, – заговорил Сивиц. – С первым проблем не было. Сожгли, как и велели. А вот второй... – Он запнулся. Взор его уткнулся в место, куда стекла кровь. Лицо исказилось от ужаса. – Милорд? Смотрите!
Жрец указал на подрагивающие бордовые капли. Жидкость разделялась на небольшие лужицы. В них начинали появляться комки, как в прокисшем молоке. Только красные.
Ориан вскинул правую руку, и мгновением спустя его пальцы ухватили подлетевшую склянку с зельем, которую жрецы ранее отставили на стол. Содержимое он выплеснул, и поднёс горлышко к оживающим каплям крови. С помощью магии, не касаясь их, загнал в сосуд. С мановением левой руки заставил верхнюю часть сосуда накалиться, закрутиться в спираль и застыть. То, что совсем недавно было разъярённой пищащей уховёрткой, оказалось закупорено в склянке.
Кай и жрецы приблизились.
– О, Агнетта... – пролепетал рыжий. – Да как такое возможно?
Кровь, барахтающаяся на стеклянном дне, загустела до состояния горячей глины. Из круглых комков показались острые лапки, усики и мандибулы.
– Поганые отродья... – не унимался Сивиц. Он щурился, протирал глаза, всё надеясь, что ему и только ему это видится.
– Мы просим прощения, милорд, – вздохнул чернобородый. – Надо было обратиться в Академию сразу, как Герт начал проявлять первые признаки безумия. Полагали, сами справимся. Ведь милость Агнетты на нашей стороне. – Он вздохнул. – Вы можете сказать, с чем мы столкнулись?
Грейхард ворочал мысли себе на уму. Взгляд не отрывался от мерзких насекомых, бьющихся о стенки сосуда.
– Демоны, по своей
