Мужу ее мучения не понять, и с этим приходится мириться. Положение жены наместника провинции обязывает соответствовать и терпеть. И угораздило же ее выйти замуж за этого инфантильного графа. Нет, наместником провинции он стал, здесь все в порядке. Но КАКОЙ ПРОВИНЦИИ! Ей, урожденной герцогине, приходится жить в захолустье, где даже на балах высшего света обсуждаются деловые вопросы по увеличению сенокоса и выделению новых пастбищ. А она все-таки троюродная сестра самой Адилы, императрицы Арден.
Все это леди утонченным светским голосом вываливала на голову принимающей хозяйки, с которой уже много лет была в приятельских отношениях. Впрочем, делала она это в ответ на ворох как громких, так и малоизвестных новостей дворца. Она прибыла во дворец с деловым визитом, по другому поводу ей здесь были бы не рады. И прежде чем идти засвидетельствовать свое почтение дальней родственнице, решила принять приглашение своей приятельницы.
Сейчас они сидели за изящным столиком в гостиной и вели беседу в лучшем стиле светского раута, и обе откровенно наслаждались обществом друг друга. Каждой было, что рассказать всецело понимающей ее страдания собеседнице. Заодно и порадоваться, что не у одной нее такие проблемы.
— Но почему ты не обратишься к ней самой? В конце концов, ты ее родственница, и всего-то и надо, чтобы приказали твоему мужу чаще бывать при дворе.
— Мегериана, ну о чем ты говоришь? Будто не знаешь наши отношения! Адила терпеть меня не может. Да ее семья вообще никогда не общалась с нами. Как же! Они приближенные двора, жители столичного мира. Семья императора всегда благоволит к ним. А мы так, родня на периферии. Хорошо хоть не отказывает в посещении дворца.
— Жаль, при нашем дворе совсем не осталось людей, достойных внимания, — вздохнула Мегериана.
Женщины улыбнулись друг другу. Себя они относили к людям, заслуживающим уважения. Правда, в глубине души леди Мегериана относилась к своей гостье с легким пренебрежением. Она считала заслуживающим внимания как раз ее мужа. Действительно наместника, пусть и захолустной и весьма удаленной провинции. Для управляющей дворца это имело гораздо большее значение. Но леди Далвия была из высшей аристократии и вполне соответствовала этому статусу. У нее даже в сопровождении были отношения, соответствующие правилам традиционного этикета. Никакой солдат или младший офицер не осмелится подойти к госпоже без ее прямого приказа. Общение только через командира, в котором также чувствовалось дворянское воспитание в лучших аристократических традициях.
— Ты пойдешь к Адиле? — поинтересовалась Мегериана.
— Конечно, как же без этого? После тебя придется сходить, поприветствовать. Как сейчас там обстановка?
— Будь осторожнее. После покушения до сих пор повышенные меры безопасности. А ее величество очень нервничает. Даже свою дочь из покоев вторую неделю не выпускает.
— Знаю. Представляешь, нас проверяли! Это такое унижение!
— Что поделаешь. — Леди Мегериана сочувственно кивнула. Ей самой пришлось отвечать на целый ворох вопросов. Причем не только дознавателей, но и мозгокопателей Индерского. — Вас это коснулось в первую очередь.
— Да уж, дядюшка устроил нам сюрприз, даром что двоюродный. Мой муж даже начал опасаться лишения должности. Хорошо, что у меня теперь его фамилия. Я очень благодарна тебе за прием. Торлендских сейчас многие сторонятся.
— Хорошо, что все обошлось, — снова заметила Мегериана. — А об остальном не беспокойся. Я всегда рада встрече с тобой.
Она тоже отдыхала душой за этой беседой. С некоторых пор ее все реже приглашали на светские приемы. Общения с равными себе становилось все меньше. Леди Мегериана теряла влияние во дворце так стремительно, что не успевала вовремя это замечать. А аристократы, особенно измененные, начали ее уже откровенно избегать. Не явно, но уже чувствительно.
И все это началось с появления некой выскочки-рабыни, вдруг получившей свободу да еще оказавшейся дворянкой.
То приглашение на светский раут не пришлют, то обойдут с приветствием или ограничатся краткими вежливыми фразами. А если предполагается присутствие на светском мероприятии принцессы, то в последнее время и не стесняются. Вызывать неудовольствие вступающей в силу правящей никто не собирался. Это было понятно. Но ведь точно таким же негласным предлогом для отказа стало присутствие и этой рабыни. Редко, но она все же бывала в домах аристократов без принцессы. Как правило, она принимала приглашения от своих одноклассников, чьи родители уже забыли о своих переживаниях в связи с когда-то громким скандалом. А с этого лета круг сторонников наглой девчонки расширился. Принять у себя мастера Альтер, имеющей успехи в работе с синдромом третьего и четвертого уровня, было куда важнее каких-то косых взглядов. Да и одобрение императорской семьи что-то значило. Дошло уже до того, что родня начала ворчать и коситься на нее. А уж что будет теперь, когда девчонка оказалась не просто на свободе, а признанной потомственной дворянкой, и говорить не приходится.
Леди Мегериана с удовольствием делилась всеми своими переживаниями в ответ на рассказы гостьи. И они очень хорошо понимали друг друга.
Леди Далвия кивала ухоженной головой и сочувствовала хозяйке гостиной. Да, времена не те, теперь не то, что простые дворяне, простолюдины, даже рабыни могут вообразить себя ровней высшей аристократке. И нет на них никакой управы. Хотя все зависит от владелицы дома, даже не от мужа. Если Адила допускает такие вольности во дворце, чего уж тогда требовать от остальных. Вот у нее все по-другому. В штат она берет только дворянок, нечего всякому сброду шастать в ее замке. Офицеры ее сопровождения, даже младшие, тоже из дворян. Правда, сейчас наследных дворян на должность младшего офицера не найдешь. Приходится обходиться детьми родителей с личным дворянством. Но заботы мужа и охрана дворца не ее проблемы. А в свое сопровождение она выбирает только достойных.
