— Гости ждут, — напоминаю неохотно.
— Подождут.
— Ты серьезно? Сейчас?
— Неужели ты не чувствуешь, насколько я серьезен?
— О, да. Чувствую. — Некоторая запретность еще больше распаляет. Чем чаще повторяю себе, что пора спускаться вниз, тем больше хочется задержаться.
— Настя, роди мне ребенка. — Неожиданные слова Никиты буквально выбивают из меня дух.
— Никита, подожди…
— Я хочу свою жену. Прямо сейчас.
Набираю в грудь побольше воздуха.
— Я не смогу родить. У меня вряд ли получится. Прости, что не сказала сразу.
После того разговора мы к этой тем больше не возвращались, и я до сих пор не сказала, что не могу забеременеть.
— Совсем без шансов?
— Шанс есть, но он ничтожно мал. Такой, что не хочу зря тебя обнадеживать.
— Но мы же можем попробовать? — спокойно спрашивает он.
— Можем.
— Вот и прекрасно. — Ник притискивает меня к двери и задирает на мне платье.
— Может быть, для первой попытки мы найдем более цивилизованное место?
— Согласен. — Отпускает меня, я поправляю платье, теперь еще больше уверившись, что с нарядом не прогадала.
Мы пробираемся в одну из спален и заваливаемся на кровать. Я расстегиваю на нем ремень, он стягивает с меня белье. Обхватываю его ногами, и время останавливается.
— Ты бесстыдник, — выдыхаю, двигаясь с ним в одном ритме.
— Нет, всего лишь жертва твоей красоты. Я хочу веселиться, а не думать весь вечер только о том, как снять с тебя трусы.
Я бы засмеялась, если б не накрывший с головой оргазм. Каждый раз, испытывая удовольствие, жалею о прошлом. Каждый раз думаю, что все эти годы мы могли быть рядом и любить друг друга. Я не могу не думать о том, сколько мы потеряли, и не представляю, что заставит меня измениться.
— Только не ори, — шепчет Ник, накрывая губами мой рот. Легонько кусаю его губы, чувствуя, как последняя волна удовольствия бежит по позвоночнику. Чувствуя его удовольствие тоже…
Когда наше дыхание успокаивается, меня почему-то разбирает смех. Леднёв откидывается на спину и тоже довольно смеется.
— Гости ждут, — теперь он напоминает мне.
— Подождут…
***Я сказала Никите, что шанс забеременеть есть, хотя сама не верю в это. Мне уже знаком вкус разочарования, когда ждешь две полоски на тесте, но не получаешь желаемого. Когда я поняла, что душевных отношений с мужчинами у меня не складывается, решила родить, как говорится, для себя. Ради себя. Чтобы не сойти с ума от ощущения внутренней несостоятельности. Не получилось. Теперь ради Леднёва я готова пройти эти несколько кругов ада еще раз. И еще раз. Но потом я прекращу все, чтобы не убить наши отношения. Пока все хорошо, хотя уже есть понимание, что за физическим удовольствием от секса стоит кое-что еще.
День выдается пасмурным. Еще с утра я пообещала себе, что никуда из дома не вылезу, но обещание нарушила. Звонок сестры меняет все планы.
— Я не хочу, чтобы ты с ней встречалась, — говорит Никита, понимая, что я все равно сделаю по-своему.
Он оберегает меня, только и всего. Не хочет, чтобы я видела свою беременную сестру. Боится, что расстроюсь. Но беременная сестра не перестанет существовать, потому что я ее не вижу. Естественно, встретиться мы договариваемся на нейтральной территории. К ней ехать желания не имею, к себе приглашать не хочу. Посидим в ближайшей от моего дома кофейне и разойдемся.
Честно говоря, меня просто разрывает от любопытства, зачем я ей понадобилась. Голос у Польки был грустный, но какая-то решимость в нем чувствовалась. Ожидания мои оправдываются. Присесть не успеваю, как Поля выдает:
— Я на развод подала. Правда, Дёма еще не знает. Хочу уехать, пока никто не узнал.
— Куда? — Стягиваю с шеи шарф и даже не пытаюсь скрыть своего ошеломления. Пусть сестра порадуется, что ей удалось меня удивить.
— В Турцию поеду. У меня подружка там живет, поможет обосноваться. Я уже все узнала, даже садик присмотрела, куда ребенка отдам.
— На что ты жить будешь?
— Как на что? Дёмка какие-то махинации проворачивал, поэтому бизнес на меня переписал, у него только доверенность, я ее отзову. Квартира тоже моя.
— Вот это новость… — Пока делаю заказ, пытаюсь осмыслить услышанное. — А от меня ты чего хочешь?
Полина смущается и тяжело вздыхает.
— Чтобы ты помогла мне кое-какие дела сделать. Надо за квартирой моей присмотреть. Хочу в аренду ее сдать.
— Мать попроси.
— Она не знает, что я уезжаю. И если я попрошу квартиру сдать в аренду, то денег не увижу.
Оказывается, и у Польки есть свои обиды на мать.
— То есть, надо проследить, чтобы Дёмка вовремя из квартиры убрался?
— Ага. Поможешь?
— С радостью. Выкину его на улицу, как только скажешь.
Полька сияет улыбкой. Не могу не отметить, что беременность сделала ее еще более привлекательной.
— Я хочу сама ребенка воспитывать. Помню, как ты сказала, что, если хочу родить здорового и жить нормальной жизнью, то надо сгребать муженька и бежать подальше от мамочки.
— И ты решила, что муженек тебе уже не нужен.
— А зачем? Мы месяцами сексом не занимаемся. Да, господи… Ты прекрасно знаешь, что он на мне женился, чтобы поближе к тебе быть, а я думала, что заставлю его себя полюбить. А сейчас ребенок… что он ему даст? О чем разговаривать будет? Нам с ним поговорить не о чем, о чем он будет с сыном разговаривать? Надеяться, что все изменится, я тоже не буду. Поняла теперь, что это бесполезно. Ему ничего не нужно. Думала, забеременею, будет на руках меня носить, а ему по барабану. Будто я ему уже десять родила.
— Ребенок-то хоть от Дёмы? — Опускаю взгляд на округлившийся живот. Кажется, он слишком большой для ее срока.
— Да. Удивительно прям, — ухмыляется она.
— Может, одумается Дёмка-то? Я замужем, у него точно никакой надежды нет. Да и никогда не было.
— Мне уже не надо. Надоело. Я потеряла к нему интерес. Мне с ним скучно. Всю жизнь слушаю, что со мной что-то не так. И не хочу, чтобы моему сыну… или дочке… это навязывали. Чтобы он тоже считал, что я идиотка. Хочу быть хорошей мамой. И чтобы ребенок меня любил.
— Не страшно тебе все менять именно сейчас?
— Немножко, — тихо признается Полина. — Сейчас или никогда. Сколько можно, у меня больше сил нет это терпеть.
— Может быть, ты и права. Только будь осторожнее.
— Хорошо. Можно я тебе буду звонить?
— Обязательно. А то я буду переживать.
— Правда будешь?
— Буду, — отвечаю после паузы. — Буду, — сжимаю ее горячую руку. Не помню, когда мы говорили друг другу такие слова.
Полька отворачивается к окну, стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
Она делает вид, что не плачет. Я делаю вид, что не замечаю, как у нее повлажнели глаза.
Глава 25
…смысл жизни обусловлен лишь нашей верой,
и мы создаем его сами…
Настя
Порой я ненавижу себя за
