– Может, он этим сделал нам одолжение, – сказала Эмбер, усаживаясь на пол. – Мне надоело убегать.
Интеграл снял куртку и накрыл ею Эмбер. Затем возобновил свои поиски. Ника задавалась вопросом, что он ищет. Улики? Выход?
– Как вы думаете, для чего используют эту лабораторию? – спросила Ника.
– Вероятно, у них закончились обычные идеи для комнат после первых двухсот, – скривился Квинн. – Комната для упаковки подарков, комната Зумбы, секретная лаборатория зла?
– У меня никогда не было бы недостатка в идеях для комнат, – неуверенно вступила Эмбер; ее лоб был в испарине, кожа – голубовато-бледной. – Консерватория бабочек, комната рэйки…
– Вот это да… – отозвался Интеграл. – Это интересно.
– Что интересно? – подбежала к нему Ника; голос у нее был хрипловатый.
– Да, Интеграл, внеси, пожалуйста, некоторую напряженность в сюжет, а то мне здесь довольно скучно, – проворчал Квинн; он водил руками по стеклянной стене, пытаясь понять, имеется ли в ней какой-нибудь механизм. Ничего такого не было.
Интеграл проигнорировал сарказм Квинна и прочистил горло. Он повернулся к друзьям, и в руках его был маленький флакон. Глаза его искрились, а позади него было еще много пузырьков. Все они с виду были идентичны тем, что дал им Хефе – вплоть до цвета содержимого.
– Это не имеет никакого смысла. – Казалось, Ника пытается убедить этими словами себя саму больше, чем кого-либо. – Зачем здесь быть флаконам Хефе?
Интеграл подошел к Эмбер и вскрыл для нее флакончик. Она понюхала.
– Тот самый запах, – подтвердила она.
– Для тебя это не имеет смысла, потому что ты не хочешь видеть правду, – тихо сказал Квинн Нике.
– В чем правда-то? – спросила Ника.
– Хефе, Стамос и Зак – одна Семья. Они все связаны, – твердо произнес Квинн.
– Я знаю, что Хефе связан со Стамосом и Чедом. Но разве ты не помнишь, как было, когда мы попали в засаду и Зака похитили? Чед убил людей, которых навел на нас Сильвио, помощник дяди. Мы видели, как они истекают кровью… – От волнения у Ники задрожал голос. – Если семья Зака связана с Хефе и Стамосом, то зачем Чеду стрелять в их людей?
– Я не знаю, Ника, но Зак явно пленил нас, – пожал плечами Квинн.
Интеграл продолжил после небольшого молчания:
– М-м, ребята, есть еще одно обстоятельство… Этот дом был указан в записной книжке как первая трансплантация.
– Что? – обернулась к нему Ника. – Откуда ты взял это? Почему ты раньше ничего не сказал?
– Сегодня утром я просмотрел еще несколько адресов, и этот был среди них. Я это понял, только когда взглянул на GPS – уже когда мы приехали.
– Ты думаешь, дядя Зака получил таким образом чей-то талант? – спросила Эмбер.
– Звучит логично, – согласился Квинн.
– Нет, я так не думаю, – возразил Интеграл. – Я все пытаюсь анализировать то, что сказала Кэрол Хем. О том, как была проведена первая в истории пересадка – родственнице главного инвестора директора.
У Интеграла было такое выражение лица, словно он решал уравнение: морщины на лбу, изогнутые брови, прищуренные глаза.
– Я думаю… мать Зака, возможно, была первым реципиентом? Может быть… может, что-то пошло не так, – заключил он. – Ведь она умерла, когда он был ребенком?
Все уставились на Интеграла.
– Ты думаешь, дядя Зака был одним из первых инвесторов Вилдвуда и он отдал свою сестру директору для экспериментов? – спросила Ника.
Интеграл кивнул.
– Я хочу знать правду так же, как и любой из вас, но наш приоритет сейчас – выбраться отсюда, – прервал их Квинн, и Ника чуть ли не кожей почувствовала его взгляд, обвиняющий: «Не заводи больше разговоров о Заке. История его семьи неуместна, поскольку он просто запер нас в подвале».
Чувство вины нахлынула на Нику, как шторм. Она завела их в эту клетку. Ей и вытаскивать их.
Глава 32
Зак
Пакет для Зака пришел с курьером, когда он сидел в столовой и ждал возвращения дяди. Он уже позвонил Митчему и сообщил, что Ника у него.
Зак распечатал конверт. Еще один отчет Ланса. В нем было больше информации о семейной истории Квинна. Зак пролистал его без особого интереса, пока его внимание не привлекла последняя страница.
Ланс обнаружил, что Митчем купил участок для захоронения за месяц до дня смерти Мюриэль. Предварительная покупка могилы представлялась логичной теперь, когда Зак знал, что дядя планировал инсценировать смерть его матери; что ее смерть вообще не была самоубийством.
Таким был сюжет, по которому было захоронено нечто, официально зарегистрированное как тело Мюриэль – чье бы оно ни было на самом деле. Об этих похоронах говорила ему Хелена.
В отчете уточнялось, что Митчем купил участок на три места. Зак нахмурился. Ему оставалось лишь предположить, что эти три места предназначены для Митчема, его самого и его матери. У Митчема не было другой ближайшей родни. Но зачем это Митчему? Что за странное желание быть похороненным рядом с ними, при том что одна могила уже поддельная? Или он купил три места ради совершенства обмана?
Зак уничтожил отчет в измельчителе и стал дожидаться дяди. Им следовало многое обсудить.
Митчем не заставил себя долго ждать.
– Они в подвале? – уточнил он.
Зак молча кивнул.
Митчем усмехнулся. Зак внезапно осознал тот факт, что вручает Нику этому монстру. Но сейчас в его сердце не было места для сожаления.
Он снова увидит мать. Он спасет ребенка, несчастную девочку, от фатальной процедуры, спасет ее жизнь. Он положит конец самодурству Митчема и своему собственному зарождающемуся безумию.
Если Ника должна стать ценой за это все, он заплатит. Даже если от этого остатки его сердца наконец разорвутся на тысячу кусочков.
– Ты молодец, мой мальчик, – похвалил дядя племянника, глядя на него сверху вниз. – Теперь давай подготовим тебя к процедуре, сынок; мои доктора уже внизу, – холодно сказал он и повернулся, чтобы уйти.
Резко выбросив реку вперед, Зак схватил его, чтобы остановить.
– Сначала я хочу увидеть маму, – заявил он, усиливая хватку. – Такова моя цена.
Митчем на мгновение нахмурился, но сразу же вернул свою невозмутимость.
– Всему свое время. Процедура – наша первоочередная задача. Закончим ее, тогда и поговорим.
– Мой приоритет – увидеть маму. Время для разговоров давно прошло.
Митчем пристально посмотрел на него.
– Нет, – возразил он пренебрежительно, а затем повернулся и вышел из столовой.
Зак поспешил за ним, ослепленный внезапной яростью. Он вцепился в дядю и потянул его назад, обхватив его шею руками.
Митчем ошарашенно выкатил глаза, когда Зак крепко сжал его горло ладонями. Заку показалось, что он сможет выдавить из него правду, как пасту из тюбика.
Все его тело протестовало, грозя неудачей, но мгновенный припадок безумия взял верх. На лице Митчема отразилось чувство, которого Зак никогда раньше не наблюдал, – страх.
Митчем попытался оттолкнуть племянника, оказать сопротивление, но не сумел. Зак вдруг с удивлением понял, что физически сильнее дяди. Он возвышался над ним; он больше не был ребенком,
