– Со всем уважением, господин посол, я не знаю, чего вы надеетесь этим добиться, – сказал Хеффер. – Мисс Бейкер – землянка, и как таковая, обладает определенными правами. И хотя и по-прежнему могу заверить вас, что мы делаем все возможное, чтобы склонить ее к сотрудничеству, мы не можем захватить ее и силой заставить принять участие в церемонии. И если она не совершала преступлений на территории Ниду – а она их не совершала – то я не вижу причин, по которым Ниду может требовать ее экстрадиции. Законы Конфедеративного Сообщества кристально ясны в этом отношении.
– Если бы она была человеком, вы были бы совершенно правы, министр Хеффер, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Однако она не человек, а вы не правы.
– Я вас не понимаю, – сказал Хеффер.
– Это существо на самом деле – гибрид, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Да, у него есть человеческое ДНК, но также у него есть значительное количество ДНК овец породы «Грезы андроида» – почти двадцать процентов этой ДНК, если я правильно помню.
– И что из того? – спросил Хеффер.
– ДНК «Грез андроида» – эксклюзивная собственность клана ауф-Гетаг, являющегося правительством Ниду. Она была предоставлена Ниду правительством Земли в рамках договора о дружбе. Договор особо оговаривает принадлежность всех ее свойств и прав на ее использование правительству Ниду, а также приравнивает любое неавторизованное использование этой ДНК, коммерческое или иное, к преступлению. Единственное исключение делается для ненамеренных скрещиваний и животных, чей геном содержит менее одной восьмой ДНК «Грез андроида». Но в данном случае скрещивание производилось совершенно намеренно, а процент ДНК в геноме указанного существа превышает оговоренный предел. Этот договор был ратифицирован Конгрессом Конфедеративного Сообщества, и следовательно, имеет приоритет над национальным законодательством как Ниду, так и Земли. С точки зрения закона – высшего закона, авторитет которого признается обоими нашими правительствами – это существо – наша собственность. Оно наше.
– Не «оно», а «она», и она – гражданин Объединенных Наций Земли, – сказал Хеффер.
– Но прежде чем оно получило права и привилегии вашего гражданства, его генетический материал был украден у законного владельца – правительства Ниду, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Договор совершенно ясно определяет права владения, господин министр, и, к несчастью, никак не оговаривает возможность смешения генетического материала с генетическим материалом потенциально разумных видов. Позиция моего правительства такова: наши права собственности на указанное существо с юридической точки зрения предшествуют правам гражданства, предоставленным вашим правительством. В любом случае, мы одновременно подали требование о временном лишении гражданства указанного существа до определения его статуса собственности правительства Ниду, а также, разумеется, о лишении окончательном, если это решение будет в нашу пользу.
– Это смехотворно, – сказал Хеффер. – Ни один суд не признает разумное существо чьей бы то ни было собственностью. Вы можете сколько угодно называеть ее «оно», господин посол, но не может быть никаких сомнений в том, что она – разумное существо.
– Вовсе никаких, господин министр, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Однако вы снова – я прошу прощения – исходите из неверных посылок. Земляне – сравнительно недавний член Конфедеративного Сообщества, которое существовало уже тогда, когда ваши предки выцарапывали бизонов на стенах пещер. Столько же существует суд Конфедеративного Сообщества. И хотя вам о том неведомо, решения, могущие быть истолкованными в нашу пользу, им уже принимались. Я говорю о деле «Агнах Агнах-у против корпорации Ар-Танег» от 4-3325 года от основания КС. Думаю, оно рассматривалось примерно в то же время, когда ваш Хаммурапи сочинял свой кодекс.
– Бен? – Хеффер повернулся в Джавне.
– Я помню это дело по курсу юриспруденции, – сказал Джавна. – Каноническое дело об интеллектуальной собственности. Если я не ошибаюсь, Агнах-у был программистом и разработал программу, которую объявил разумной. Корпорация «Ар-Танег» была его нанимателем и предъявила права на эту программу, но Агнах-у настаивал, что раз программа разумна, «Ар-Танег» не может ею владеть. Суд встал на сторону корпорации. Но я не понимаю, при чем тут это. В том деле собственностью была программа, а не генетический материал, а согласие по поводу того, являлась ли эта программа и в самом деле разумной, так не было достигнуто. Какие-то тесты она прошла, а какие-то нет. В качестве прецедента – это натяжка. Очень большая натяжка.
– Не такая уж и большая, как полагает ваш помощник, господин министр, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – В решении не затрагивается вопрос природы собственности. Не имеет значение, чем это собственность является, важно лишь то, что это – собственность. Решение было принято в пользу «Ар-Танег» на том основании, что собственность, на которой была создана программа, принадлежала исключительно «Ар-Танег» и Агнах-у вообще не имел права подавать иск.
– Иными словами, «Ар-Танег» выиграла дело исключительно по формальным причинам, – сказал Джавна.
– Именно так, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Но для Ниду эти формальности чрезвычайно полезны, поскольку совершенно ясно, что ДНК принадлежит нам.
– Возникает проблема человеческой ДНК, которая вам не принадлежит, – сказал Хеффер.
– Как я уже упоминал, договор между Ниду и Землей не оговаривает способов использования ДНК, он лишь утверждает, что ДНК является неотъемлемой собственностью моего правительства. Заверяю вас, господин министр, что если вы ищышете способ отделения человеческой компоненты существа от целого, то смело сможете оставить ее себе.
– Твой вексель не дает ни капли крови; слова точны и ясны в нем: фунт мяса. Бери ж свой долг, бери же свой фунт мяса; но, вырезая, если ты прольешь одну хоть каплю христианской крови, твое добро и земли по закону к республике отходят, – сказал Хеффер.
– Прошу прощения, господин министр? – переспросил Нарф-вин-Гетаг.
– «Венецианский купец», – объяснил Хеффер. – Пьеса Шекспира. Один из персонажей, Шейлок, заключает сделку, чтобы получить фунт плоти другого человека, но если он прольет при этом хоть каплю крови, то все потеряет. Это история еще одного кризиса, вызванного спорами вокруг контракта, господин посол.
– Любопытно, – сказал Нарф-вин-Гетаг. – Надо бы как-нибудь посмотреть ее. Но я должен подчеркнуть, господин министр, что это действительно кризис. Соглашение об овце является частью более крупного и более важного договора между нашими народами, договора, который является краеугольным камнем наших отношений и самим сердцем дружбы между нашими нациями. Если суд примет сторону Ниду,
