После нескольких инцидентов такого рода, включая печальное происшествие со «Звездой Гонконга», в ходе которого родители Первого Джентльмена ОНЗ вылетели в ледяной вакуум, как две обладающие огромным политическим весом пробки, все космические лайнеры, имеющие прогулочную палубу, были снабжены системами, позволяющими блокировать всю палубу как минимум, а в идеале – отдельные ее сегменты, с тем чтобы пробоина на этой палубе не ставила под угрозу выживаемость всего корабля, и чтобы как можно меньше пассажиров отправлялось в космический круиз своим ходом, не отделенные от него корпусом судна.
В случае катастрофической разгерметизации корпуса (в соответствии с уложениями ОНЗ) корабль класса «Неверленда» должен иметь возможность заблокировать прогулочную палубу не более чем за пятнадцать секунд. На учениях команде удавалось выполнить эту операцию за двенадцать и шесть десятых секунды. Блокировка отдельного сегмента занимала даже меньше времени – от пяти целых одной десятой до семи целых восьми десятых секунды. Разумеется, это было до того, как «Неверленд» полностью отделали и спустили в космос. Капитан Лехэйн гадал, какое влияние на результат окажут ковры, диваны и пальмы в горшках.
– Выполняю блокировку, – сказал Пикс.
Корабль содрогнулся, раздался оглушительный грохот – герметичные переборки прогулочной палубы, спрятанные в стенах и потолках, вдруг пришли в движение и сомкнулись со стремительностью, вызвавшей в капитане Лехэйне желание разыскать их разработчика и вручить ему корзину с фруктами. Ковры, диваны и пальмы нисколько не замедлили процесса, но сами полетели во всех направлениях. На своем мониторе Лехэйн видел, как некоторые морпехи принялись от неожиданности палить в летающую вокруг мебель.
– Готово, – сказал Пикс, – тринадцать запятая две секунды. Неплохо. И все ниды в левом кормовом сегменте.
– Прекрасная работа, Эйдан, – сказал Лехэйн. – Если я ничего не путаю, борт был пробит именно в этом сегменте.
– Именно так, – сказал Пикс.
– Это значит, что одно из панорамных окон повреждено, – сказал Лехэйн. – Приказываю избавиться от уцелевших фрагментов, чтобы заделать пробоину.
– Есть, сэр, – сказал Пикс. – Есть ли на примете у капитана какое-то определенное окно?
– Я оставляю это на ваше компетентное усмотрение, – сказал Лехэйн.
Хотя компания «Хайберт-Америкэн» специализировалась на круизах эконом-класса, ее суда обладали репутацией одних из самых надежных и безопасных во всем коммерческом флоте ОНЗ; руководство компании считало, что такая репутация должна способствовать росту продаж среди вышеупомянутых домохозяек, и так оно и было на самом деле. Одной из самых малоизвестных мер безопасности было то, что каждое окно на кораблях «Хайсберт-Америкэн», начиная от самого маленького иллюминатора и кончая обзорными куполами, являлось единым прозрачным кристаллом, выращенным строго по форме на этапе производства. Угол раскалывания кристалла совпадал с его плоскостью; в направлении, перпендикулярном поверхности окна, кристалл был чрезвычайно устойчив. Чтобы разбить окно на круизном лайнере «Хайсберт-Америкэн», требовался по-настоящему крепкий удар.
Недостатком подобной конструкции было то, что извлечение осколков разбитого окна становилось непростой процедурой. «Хайсберт-Америкэн» решила ее, разместив крохотные заряды взрывчатки в рамах, призванные вгонять металлические клинья в кристалл под углом раскалывания, раздробляя то, что уцелело при столкновении, и освобождая место для скрытой в стене у окна герметичной аварийной шторе. После подрыва зарядов эта штора вставала на место автоматически, если с мостика не поступала команда отмены.
– Удаляю осколки, – сказал Пикс и кокнул ближайшее к капсуле панорамное окно.
На своем мониторе Лехэйн увидел, как длинное, изогнутое окно внезапно потеряло прозрачность, покрывшись миллионами тонких, как волосок, стремительных трещин. Морские пехотинцы ниду буквально подскочили, ошарашенные треском; один из них крутанулся, собираясь выпалить на звук.
– Иисусе прыгающий, – проговорил Лехэйн.
Эти парни оказались самыми нервными военнослужащими на его памяти.
У морпеха не было ни единого шанса выстрелить; разбитое окно вылетело наружу, а следом полетел и он сам. Остальные тут же последовали за ним – кого-то зацепило летящими обломками, кого-то просто подхватило ураганным потоком воздуха, стремящегося выровнять перепад давления между отсеком и бесчисленными миллионами кубических километров вакуума. Двое ухитрились задержаться на несколько секунд, которые и провели, выблевывая собственные легкие на прогулочную палубу. Смерть расслабила их хватку и они опустились на пол; последние дуновения легонько шевелили их форму.
– Жду ваших приказов, капитан, – сказал Пикс.
– Заделать пробоину и запустить спасательные капсулы, – сказал Лехэйн. – Но не отстреливать капсулу Крика до моего приказа.
– Пробоина заделана, – сказал Пикс. – Запускаю капсулы.
Капсулы охватывали «Неверленд», как жемчужное ожерелье и каждая покоилась в неком подобии оружейного магазина. Будучи активирована, она выбрасывалась в космос под действием электромагнитного импульса, затем оживали ее слабые движки, подталкивая к заранее заданной цели. Сразу после этого к шлюзу поавалась вторая, чтобы принять на борт следующую группу пассажиров. Происходило это удивительно оперативно: новая капсула вставала на место меньше чем через пять секунд после старта предыдущей. На борту находилось сто сорок четыре капсулы – более чем достаточно для эвакуации пассажиров и команды. Но только на сей раз все они стартовали ради двух пассажиров. Лехэйн всей душой надеялся, что не ошибается.
Пикс запускал одну капсулу за другой по всему периметру судна, и проделывал это быстрее, чем полагалось, поскольку не нужно было ждать окончания загрузки. Лехэйн считал про себа: сорок, пятьдесят, шестьдесят капсул выпрыгнули в пустоту.
– Запустить капсулу Крика, – сказал он.
– Выполнено, – мгновением позже доложил Пикс.
– Продолжайте отстреливать капсулы. Все до последней, – сказал Лехэйн.
– Сэр, нас вызывает корабль Ниду, – сказала Сьюзан Вейс, связист «Неверленда». – Они требуют прекратить отстрел капсул и сообщить о местоположении своих морпехов.
– Игнорируйте запросы, – сказал Лехэйн.
К этому моменту в космосе было уже слишком много капсул. Перестрелять их все до того, когда хотя бы одна из них выйдет за пределы зоны глушения и передаст сигнал бедствия, стало невозможно. Теперь ниды не могли расстрелять «Неверленд», не рискуя при этом развязать войну. Лехэйн не возражал еще немного позлить их.
– Ниды открыли огонь, – сказал Пикс и переключил видеотрансляцию на монитор Лехэйна.
– По нам? – спросил тот.
– Еще нет, – сказал Пикс. – Похоже, они охотятся на капсулы.
Лехэйн наблюдал за беззвучно стартующими с канонерки ракетами, траектории которых через насколько секунд заканчивались вспышками там, где они настигали свои цели.
Давай же, Крик, подумал Лехэйн. Постарайся прорваться.
– Твою же мать! – воскликнул Пикс, не отрываясь от монитора.
– Что такое? – спросил Лехэйн.
Пикс посмотрел на капитана, расплываясь в широченной ухмылке.
– Вы мне не поверите, – сказал он и перебросил картинку на монитор Лехэйна.
Тот взглянул на экран. Пикс был прав. Он не поверил бы, если бы не увидел собственными глазами.
Через экран
