Мальчишка послушно сел на место и сделал глоток чая с чабрецом.
– А это вы барсиков создали?
– «Создал» – не совсем верное слово. Скорее – немного помог природе, сделав их более выносливыми и сильными, – старик немного помрачнел. – Тебя как зовут?
– Антон.
– Антон, что ты знаешь о барсиках?
Такого вопроса мальчик точно не ожидал. Он-то надеялся услышать ответы от Ивана Сергеевича, а не рассказывать то, что известно ему. Так что, пока старик пошёл к окну и стоял там, он пытался вспомнить все свои познания об этих необычных котах. А что он вообще о них знает?
– Ну барсики приходят со стороны аэропорта и спасают детей, своих хозяев.
Иван Сергеевич невесело рассмеялся.
– Хозяев, говоришь? Антон, у них нет хозяев. Хотя в целом – верно. Они действительно оберегают детей. Ради этого они возвращаются.
– Откуда возвращаются? – недоуменно посмотрел на своего собеседника мальчик.
Старик долго молчал, наблюдая за чем-то несуществующим в окно. Затем подошёл к корзине с котятами и ласково погладил по голове каждого из них. Сонные малыши замурлыкали, лениво потягиваясь. За стол он так и не вернулся, оставшись смотреть в окно.
– В том аэропорту у меня сын остался. Как и много других ребят во время войны. Страшное это место. И странное. Я туда потом цветы носил. Тогда-то и заметил, что там что-то неладно: часы останавливались, техника барахлила. Я ж учёный, мне стало интересно, что там происходит. Сын у меня погиб, жена не выдержала и тоже умерла, поэтому времени я там много проводил. Территорию к тому времени почти всю разминировали, так что мне никто не мешал: военные ушли, а простые люди туда не ходили, им всё равно боязно было. Со временем я понял, что причиной всех этих странностей были души ребят. Много душ. Не отпускало их это место. Я тогда смалодушничал, решив, что смогу вернуть сына. Я знал, что не могу дать ему тело человека, мне же пришлось бы объяснять всем, кто он и откуда взялся, обучать всему заново. Я решил вернуть его в тело кота: так он и при мне был бы на старости лет, и объяснять бы никому ничего не пришлось. Только того кота я сделал намного выносливее обычных, чтоб ему безопасно здесь жилось, а то вдруг мальчишки поймают или ещё кто навредить захочет? И знаешь, у меня получилось…
От того, чтобы не свалиться на пол от неожиданности, Антона останавливало только то, что он сидел на стуле. А вот вылетевшая из рук чашка упала и разбилась вдребезги. Антон посмотрел на своего барсика, на спящих в корзине котят – и ему стало не по себе. И очень стыдно к тому же, ведь одно дело, когда свидетелем твоей лжи или каких-нибудь мелких пакостей становится кот, пусть и умный, другое дело – человек в обличье кота.
– Ой, простите. Я сейчас всё уберу, – принялся суетиться мальчишка.
– Ладно уж, сам виноват. Нечего было таким пугать – тихо сказал Иван Сергеевич, собирая осколки.
– Так барсики – люди?
Старик посмотрел на мальчика, сел за стол и продолжил свой долгий рассказ. Видно было, что каждое слово даётся ему с трудом.
– Они не люди, разумеется, – коты, пусть и не совсем обычные. Но в этом страшном месте, впитавшем в себя так много боли, с ними что-то происходит… Я даже не могу тебе этого объяснить… Да и себе-то не могу! – старик махнул рукой. Помолчал и продолжил: – Я хотел, чтобы они были более сильными и выносливыми – а получилось что-то совсем иное. Когда они уходят в аэропорт, там происходит что-то непонятное. Они начинают слышать и чувствовать тех, кто там погиб, защищая наш город. Их слова, их мысли… И зверь меняется. Он по-прежнему может ловить мышей, гоняться за птицами – но не это для него главное! Любить и защищать – вот основная цель барсика!
– А почему – барсик?
– БАРСЭГ – защитник. Страж, если угодно. Это, по-моему, на фарси… или ещё на каком-то древнем языке, сейчас уже и не вспомню. Я так назвал самого первого котёнка, а получилось, что все они откликаются на это имя… Когда первый котёнок вернулся, он поначалу всегда был со мной, и мне казалось, что я был счастлив. Но однажды он сбежал к соседскому мальчишке. Именно, что сам сбежал. Я сначала и подкармливать его пытался, и насильно вернуть, но у меня ничего не получалось. Он всё равно возвращался к ребёнку. А потом этого мальчишку едва не сбила машина, и спас его именно мой кот, сильно пострадав при этом. Только тогда я всё понял. Барсики – защитники. Были и есть. Они чувствуют опасность и оберегают от неё детей. Однажды котёнок снова пришёл ко мне и повёл в аэропорт, дав понять, что один он не справится.
Так появились другие барсики. Первые были совсем одинаковыми, и мне показалось, что стая одинаковых крупных котов привлечёт к ним слишком много лишнего внимания, и со временем я сделал котят разномастными, но в целом они мало чем отличаются друг от друга. Совсем крохи находятся у меня, а когда они становятся постарше и уже могут постоять и за себя, и за ребёнка, они отправляются к своим подопечным. Не хозяевам, Антон, – подопечным! А вот предательства они всё так же не прощают, так что даже не пытайся его продать. – Старик почесал за ушком барсика Антона.
– Я не хочу его продавать, – встрепенулся мальчишка. – А если они почти как люди, то вы знаете, как их зовут? Звали…
Старик рассмеялся.
– Ох, Антон, это же коты, пусть и умные, они мне не представляются. И документы свои не приносят. Да я и не уверен, что они сами-то помнят, кто они. Теперь они все – просто барсики. А что?
– Да мой кот почему-то очень маму любит, как и она его, хотя других котов не жалует. У меня на войне дядя погиб, её брат. Меня и назвали-то в честь него. Я вот думаю, может, это он и есть?
– Не знаю. Они же не к конкретной семье всё-таки возвращаются, а к тем, кто нуждается в их помощи.
