Морда взял и психанул, прорычав:
— То есть мне вас лично о приезде предупредить нужно было?!
Пожала плечами. Мог бы и поставить в известность, кстати, все-таки черная ведьма не последнее лицо в Бриджуотере.
Мэр некоторое время ждал моего ответа, а затем неожиданно произнес:
— Госпожа Гсрминштейн, вы меня с ума сводите.
— Что поделать — профессиональная обязанность потомственных черных ведьм, — равнодушно ответила я.
— Должен признать — прежде, черные ведьмы меня не волновали, — как-то очень зло сказал морда.
Грустно посмотрела на него. Морда на меня. Я продолжала смотреть на него, думая о том, что впереди меня ждут неприятности с рожей обнаглевшим окончательно, и надо еще с этой биполярной магией разобраться, и котов с Гардэмом пора кормить, и да — на алтарь хотя бы взглянуть одним глазком и с убийцей Мадины поквитаться, и…
И вдруг все мысли взяли и унеслись куда-то очень далеко, напрочь покинув мою голову, а все на свете затмила морда… собственно морды. Это было очень странно, это почему-то я смотрела в его серьезные глаза и не могла оторвать взгляд. Меня вообще словно затягивало омутом куда-то глубоко и надолго, и сердце начало биться все медленнее, словно замирая и…
— И, кажется, я уже сошел с ума, — глухо произнес господин мэр, неожиданно резко склоняясь ко мне.
А черная ведьма еще более неожиданно, подалась ему на встречу, обвивая руками породистую мэрскую шею и опуская ресницы, что мне вообще не свойственно, и задыхаясь, едва горячие губы коснулись моих губ, а его ладони сжали мою талию.
И это все было очень-очень неправильно! И не по регламенту! И моя остроконечная шляпка упала почти сразу, и зарычал недовольно Гардэм, но кровь побежала по венам стремительнее, словно наполняя огнем, и поцелуй смертного мужчины казался самым магическим на свете, и эта магия пульсировала в моем теле, лишая мыслей о неправильности, лишая воли, сводя с ума и наполняя сердце вконец неправильной мыслью — не хочу, чтобы это заканчивалось!
И тут на крыльце снова раздался топот, а после:
— Господин Вегард, там… оу… уээ… там это… труп уже… так что не торопитесь и это… я пошел.
А мэр что-то невразумительно промычал, сжимая меня сильнее, от чего мои ноги окончательно потеряли опору и вся я повисла на мужчине, который и сам с ума сошел, и меня, кажется, этим заразил. И, о, Тьма, что же я делаю?!
И поцелуй все длился и длился, и я едва дышала, а морда дышал тяжело и хрипло, а где-то там раздался перестук копыт и кто-то въехал во двор Аманских со словами:
— Господин мэр, там госпожа черная ведьма Грехен… А что тут происходит?..
Понятия не имею! Но мои пальцы запутались в густых волосах ловца, притягивая того сильнее, словно я боялась, что он остановится… И Джонатан не останавливался, он подхватил меня на руки и понес куда-то… Потом опустил где-то на ноги и тут же прижал своим телом к стволу дерева, продолжая — жадно, безумно, исступленно целовать… и черная ведьма даже на секунду не была против. Позор какой!
А потом все закончилось.
И морда остановился, упираясь левой рукой в дерево, а правой продолжая прижимать меня к себе, и тяжело
— Приворотное зелье? — осипшим голосом с надеждой спросила черная ведьма.
— На меня не действуют. — хрипло и зло ответил морда. — И на тебя, к слову, тоже.
Закусив губу, промолчала. Да, не действуют, я же черная, но ему знать об этом вовсе не обязательно. А он, гад, взял и узнал! И вот интересно откуда?!
— Даже не спрашивай! — как-то просек ситуацию ловец.
Скривилась. Посмотрела наверх, на крону дерева, к которому меня прижали частично, потом хмуро взглянула на морду. Морда, все так же тяжело дыша, вопросительно взирал на меня, словно чего-то ждал.
— Идея с зельем была неплоха, — скорбно сообщила я.
— К черту, Телль. — прорычал морда.
— Многое бы объяснила, — продолжила рассуждать я.
Прикрыв глаза, мэр судорожно выдохнул, затем вновь посмотрел на меня, мрачно посмотрел, и хрипло произнес:
— Госпожа ведьма, мне очень жаль, но я вынужден быть откровенным и откровенно признать — я безумно, всепоглощающе, окончательно и бесповоротно сошел по вам с ума. И это не зелье, не магия, и не проклятие — я просто тебя люблю, моя непостижимо неправильная черная ведьмочка.
Мое черноведьминское сердце взяло и… остановилось. А потом забилось быстро-быстро, от чего перед глазами все, кроме лица морды поплыло, и еще дыхание перехватило. И…
— Скажи хоть что-нибудь. — вдруг тихо попросил Джонатан.
Не смогла. Смотрела на морду, в его насыщенного карего цвета глаза, чувствовала, как напряглась его сжимающая мою талию рука, как каменеет от напряжения все тело морды и понимала, что это неправильно. Все неправильно. Он смертный, я ведьма, которая еще не родила дочку. Неправильно.
— Я вас понял, госпожа Герминщтейн, — глухо произнес морда, опуская правую руку и отпуская меня.
А меня словно охватило какое-то оцепенение — так и не смогла ни пошевелиться, ни произнести и слова.
— Я вас понял, — повторил, отворачиваясь, мэр.
Закрыл глаза, стиснул зубы так, что послышался скрежет, резким движением, словно отрывая себя, отшатнулся от дерева и соответственно меня. Отвернулся, засунув руки в карманы. Сжал ладони в кулак. Постоял так несколько секунд и глухо произнес:
— Вам сейчас лучше уйти, госпожа Герминштейн.
Это я как раз прекрасно понимала, что лучше просто уйти и желательно молча. Просто молча и тихо. Просто уйти. Просто так неправильно, он смертный, а я… я слишком молодая черная ведьма у которой даже нет дочери и…
— Знаете, вам следует обратить внимание на госпожу Анарайн, она вам больше подходит, — почему-то сказала я.
Морда усмехнулся, зло как-то и не оборачиваясь, ответил:
— Вы совершенно правы, госпожа Герминштейн.
Почему-то на это я продолжила:
— Или на любую другую девушку в Бриджуотере… только не на сестер Блошич.
— И тут я с вами совершенно согласен, — подтвердил мэр.
Его согласие почему-то отозвалось неприятным чувством в сердце, и все же я сочла нужным продолжить:
— Просто согласитесь, что черная ведьма это совсем не та партия, которая вам подходит…
— Согласен! — рявкнул морда и резко повернулся ко мне.
И вот это было очень зря, потому что говорить в спину морде я еще могла, а стоило ему посмотреть в мои глаза, как дар речи взял и самым коварным образом покинул одну потомственную черную ведьму. Совершенно покинул. И собственно продолжать мысль о том, что черная ведьма и ловец это совершенно не пара стало очень сложно.
Нервно сглотнув, осторожно попросила:
— Господин мэр, отвернитесь обратно, пожалуйста.
— Что? — не понял почему-то совершенно злой морда.
— Отвернитесь, я мысль закончу, — просьба вышла какой-то совершенно жалкой.
Но морда продолжал стоять и смотреть на меня, только глаза яростно сужались, и под этим злым взглядом мне стало совершенно неуютно, да и продолжать разговор уже не было никакого желания. Беспомощно оглянувшись на особняк Аманских, я обнаружила, что на крыльце не двигаясь, стоит толпа подчиненных ловца и жадно нас слушает, ну или вслушивается, потому что на таком расстоянии они точно ничего расслышать не могли. А еще из окон подвала выглядывает все семейство Аманских, и тоже… слушает. И мужик на лошади, что въехал во двор, тоже… замер.
— Какого демона? — вдруг напряженно произнес морда.
Я глянула на него, и поняла, что он тоже обратил внимание на странное поведение народа. И любопытство тут было не причем — живые могут быть любопытными, но мертвые… А семейство Аманских к живым уже не относилось.
— Телль, ты ведь быстро бегаешь? — сипло спросил ловец.
— Что, опять? — не поверила я.
В парке, из-за деревьев раздалось хриплое рычание явно умертвия.
— Заклинание экранировано пределами усадьбы, — морда плавно приблизился ко мне, еще более плавно извлекая нож из ножен. — Гардэм выиграет пару минут, успеешь добежать до ворот.
