– Ох, ладно уж. Не лишай старую леди удовольствия использовать ласкательные прозвища. – Она шумно чмокнула меня в щеку.
– Бабуль, в душе ты моложе меня. – Я бросила сумку возле стены, скрестила руки на груди и приподняла бровь. – Единственное, что можно назвать старым – твои музыкальные пристрастия.
– Битлз бессмертны. В отличие от того "ора", который ты называешь музыкой.
Я закатила глаза, а она под руку повела меня на кухню.
Моя бабушка – продукт воспитания пятидесятых – слишком заботливая, волосок к волоску, но и она расцвела, будучи подростком в буйные шестидесятые. Движимая своей активностью и желанием познать мир, бабуля много путешествовала. Когда она узнала, что я на год уезжаю во Францию, то была в восторге. Опыт – лучший учитель. Эхо ее слов следовало за мной повсюду.
Ей за шестьдесят, но выглядела она гораздо моложе. Свои русые с проседью волосы до плеч она обычно оставляла распущенными. Благодаря здоровому питанию и упражнениям бабушка оставалась подтянутой, счастливой и энергичной. Ее стиль был эклектичен. Я видела, как она иногда комбинировала классические брючные костюмы с футболками Rolling Stones.
– Рассказывай, как дела в школе? – спросила бабушка, промывая листья салата.
– Нормально.
Кровать была уже так близко, а мой организм слишком вял, чтобы выложить ей всю правду.
Но бабуля подняла глаза, и закрыла воду.
– Что случилось? – Она дышала через нос. Плохой знак. Эта женщина знала меня слишком хорошо.
– Ничего не случилось. Я же сказала, все нормально.
Пожалуйста, только не расспрашивай.
Она прищурилась.
– Когда ты счастлива, то выкладываешь мне все – про домашние задания, научный кружок, Францию, беговой клуб…
– Со мной все в полном порядке, – перебила я, проведя рукой по лбу. – День выдался тяжелый, только и всего. Я проспала и встала не с той ноги. Во сколько ты приехала?
Бабушка приподняла идеальной формы бровь на смену темы, но допытываться не стала.
– В районе полудня. Думала, приеду пораньше, чтобы прибраться и запустить стирку… – Она не договорила, взмахнув рукой. – Но у тебя, похоже, все под контролем.
– Ну, у меня были хорошие учителя. Не думай, что я не рада твоему приезду, но тебе действительно не о чем беспокоиться. Я отлично справляюсь.
– Это хорошо, – нахмурившись, бабуля продолжила: – Даже отлично. Ты ведь в следующем году уедешь в Нью-Йорк одна. Я переживаю, но при виде того, как ты самостоятельно управляешься с домом и собой, становится немного легче. Полагаю, мы с твоим отцом тебе уже не очень нужны.
– Я бы так не сказала. Мои кулинарные навыки оставляют желать лучшего, поэтому с тобой я буду питаться лучше!
Я хихикнула, когда она тряхнула пучком зелени, обрызгав меня каплями воды.
– Эй! – Смеясь, я взяла бумажные полотенца со стойки и промокнула лицо.
Чувствуя себя лучше, подскочила со стула, чтобы помочь с ужином. Бабушка приготовила салат, пасту и тушеные грибы. Я сделала аппетитный чесночный хлеб – единственную вещь, требовавшую использования духовки. Остальная часть моей диеты включала в себя все, что можно разогреть в микроволновке. Накрыв стол на заднем дворе, бабуля включила какую-то атмосферную музыку, с которой мы обе согласились.
– Значит, по-твоему, мне удастся поступить в Колумбийский? – спросила я, наполняя наши тарелки.
– У меня чутье на такие вещи.
– Ага, еще у тебя было чутье, что мой первый поцелуй станет грандиозным. Нам обеим известно, что в итоге вышло, – пошутила я, наслаждаясь моментом. Еда выглядела великолепно. От легкого ветерка шелестела листва на деревьях, вокруг стола ощущался аромат роз.
Бабушка засмеялась, едва не подавившись вином.
– Знаешь, – она подняла палец, – по справедливости говоря, я не ожидала, что ты поцелуешься с тем, кого едва знаешь. Мне казалось, это будет тот соседский мальчик.
Джаред.
У меня вытянулось лицо при упоминании о нем. Далекие воспоминания о несбывшихся мечтах про Джареда всколыхнулись в голове. Раньше мне так часто хотелось его поцеловать.
– Наше общение в детстве не означало, что мы друг другу нравились. Мы просто были друзьями, – пробубнила я, сдвинув брови от недовольства. Беседа была приятной, пока речь не зашла о Джареде.
– Да, но помимо этого были и другие признаки. – Бабушкино задумчивое выражение подначивало меня вновь сменить тему разговора. – Я на многое обращала внимание. Как вы всегда склоняли головы друг к другу, как он смотрел на тебя, когда ты не замечала… как он пробирался к тебе в комнату на ночевки.
Последнюю фразу она произнесла медленно; ее проницательный взгляд высмеивал мое удивленное выражение. Ох, черт!
– Ты ведь не думала, что я об этом не знала? – спросила бабуля.
Естественно, я понятия не имела, что она об этом знала! С самого начала нашей дружбы, Джаред взбирался по дереву на мой балкон. Он оставался редко, только когда его мама пила и ему хотелось от этого отвлечься. У меня уже тогда была огромная кровать, и нам было вполне комфортно, каждому на своем месте, хотя Джаред умудрялся во сне взять меня за руку.
– Ну, теперь тебе не о чем волноваться. Мы больше не дружим. – Накрутив пасту на вилку, я набила себе рот, надеясь, что тема будет закрыта.
– Как он относится к тебе сейчас, после возвращения?
Все еще с полным ртом, я закатила глаза и покачала головой, указывая, что между нами по-прежнему все плохо, и что не хочу это обсуждать.
– Ты пробовала поговорить с ним, как я советовала? – поинтересовалась бабушка, принимаясь за салат.
– Бабуль, я даже пытаться не хочу. Мы были друзьями когда-то; больше нет. Я по этому поводу не горюю, – соврала я.
– Тэйт, я знаю, что тебе больно. Он ведет себя как настоящая задница.
– Серьезно, мне все равно. Даже будь мне больно, я уж точно не позволила бы ему это увидеть. Он поступал со мной ужасно, и если ему для удовлетворения нужны мои слезы, пусть пострадает. Он не заслуживает моего внимания.
Бабушка положила вилку с наколотым листом салата на свою пасту.
– Татум, ты говоришь словами своей матери.
Я посмотрела ей в глаза, шокированная ее раздраженным тоном.
– Милая, я любила твою маму. Мы все любили. И я знаю, она из лучших побуждений старалась научить тебя, как оставаться сильной, потому что ее не будет рядом в тяжкие времена. Но, детка, позволить себе быть уязвимой – не всегда значит проявить слабость. Иногда это осознанное решение, чтобы вывести другого человека на разговор.
