— Собрание официальное, — пояснил Матай. — Подразумевает деловой стиль одежды.
— А я?
— Ты можешь прийти в свободной форме. Вот, Ларим погладила вещи, выбирай.
Все равно у Ники не было официального костюма, она посмотрела на предложенную одежду и выбрала легкое светло-голубое платье с рукавами до локтя, сверху накинула джинсовую куртку с белой вышивкой вдоль горловины.
— Подойдет? — спросила альфу. Тот быстро провел языком по губам.
— О, да, волчонок, очень подойдет. Жалко, времени мало.
Он развернулся и уже из коридора добавил:
— Жду внизу.
Ника чуть не забыла про белье и прическу, из обуви выбрала светлые балетки. На все ушло минут пятнадцать. Потом они на скорую руку позавтракали и поехали в город. Матай, Ника и восемь вооруженных самцов. Ехали очень быстро, Нику даже пару раз начинало подташнивать, когда машина летела по большой трассе среди огромного количества летящих с огромной скоростью других машин, но она молчала, потому что они ехали к Марии.
Глава 22
Ника до этих пор не была в таком большом городе, хотя всегда хотела побывать, посмотреть. Но не сейчас. Сейчас эти высоченные небоскребы и тесные, забитые улицы ее пугали. Машин было так много, что воздух вонял. И вообще вокруг много чего резкого и неприятного.
Они заехали на охраняемую стоянку у большого небоскреба, стены которого были из синих полупрозрачных стекол. Матай с Никой в окружении охранников прошли в высоченный холл и поднялись на лифте почти на верхний этаж. Когда дверь открылась, Ника встала на месте и если бы не альфа, так бы, вероятно, и уехала обратно вниз.
Впереди стояли оборотни. Целая толпа разных оборотней. Все в костюмах, солидные, властные. Почти одни самцы, но редкие самки, которые попадались, тоже выглядели хозяйками самих себя: офисная одежда, острые каблуки, взгляд снисходительный, прищур оценивающий.
Нике показалось, ее легкое летнее платье тут бросается в глаза, а она не хотела привлекать внимание. Боже, сколько же их!
— Тихо.
Одно короткое, больше похожее на команду слово Матая придало уверенности. Впрочем, он навесил себе на локоть ее руку и повел вперед, а вокруг тесным кольцом шла охрана, так что кроме взглядов никто ничего позволить в их сторону не мог.
— Рано приехали, — Матай косо посмотрел на свои часы, усыпанные по окружности блестящими камнями. — Мы в кабинет, ждите здесь.
Охрана проводила их к стене и осталась стоять у небольшого прохода с лестницей вверх. Наверху был узкий коридор с нескольким темно-коричневыми дверям. Матай открыл одну из них ключом и пригласил Нику войти.
— Что это за место?
Внутри небольшого круглого помещения с темными стенами и низким потолком стоял круглый стол, вокруг него полукруглый светло-бежевый диван, а за диваном вместо стены — слегка затемненное стекло, ведущее в большой холл, куда они вышли из лифта. Сверху народу, казалось, было еще больше.
— Это кабинет для ожидания. Ты очень нервничаешь, попробуем тебе помочь.
— Как?
— Как обычно.
Пока он запирал дверь, Ника подошла к дивану и заглянула в окно. Вот они, оборотни, всего несколькими метрами ниже, ходят и говорят, а тут тихо, как будто никого в здании нет.
Матай подошел и подхватил ее руками, приподнял, ставя коленями на диван и сбрасывая со ступней ее балетки. Потом наклонился, сипло дыша.
— Что ты? — попыталась спросить Ника, когда услышала звук расстегиваемой ширинки. Ей пришлось упереться в спинку дивана руками. — Подожди, тут же стекло! — запаниковала Ника.
— Никто не задирает голову, тем более ты в платье.
Действительно, снизу было бы видно только ее руки и голову, альфа задрал платье, но сверху она одета.
— Но я не хочу!
— А твое тело хочет, — ответил Матай, наклоняя ее вперед и быстро стягивая трусики, приподнимая ее коленки по очереди, как будто перед ним манекен. Потом опустился сзади на колени.
Ника прикусила губу, твердые пальцы действовали без разрешения, раздвигая ей бедра, а между ног уже гулял горячий и влажный мужской язык, который не собирался ждать, пока она согласиться.
Руки затряслись. Ника уперлась в стекло лбом.
Альфа развел ей ягодицы и облизывал промежность, то и дело требовательно толкаясь языком во влагалище. Она посмотрела вниз, себе между ног и увидела двигающийся подбородок и белый воротник рубашки. Ткань его дорогущего костюма прижималась к ее ногам. Ника зажмурилась, терпеливо принимая ласку и уже сама поддалась навстречу его языку, истекая и дрожа. Уже готова, не прошло и минуты.
Потом жар дыхания пропал, Ника уже знала, что за этим последует.
Толстый ствол медленно насаживал Нику на себя, правда, наваливаться сверху Матай не стал, а просто держал за бедра.
Заполнив ее тело собой до конца, он сжал руки на тонкой талии и подался назад, а потом стал методично вбиваться, помогая руками надевать Нику глубже. Его член скользил по ее гладкому влагалищу, терся в нем, бился. Их тела соединялись только бедрами, Нике не хватало его тяжести и его зубов на шее, и его ласк груди, но зато его член работал безотказно, вбиваясь с методичностью отбойного молотка.
Это было невыносимо, вроде грубо, но довольный стон снова сам собой слетел с ее губ. Ника посмотрела в окно — оборотни ходили по залу, разговаривали и не догадывались, что происходит прямо у них над головой.
Стоны стали однообразными, не больше. Прошло несколько минут, но разрядка задерживалась, тело застыло в одном мгновении и не двигалось дальше, мучая.
Матай сильно хлопнул ее по горячей ягодице.
— Давай, волчонок, кончи. Иначе придется опоздать на комиссию.
— Не могу! — рассердилась Ника. Как будто она специально тянула!
Тогда он обхватил талию крепче, сжал до боли и стал вбиваться с такой силой, что Ника невольно стукнулась головой о стекло.
— Будешь тянуть, волчонок, кто-нибудь нас увидит. Хотя… плевать.
Матай застонал, запрокинул голову и уже молча отдался движениям.
Нику всю словно корежило, вот-вот, и никак, разрядка отступает и начинает подступать заново. Подкрадывается и бежит. Она еще раз стукнулась лбом, потом отодвинулась и посмотрела вниз. И увидела Олимпа с другими самцами своей стаи. Хотя нет, первым она увидела Крауфранца и он как почувствовал чужой взгляд, стал рыскать вокруг глазами. Он заматерел, стал взрослей, крепче, наглая усмешка не сходила с лица, но при всем при этом остался таким же отвратительно мерзким.
А Матай вдруг приподнял ее таз так, что ноги почти болтались на весу и вот теперь его член работал на максимальной скорости и под нужным углом.
Крауфранц поднял глаза и они с Никой уперлись друг в друга взглядами. Его глаза вспыхнули, а потом расширились, когда он понял, чем Ника сейчас занята.
— Черт, — застонал Матай, схватив рукой ее шею и задирая ей голову вверх, одним пальцем гладя подбородок. — Кончу сейчас, как пацан.
Ника разомкнула губы, между которыми тут же скользнул его большой палец. Она обхватила палец губами, прикрыла глаза и накатило, догнало. Она закричала, хотя получилось только мычание. Ненависть и зависть, которой горели глаза Крауфранца, не получившего свою перчатку, вынужденное наблюдение за тем, как другой самец трахает выбранную им самку довело дело до финала — Ника кончила, не сдерживаясь, выпустила влажный палец изо рта и сладко облизнулась, надеясь, что ее удовольствие будет портить Крауфранцу сны до конца его дней. И даже стыдно ни разу не было, что посторонние застали ее в момент, когда самец таранит ее сзади.
Матай кончил следом и выйдя из нее, рухнул на диван. Ника отодвинулась от стекла и привалилась к альфе передохнуть. Он мельком глянул на часы.
— Успели. Три минуты и выходим, скоро начало процесса.
Всего через пять минут они уже зашли в большой зал вместе с толпой других оборотней. Перед выходом Матай набрызгал на них столько одеколона, что перебил личные запахи, поэтому никто не пялился, зато все морщили носы и старались отойти дальше.
