Вика свернула на брусчатую мостовую к метро. Край неба еще розовел, а плотные перистые облака, обведенные золотистой каймой, уже стали бледно-зелеными. Сгущались сумерки, разливался вечер, успокаивающий, словно молитва. Город приятно гудел шумом автомобилей, голосами людей, топотом обуви, призывами рекламщиков. «Как только получается, – думала Вика, – жить столько месяцев вдали от центра, не дышать загазованным воздухом, перемешанным с душистыми ароматами кофеен?» Торопливый вечер встречал так хорошо, так знакомо и суетливо, что Вике захотелось сесть на тротуаре и никуда не уходить. Следить за москвичами, приезжими, огнями, загорающимися в уличных фонарях, голубями, опускающимися и поднимающимися стаями, чирикающими у обочин воробьями.
Подруга ждала у метро, она была тепло одета – в темно синюю курточку, эффектные штанишки и аккуратные сапожки – как раз для прогулки. Нежно чмокнув щеки друг друга, они перебежали дорогу у светофора и двинулись по бульвару. Вика взяла Ольгу под руку, радуясь теплу и, такой редкой в последнее время, близости. Гравий хрустел под ногами, галки озабоченно мерили лапками газоны. Сизари ворковали и крутились у полупустых лавочек, подбирали крошки хлеба, выискивали в шелухе крупинки семечек.
Ольга выглядела невеселой. Не такой как обычно: молчаливой и внимательной, нет. Сегодня она казалось по-настоящему удрученной. Она думала о каком-то невыносимо тягостном событии. Горькие складски у рта не сделали девушку некрасивее, но придавали лицу какую-то непримиримую трагичность. В сгущающихся сумерках воздух легким теплым паром кружил у рта.
– Оль, ты что? – спросила Вика, чувствуя безрадостное настроение. Не было смысла делать вид, что она ничего не заметила.
Ольга горестно вздохнула, прежде чем сказать:
– Ой, Вик, – ещё один тяжелый вздох вырвался струйкой пара, – я беременна.
Ольга не посмотрела на неё, продолжая шагать размеренно и неторопливо. Опустила глаза долу, но кажется, прижалась крепче. Вроде как давала возможность свыкнуться со сказанным, искала поддержку, и в то же время размышляла. Вика не сразу приняла новость. У Ольги это была не первая беременность. Два года назад, в семнадцать, она залетела от одного своего хахаля, который настоял на том, чтобы она сделала аборт. Сколько тогда Вика её не уговаривала, у себя жить предлагала, упрашивала, Оля не решилась родить. Боялась родителей, осуждения окружающих. Но в основном, конечно, из-за парня, который не хотел ребенка. Не поддержал, струсил, шарахнулся в сторону. Это было кошмарное время. Возвращаясь к нему в памяти, Вика задавала себе вопрос: что бы она сделала на месте Ольги? Никогда не говори «никогда» – это Вика за недолгую жизнь уяснила хорошо. И все же она не знала, что должно произойти, чтобы она решилась сделать аборт. Да, не хотелось бы быть матерью-одиночкой, растить ребенка самостоятельно, полагаясь только на себя, чувствовать презрительные взгляды друзей, родных. Да и родители встречались разные. Вика не представляла, что будь живы мама с папой, они не помогли бы ей. Но в то же время… они не были живы. Поэтому было нечестно сравнивать себя с Ольгой. Подругу родители бы по головке не погладили. Первые бы стали позорить. Тем более что они её содержали, и у Ольги еще брат был.
– Правда? – только и смогла промолвить Вика.
– Да, – Ольга продолжала смотреть на землю под ногами, на носки сапожек.
После первого раза, когда парень достал деньги, и Ольга прервала беременность, она часто говорила, что боится остаться бездетной. Нет-нет, да проскальзывал в разговоре страх, сомнение, невеселая шутка, горечь. Она спрашивала у Вики, должна ли говорить об этом своему будущему мужу. Вика считала, что лучше сказать. Откроешь правду: считай, нести её уже легче. Ну вот, теперь страхи оказались беспочвенными.
У Вики всплыли перед глазами заинтересованные взгляды Дениса, бросаемые на всех подряд подружек Ольги, в том числе и на неё, на Вику. Да уж, натерпится она с ним. Но Вика тут же отбросила эти мысли. Он будет хорошим отцом и прекрасным мужем. Сколько ему лет?
– Поздравляю! Чего ты так горестно вздыхаешь? Это же отличная новость!
Ольга повернула к ней испуганно-усталое лицо.
– Да уж отличная! Только отец, ты не думай, не Денис.
Вика так и охнула: – Не Денис? А кто?
– Только не убивай меня, – взгляд Оли напоминал взгляд беспризорного щенка. У Вики засосало под ложечкой. Кто это мог быть? Она почувствовала нехорошее, недоброе. Остановилась и молча уставилась на Ольгу.
– Пойдем, – подруга потянула её, а, не достигнув результата, двинулась одна, – это Зуев, – еле слышно сказала она.
Глава 19. Подруга.
Зачем я здесь, зачем ступаю
на темную тропу в лесу?
Вину какую искупаю
и наказание несу?
Б.А. Ахмадулина
Вика бросилась следом:
– Зуев? – она заглянула подруге в лицо.
– Да, – Ольга кивнула, не подняв на Вику глаз.
– Андрей Зуев? – на всякий случай переспросила Вика.
– Да.
О, Господи!
– Каким же образом?
– Ой, Вик, самой дурно становится, когда думаю об этом.
Только не он! Они сговорились уничтожить не только её, но и близких ей людей?
– Какой у тебя срок?
– Четыре недели.
– Давно ты знаешь?
– Только сегодня утром тест сделала, – Оля посмотрела в Викины глаза своими аквамаринами, – это на День влюбленных случилось.
Вика крепко ухватилась за Ольгин локоть, переходя на размеренно-ровный шаг.
– Давай всё по-порядку. Ты ему уже говорила?
– Нет.
– У вас что, роман? – она нисколько не обвиняла Ольгу за скрытность: от фамилии Зуев её пробирала дрожь негодования.
– Да нет, говорю же: на день влюбленных только и было.
– Ладно, расскажи все сначала.
Ольга неуютно шевельнулась и покачала головой.
– Помнишь, мы с Денисом перед четырнадцатым февраля поссорились? – Вика кивнула, она не помнила (они столько ссорились), но сейчас это не имело значения. Главное – Зуев. – Мы собирались ведь с ним к Насте Широковой пойти, помнишь, я тебя ещё звала? Она тусовку устраивала у себя. – Вика снова согласилась. – А потом поссорились, и Настя в контакте написала, что Денис будет с Ковалевой – это его одногрупница. Вот я Зуева и позвала. Ты же знаешь, я ему нравлюсь. В тот момент это казалось хорошей идеей. Он такой представительный, респектабельный. – Да, конечно, Вика знала. Но ведь он был ещё и толстым? Как Ольге пришло в голову выдавать его за своего парня? Этого урода! – Я ведь раз с ним обедала, когда пыталась выведать про Ярослава. И потом ещё раз, я тебе не говорила – не обижайся. – Она посмотрела на Вику смущенно. – Он меня в оперу приглашал. Пытался ухлёстывать. Вот я решила им воспользоваться, чтобы не ударить в грязь лицом. Хотела Денису показать: мол, смотри, я без тебя не пропаду, найдутся люди, которые меня могут оценить. Думала, он ревновать будет. Вот ненормальная!
Вика промолчала. Она смотрела через улицу, туда, где между домами угрюмо чернел сводчатый вход в арку. Ольга часто так поступала. После Вадима ни один парень её не бросил. Она всегда поворачивала ситуацию так, будто бы уходила первой. Вика слушала, затаив дыхание. Она во всём была согласна с Ольгой. Даже завидовала ей. Сама она прозорливостью и такой предусмотрительностью не отличалась.
– И что дальше? – тихо спросила она.
– Моих в тот день не было дома. Можно было поздно вернуться. Мы хотели переночевать у него. Только переночевать, – Оля сделала долгую паузу и сквозь зубы закончила: – переночевали.
– Вы что, пьяные были? – не удержалась Вика. Она не осуждала. Нет. Только хотела понять.
– Нет, – Ольга устало потерла переносицу. – Вообще трезвые. Я была так расстроена, мы долго тупо сидели перед телевизором, даже не разговаривали. А потом я расплакалась. Кажется, он обнял меня, кажется, я сама потянулась поцеловаться. А потом всё такое. Мне не было с ним плохо. Но на следующий день я хотела всё забыть.
