– Кофе, много кофе и много курить, хочу… А потом и поем. – Он встал и слегка прикоснулся пальцами к локтю Билла.
– Я сварю кофе, – отозвался Билл.
– Окей, я пока переоденусь, – Том шагнул в сторону своей спальни, и взгляд невольно остановился на двери в гостиную, где теперь была спальня Билла.
Это почти резануло по нервам и заставило перевести с этой двери взгляд на Билла. Пару секунд, глаза в глаза, и так много было всего в этом взгляде – смятение, растерянность, нежность, страх, а потом Билл опустил взгляд. Том стиснул зубы и смог, наконец, сделать шаг в сторону своей комнаты, хотя так хотелось шагнуть к Биллу.
Том зашел в спальню, прижался на мгновение спиной к двери, включил свет, взгляд его упал на постель. Мурашки по коже… Стиснуть зубы и попытаться забыть. Хотя… Господи, разве можно это забыть!
Том, стягивая свитер почувстввовал, как рукав зацепился за браслеты. Даже дыхание остановилось, поэтому и замер на несколько секунд от головокружения. Он не знал, что делать с этими украшениями сейчас. Просто не знал.
И, может, поэтому, одев рубашку с длинными руковами, но как всегда не застегивая их, он нашел ключик от браслетов и засунул его в карманы джинсов, надеясь, что решения и слова все-таки найдутся, когда понадобиться…
Спустя некоторое время они оба сидели на кухне, с чашками кофе в руках.
Том на подоконнике, Билл на диванчике, подтянув колени к груди, обхватив их одной рукой.
– Ты не вини Симону, Том. Это я вынудил ее все рассказать. Ты пойми, я слишком хорошо тебя чувствую, чтобы не понять, что тут что-то нечисто. Не твое отношение ко мне, нет… тебя что-то мучило, и я это видел, чувствовал, хоть ты и отнекивался по телефону.
Том кивнул, отпил кофе и облизал губы. А Билл смотрел на Тома, вернее на его руку, где приподнялся рукав, и на запястье обнажились браслеты. Том знал, что так должно было случиться. Сам перевел взгляд на них. Не спеша, спустил ноги с подоконника, поставил чашечку, чувствуя как Билл смотрит на него, полез рукой в карман и достал оттуда миниатюрные ключики.
Билл затаил дыхание, не зная, что и как сейчас сделает Том, не зная, что скажет… Биллу было сейчас страшно, очень…
Том медленно расстегнул маленький замок, соединяющий цепочки, а затем расстегнул один из браслетов, снял его, потом перевел взгляд на замершего Билла. Отлепился от подоконника, подошел и присел перед ним.
Билл чувствовал, как от напряжения подрагивают губы, но он очень надеялся, что Том этого не заметит…
А Том, не глядя ему в глаза, взял его левую руку, чувствуя, как прикосновения почти пробивают током, и защелкнул на тонком запястье украшение. Чуть задержал пальцы на нем, при этом касаясь теплой кожи, и только тогда, поднял взгляд на брата.
– Это всегда останется только нашим – твоим и моим. Несмотря ни на что… – это было сказано шепотом, шепотом пробирающим до костей.
– Да… – Билл кивнул, сведя брови. – Я знаю.
Том, улыбнувшись, поднялся, отпустил руку брата. Как же ему не хотелось отпускать ее!
Отошел к окну, достал из пачки сигарету дрожащими пальцами, прикурил, затянулся и сел обратно на подоконник.
– Тогда, ночью, когда ты меня по телефону, – Том чуть запнулся, чувствуя неловкость, – заставил кончить, ты же мне не поверил, да? Что все нормально – не поверил?
– Нет, конечно. Это так было явно, Том.
Том отпил еще кофе и облизал губы.
– Да, ты прав. Я не умею врать. Хотя, иногда так бы это пригодилось.
– Наверное, – Билл выдохнул. – Догадайся, что меня практически добило?
Том знал. Отдельная спальня. Билл отвел глаза.
– Я понял, что такого, ты бы никак не мог устроить, без повода. А то, что после больницы отдых, господи, какая же все это х*йня… Отдыхать от тебя? БЕЗ тебя? Такая чушь, – он покачал головой. – Вот тогда я и надавил на Симону, – Билл сделал пару глотков, опустил ноги и вытянул их, и, откинув голову на спинку дивана, потянулся. Том скользнул взглядом по этим стройным длинным ногам и отвернулся, уставившись в черноту за окном. Сводило скулы от стиснутых зубов.
– Она сказала, что ты сам хотел мне все рассказать. Но получилось иначе. Да, может, это и к лучшему? Знаешь, когда я фотку твою увидел, я же подумал, что это какая-то моя фотка, которую я не видел никогда. Удивился, не мог понять, что к чему, – Билл усмехнулся невесело, поднял голову и посмотрел на Тома, который в эту секунду стряхивал пепел. – Мы ведь и сейчас похожи, Том. Просто разный имидж, цвет волос, ты чуть помускулистее… А вообще, глаза, нос, подбородок – все похоже.
Том кивнул, опять затянулся, чувствуя, как перехватило горло.
– Брат, ты – мой брат, Билл, – тихонько сказал он. – Поэтому и похожи.
Билл сел и оперся локтями о колени, глядя на кофейную гущу на дне чашки.
– Брат, обалдеть. А мы с тобой стебались над этим по полной, помнишь? – Билл усмехнулся, закрыв глаза, зная, что Том не увидит их за опущенной челкой. – Том, что теперь с нами будет?
А Том смотрел на Билла. На волосы, рассыпавшиеся по сложенным рукам, на тонкие пальцы, сжимающие пустую чашечку и невыносимо болело сердце. «Прости, прости, прости», – отбивало оно рваный ритм.
«Что теперь, Том?», – билось в висках и не находило выхода. Что теперь? ЧТО?
– Я люблю тебя, – прошептал Том. – И ты это знаешь. Я очень тебя люблю… Но… – он запнулся.
Билл опустил голову еще ниже.
– Есть – «но», да? – тихо спросил он, хотя хотелось выть. – Теперь оно есть.
Том смотрел на Билла и чувствовал, что еще чуть-чуть, и сердце совсем перестанет биться.
– Ты только живи с нами, Билл. Я не отпущу тебя, слышишь? – почти стон.
Билл вскинул голову, откидывая челку с глаз и впиваясь взглядом в Тома. И на секунду он успел увидеть в Томкиных глазах желание. До того, как Том успел внутренне закрыться, не дать ЭТОМУ выйти наружу, не показать это Биллу.
Но Билл его увидел. Сглотнул и заставил себя отвести взгляд.
– Да, слышу, – ответил так же тихо. – «А еще вижу, Том, что ты не воспринимаешь меня, как брата, ты меня хочешь. И это желание от меня скрыть ты не сможешь. Никогда».
Перехватило дыхание. Появилась надежда – неправильная, идущая вразрез со словами, что произносились вслух, но появилась.
– Ты решил за нас обоих? – Билл поднялся, поставил чашечку в мойку, подошел к Тому, взял пачку, достал из нее сигарету. Том молча протянул зажигалку. Билл прикурил. Затянулся, с видимым удовольствием давно не курившего человека.
– Тебе курить-то можно? – Том всматривался в бледное лицо Билла.
– Я пару затяжек всего, ты не ответил.
«Решил, там, в больнице, когда у тебя перестало биться сердце – решил», – Том стиснул зубы.
– Ты считаешь, что решение может быть другим? Мы – братья, Билл.
Билл кивнул, выпустил дым, куда-то под ноги.
– Да, мы – братья, – взял пепельницу, тщательно затушил сигарету. Поднял глаза на Тома. – И я хочу, что бы ты знал, брат. Я как любил тебя раньше, так буду любить. И буду уважать твое решение, что бы ты там не решил.
Опустил голову и пошел из кухни.
Через пару секунд Том услышал, как закрылась дверь в комнату Билла.
– Бл*дь, – выдохнул Том и закрыл глаза.
Оттого ли бледен
Оттого ль знобит
Не иначе снова
Клялся на крови
Или вдруг коснулся запредельного
Изнутри сгорая
Хоть глоток отпить
И того не зная
За черту ступить
Слаще искушения нету ничего
Кто там тихо стонет
Как в свинцовых снах
Засмотрелся – тонет
Тонет в зеркалах
Тянет, тянет руки и к себе зовет
Клятвы и угрозы
Но тому не быть
Ведь еще не поздно
Зеркало разбить
И садится утро на плечо твое
«Пикник» трек «Искушение»
***
Через полчаса они оба лежали в постели. Каждый в своей комнате. Том, вжимаясь лицом в подушку, комкая ее пальцами, пытаясь не скулить. И Билл, свернувшись калачиком, обхватив свои колени, вглядываясь во мрак комнаты, прислушиваясь к своим мыслям, чувствам и стонущей душе. Хотелось выть, хотелось кусать губы до крови, но он знал, что Тому сейчас ничуть нелегче, и понимал почему. Не было между ними братских чувств. И это вселяло надежду, но в тоже время пугало.
