Толкнул двери, вошел в широкий белоснежный коридор, поморщился от почти невыносимого запаха лекарств… и сразу увидел Валлиуса. Он стоял возле одной из палат и разговаривал с черноволосым высоким мужчиной в зеленой форме врача реанимационного отделения.
Берт подошел ближе, прислушиваясь к разговору.
— Состояние прежнее, и пока я не понимаю, что с ней, — басил врач в зеленом. — Обменные процессы в норме, сердце мы запустили, мозг тоже работает, но в сознание она приходить категорически не хочет.
— Если в течение часа не придет, вводите внутривенно катализатор сознания, — уверенно ответил Валлиус. — Под моим контролем.
Врач кивнул и вошел в палату. Берт покосился на окно, возле которого стоял Брайон, — там, на больничной койке, под ярким светящимся куполом, обмотанная проводами и с иглой в вене лежала Эн.
Выглядела она совершенно безмятежно, будто бы спала.
— Здравствуй, Берт. — Голос у Валлиуса был хриплым и уставшим. — Ну и денек сегодня.
— Что произошло в парке общежития? Как именно Эн хотели убить?
— Понятия не имею. — Главный врач развел руками. — Дознаватели разбираются. Мне только доложили, что было покушение и что оно не удалось. Сказали: «Портальная ловушка». Ты в курсе, что это за демонова… ерунда?
Арманиус похолодел.
— Да, Йон. Именно так десять лет назад хотели убить Арена, а убили Агату.
Валлиус поморщился и хлопнул себя по лбу.
— Точно, а я еще думал, где же слышал этот бред. Но почему не сработало?
Берт покачал головой.
— Не знаю. — Он посмотрел на неподвижную Эн. — И мне это не нравится.
— Не понял?
— Тогда Агата защитила Арена. А что сейчас? Что защитило Эн? Возможно, цель была не в том, чтобы убить, а в чем-то другом.
— Так, — Валлиус неожиданно схватил Берта за руку и, развернув к себе, вгляделся в лицо, — я что-то совсем забыл, дружище. Процедуры-то твои прерывать нельзя, ты в курсе?
— Конечно. — Арманиус усмехнулся.
— Задержка два часа… плохо. План лечения у тебя есть? Эн отчитывалась мне письменно только по стационарным больным, а с тобой я что-то упустил это. Совсем мозги проржавели, на покой пора.
— Все нормально, план есть. — Берт похлопал по своей сумке. — Эн просила, чтобы ты…
— Идем. — Валлиус тут же потащил его по направлению к лестнице. — Чем скорее ты начнешь процедуры, тем лучше. И так уже есть риск отката…
— Может, это и было целью? — пробормотал Арманиус, и главный врач кивнул.
— Вполне возможно, Берт. Даже с планом лечения… Эн меняет их практически каждый день. Она же экспериментатор. И если что-то пойдет не так, то ты уже не восстановишься.
— Но она ведь жива.
— Знаешь, — Валлиус вздохнул, — за столько лет работы врачом я уже убедился — предчувствия меня никогда не обманывают. И сейчас они очень нехорошие.
— Но она ведь жива, — повторил Берт, словно это была его надежда на спасение.
— Жива. — Брайон кивнул. — И пока это единственное, что меня радует.
Выделенный Валлиусом врач-терапевт долго читала инструкции Эн с вытаращенными глазами, потом спросила у Арманиуса: «Вы уверены?» — и, дождавшись кивка, отправилась за всем необходимым в ее лабораторию.
Минут через пять, терпя боль, Берт подумал, что с Эн почему-то это все было как-то легче и проще. Как будто она сама снимала часть боли одним своим присутствием. И в прошлый раз после датчиков грудь совсем не саднило.
Но отлежаться толком не получилось. Как только процедура была закончена, в палату вошел высокий молодой человек в серой хирургической форме[6] с черными волосами и такими же черными глазами. Пару секунд Берт вспоминал, где мог его видеть, потом сообразил — это был один из его бывших студентов-аристократов.
— Здравствуйте, архимагистр. — Парень кашлянул и покосился на голую грудь Арманиуса, где до сих пор виднелись следы от датчиков. — Меня зовут Байрон Асириус. Главный врач просил зайти к вам, сказать, что сейчас будут приводить в сознание Эн.
— Иду.
Берт тут же встал. Чуть покачнулся, схватился за спинку больничной койки, постоял так пять секунд, пытаясь отдышаться, а потом быстро натянул рубашку, перекинул сумку с тетрадью Эн через плечо и пошел следом за Асириусом.
В ее палате было демонски много медицинского персонала: Валлиус, еще двое реаниматоров в зеленой форме и две медсестры. Все они обступили койку, на которой лежала Эн, и о чем-то тихо совещались.
Сопровождавший Берта Асириус неуверенно потоптался у порога, кашлянул и, дождавшись мимолетного взгляда главного врача, тихо спросил:
— Я могу остаться?
— Тут и так многовато народу, — немного грубо ответил Валлиус и махнул рукой. — Иди. Ты ничего не можешь сделать.
— Но ведь архимагистр тоже не может. — От такой наглости Берт поднял брови. — Однако же…
— Это не твое дело. — В голосе главврача появилась сталь. — Иди.
Мальчишка развернулся и вышел из палаты, и в каждом его шаге Арманиусу слышалось злое раздражение. Интересно, с чего вдруг и кто он Эн?
— Берт, отойди подальше от двери, встань возле окна. Рита, ты следи за показателями «колпака», Мелли, ты будешь вводить катализатор, — командовал Валлиус, и все молча слушались. — Мы с Аргом и Районом пока наблюдаем. Давай, начинай.
Одна из медсестер держала в руке небольшую ампулу с мутно-зеленой жидкостью. Видимо, это и был тот самый катализатор. Сломав стеклянный кончик, девушка набрала полный шприц жидкости и начала вводить ее в вену через катетер.
Берт чувствовал себя ребенком, случайно попавшим в операционную. Просто смотрел, как медленно, по чуть-чуть вводят катализатор, как напряженно все врачи вглядываются в Эн — а Валлиус периодически обращал внимание еще и на экран «колпака», как размеренно и спокойно вздымается грудь будто бы уснувшей девушки…
А потом послышался первый глубокий вздох, и ресницы Эн задрожали.
— Есть, — зашептала медсестра, следившая за показаниями, — приходит в сознание!
— Давление?
— В норме!
— Мозговые импульсы?
— Тоже!
Валлиус спрашивал что-то еще, но Берт уже не слушал — не в силах больше стоять и бездействовать, он сделал несколько шагов вперед, к койке и не сдержал радостной улыбки, когда Эн открыла глаза.
Она смотрела прямо на него пару секунд, а потом тоже улыбнулась.
— Энни. — Валлиус наклонился и осторожно погладил девушку по руке. — Ты как себя чувствуешь, милая?
Эн моргнула — раз, другой, третий, — отвела взгляд от Арманиуса и посмотрела теперь уже на Брайона. Улыбнулась ему тоже.
А потом вдруг спросила:
— Энни? Кто это?
Валлиус так резко побелел, что Берт подумал — у него сердечный приступ. Хотя он сам наверняка выглядел не лучше, как и все остальные в этой палате. Медсестры застыли с открытыми ртами, а врачи вообще слились цветом кожи с собственной формой.
— Это… — произнес Брайон медленно. — Это… Энни — это ты.
— Ага… — протянула девушка задумчиво. — А… — Она запнулась, и взгляд ее наполнился неуверенностью. — А вы кто?
— Я Брайон Валлиус, — ответил главный врач, белея еще сильнее. — Твой наставник, Энни.
— Ага… — Она вновь посмотрела на Берта и улыбнулась. — А ты кто?
Эн впервые назвала его на «ты». Но лучше бы она этого не делала. Защитник, лучше бы она называла его на «вы», но при этом помнила, кто он.
— Я Берт, — сказал Арманиус хриплым и будто бы не своим голосом. — Твой… друг.
— Ага… — Эн зевнула и закрыла глаза. — Спать хочется.
Через секунду ее дыхание стало ровным и спокойным — она действительно уснула. И только тогда главный врач Императорского госпиталя, запустив обе руки в седые волосы, разразился такой отборной бранью, какой раньше от него никто и никогда не слышал.
В траурном молчании они дошли до кабинета Валлиуса, уселись за стол — главный врач в кресло, Берт на стул, — и только тогда Арманиус решился нарушить тишину.
