Красивое… Может, перестать прятать? В конце концов, кому какое дело, кто его подарил. Да и лилий там нет, кольцо и кольцо. И я, приняв решение, быстро надела тонкий ободок на безымянный палец левой руки.
Утром на парк возле общежития опустился плотный густой туман. И парк стал похож на поле, только с изредка торчащими то тут, то там верхушками деревьев.
Я быстренько умылась, позавтракала в столовой и, захватив из комнаты сумку, побежала к Арманиусу.
Небо было серым — ни одного солнечного лучика, вот и туман до сих пор не рассеялся, хотя время подползало к девяти часам утра. Я шла вперед по дорожке, как обычно… Шла, шла и шла… А потом я вдруг осознала, что это совершенно не та дорожка. Нет, я по-прежнему была в парке, но дорожка вела не к выходу из него, а наоборот, вглубь. И зачем я сюда пошла? Я ведь хорошо знаю наш парк…
На земле прямо передо мной что-то блеснуло ярко-белым, словно пространственный лифт. Блеснуло — и пропало. Что-то не так, неправильно. Что я здесь делаю? Почему я пошла сюда? Что происходит?
Сердце колотилось, как шальное. За секунду до произошедшего я нашла ответы на свои вопросы и даже успела выставить руку, словно пытаясь защититься… А потом все закончилось. Все, в том числе и я…
Часть вторая
РАЗРУШЕНИЕ
ГЛАВА 1
В ночь с четверга на пятницу Берт очень плохо спал. А утром, поднявшись с постели и подойдя к окну, понял почему.
За те несколько десятилетий, что Арманиус был охранителем, он научился чувствовать приближение неприятностей. Иногда ощущение грядущих проблем было настолько сильным, что Берту казалось — если он протянет руку, то схватит эти проблемы за наглые хвосты. И сейчас интуиция вопила — что-то не так. Хотелось куда-то бежать, что-то делать, но что и куда — он не понимал. Смотрел на туман, укутывающий речку перед домом, и чувствовал, как сердце сжимается от безотчетной тревоги.
«Может, ерунда? Дурной сон, который я не помню, и больше ничего».
Берг покачал головой, отворачиваясь от окна. К чему гадать? Даже если что-то где-то происходит именно сейчас — Геенна проснулась или еще что-то, он бессилен помочь. И в целом бессилен.
Стрелки на часах медленно и равнодушно двигались, пока Арманиус умывался, одевался и завтракал в библиотеке. Скоро должна прийти Эн… вот-вот… а ощущение тревоги не отпускало и даже увеличивалось.
Завтрак был закончен, а Эн все не приходила. Стрелки все так же двигались, отсчитывая минуты — пять, десять, пятнадцать, полчаса…
«Только не с ней. Защитник, пусть что угодно, только не с ней».
Через сорок минут завибрировал браслет связи, и, отвечая на вызов, Арманиус с силой сжимал зубы — интуиция выла раненым зверем.
— Берт, — Валлиус был бледен как смерть, и даже глаза за стеклами очков, казалось, выцвели, — сегодня утром в парке общежития на Эн было совершено покушение.
Мир на мгновение замер, а потом разбился на тысячи осколков. Кровь в ушах шумела, сердце билось гулко, разрывая грудную клетку, и от жуткого ощущения собственного бессилия хотелось кричать и крушить все вокруг.
— Она?..
— Жива, — уронил Брайон тяжело, — но без сознания. Сейчас в реанимационном, разбираемся, что с ней. Арчибальду уже доложили. Он пока на севере с двумя отрядами охранителей — вчера рядом с Рудагой Геенна выплеснула очередных демонов. Решил тебе сообщить, чтобы ты не ждал ее на процедуры.
Берт кивнул.
— Я сейчас приеду.
Мгновение Арманиус думал, что главный врач Императорского госпиталя будет возражать, но Валлиус не сказал ничего кроме:
— Жду.
И прервал связь.
«Маленькая зеленоглазая аспирантка, разрабатывающая методику восстановления энергетических контуров… Кому могло понадобиться покушаться на твою жизнь? Сама по себе ты никому не нужна, если только в связке с кем-то еще. С Арчибальдом? Кто-то не хочет, чтобы он женился на простолюдинке?
Нет. Официального предложения пока не было, к чему торопиться? Вдруг принц передумает. Может, разработки Эн кому-то не выгодны? И опять же — нет. Любой маг способен потерять силу, и значение работы этой девочки трудно переоценить. Она делает полезное дело. Так что… Если только кто-то не хочет, чтобы она вылечила конкретного человека. Меня?»
Берт поморщился и с силой сжал зубы. Насколько же было неприятно думать, будто Эн пытались убить именно из-за него. Не факт, конечно, но вероятность высока. Надо будет узнать, кого еще она лечила, что разрабатывала, с кем общалась в последнее время.
Но если целью на самом деле была не она, а он… Да лучше бы убили его самого! Без восстановленного контура он совершенно бесполезен для общества, а вот Эн…
Арманиус замер. Без восстановленного контура. Как он мог забыть? Процедуры необходимо проводить каждый день, иначе толку не будет. Сколько раз Эн говорила, что прогресс обратим! А теперь она в реанимации. И что делать?
Берт достал из ящика стола в библиотеке тетрадку с планом лечения и, открыв ее, оторопело-уставился на первый же лист.
«Архимагистр!
Если вы читаете эти строки, значит, со мной что-то случилось. Не нервничайте, здесь все подробно описано, вы сможете закончить лечение самостоятельно.
Первое, что вам нужно сделать, — это определить этап реабилитации. Кризисный момент или, как я его называю, точка невозврата, — первая магическая искра. Как только возникнет искра, прогресс будет уже не остановить. Но с процедурами вы восстановитесь за неделю-две, если не станете ничего делать, процесс затянется на годы.
Если искры не было, немного сложнее, но не невозможно…»
Невозможно… Невозможная девчонка, для которой нет ничего невозможного. Хоть бы выбралась из этого кошмара…
«Вспомните, какую именно процедуру мы с вами проводили последней. На следующей странице я даю краткую выжимку плана, чтобы вы могли определиться, на чем мы закончили. Найдите необходимый раздел и продолжайте. Делать это лучше в госпитале, разумеется. Попросите архимага Валлиуса выделить вам медсестру, а лучше — врача из терапии, покажите этому человеку план лечения и двигайтесь дальше.
Удачи!»
— Удачи… — эхом повторил Берт, положил тетрадку в сумку и, перекинув ремешок через плечо, принялся заказывать по браслету связи магмобиль.
Пусть только останется жива. Пусть живет! А с удачей мы потом разберемся.
Колючий снег ударил в лицо, когда Арманиус вышел из магмобиля и поспешил к парадному входу в Императорский госпиталь. В воздухе пахло больницей. Берт хорошо помнил этот запах и ненавидел его. Арманиус не представлял, как Валлиус и Эн могут работать в этом запахе каждый день. Он душил, он сжимал грудь железным обручем, он застилал глаза и заставлял сжимать кулаки от бешенства и бессилия.
Пусть только останется жива. Пусть…
Длинная стойка — бюро пропусков, справочная, регистрация больных на плановую госпитализацию. Слава защитнику, одна из девушек, выдающих пропуска, была свободна.
— Доброе утро. Мне необходимо пройти к Эн Рин.
— Имя?
— Бертран Арманиус.
Она коснулась рукой небольшого белого бумажного прямоугольника, и на нем появилось названное имя.
— Направо, вверх по лестнице пешком или на лифте. Четвертый этаж, отделение реанимации. Палата четыреста шестнадцать, — слегка металлическим голосом отчеканила сотрудница. — Когда будете уходить, опустите пропуск в урну для использованных пропусков. Она находится возле выхода.
— А если забуду? — Берт не удержался от вопроса. Давненько он не был в госпитале как посетитель, это явно какое-то нововведение.
— Просто не сможете выйти.
С ума сойти, чего Валлиус — или кто-то из его подопечных — придумал. Раньше эти дурацкие пропуска все вечно уносили с собой.
Лестница на четвертый этаж показалась Бергу какой-то бесконечной. И когда наконец перед ним появились широкие двери и надпись «Реанимация», Арманиус от неожиданности едва успел остановиться.
