— Ты садистка, Эн, — прохрипел он едва слышно. — Знаешь?
— Знаю, — всхлипнула я, ощущая влагу на глазах. — Простите.
— Не прощу.
Я погладила ректора по груди, впервые делая это не как врач. Нет, совсем не так… И замерла, когда он застонал.
— Вам больно? — Я хотела отдернуть руки, но Арманиус вдруг распахнул глаза и перехватил мои ладони своими.
— Нет. Не больно. — И вернул их себе на грудь. А после погладил мои пальцы, словно приободряя. — Приятно.
Я скользнула ладонями ниже, чувствуя почти невыносимое желание наклониться ближе, прижаться теснее… Но нельзя, нельзя!
— Мне пора.
— Конечно. Иди. — Он отпустил меня сразу, и я тут же вскочила на ноги и потянулась к сумке. А ректор продолжил: — Хорошо, что ты вернешься завтра.
Рука дрогнула, но сумку я удержала. Нет, это мне точно послышалось. Да-да. Послышалось…
Когда боль после процедуры окончательно схлынула и Берт наконец смог нормально соображать, он вдруг вспомнил, что на носу — Праздник перемены года. Давным-давно он любил его. В то время были живы и отец, и мать, и браг с сестрой. А потом…
Первой ушла Агата. Потом погиб брат — он тоже был охранителем. И уже после этого угасли мать с отцом. А Берт погрузился в работу настолько, словно мечтал, что и его тоже когда-нибудь заберет один из демонов Геенны. И были, были такие грешные мысли после потери дара. Но пришла маленькая зеленоглазая девочка и развеяла эти мысли.
И пожалуй, ей единственной по-настоящему хотелось купить подарок на Праздник перемены года. Не кольцо, конечно, и не мощный артефакт по типу ее чудесной иглы, но тоже что-нибудь… что-нибудь… хм.
Валлиус по браслету связи не отвечал демонски долго.
— Да? — рявкнул, зло сверкнув красными глазами за стеклами очков. — Чего, Берт? Говори быстрее, я с дежурства, спать хочу и жрать.
— Как думаешь, Йон… — Давно он себя так глупо не чувствовал. — Что можно подарить Эн на Праздник перемены года?
Несколько секунд главный врач Императорского госпиталя удивленно моргал глазами. Они по-прежнему были красными, но злость из них исчезала, сменяясь обычным ехидством.
— Ты как кто спрашиваешь-то, Берти?
Арманиус терпеть не мог, когда его так называли.
— Йон…
— Молчи, я не договорил. Как кто интересуешься? Как пациент, как ректор или?.. А-а-а?
— Йон!
— Я уже так давно Йон, что не помню точной даты, — хмыкнул Валлиус. — В общем, если как пациент, то подари ей свое выздоровление и денежку в конверте. Если как ректор, то иди к демонам со своим подарком. А если как мужчина… Ну-у-у… Хм…
— Я придушу тебя когда-нибудь…
— Защитника ради, — отмахнулся Валлиус. — Только я сначала высплюсь, а потом души, пока руки не заболят. Но я тогда ничего не скажу.
— Йон!
— Эх, весело с вами! — Главный врач Императорского госпиталя действительно веселился. — Ладно уж. Если ты так хочешь переплюнуть принца…
Арманиус сжал зубы. Молчать и слушать.
— Если ты так хочешь оставить Арчибальда с носом, то вот тебе идея…
И Валлиус, забыв про смешливый тон, начал рассказывать то, что знал об Эн. А знал он, естественно, очень много.
В этот день мы с Байроном, можно сказать, помирились, если подобное слово вообще допустимо в нашей ситуации… Короче говоря, мы выбрали новую пациентку-подопытную, согласовали с ней детали лечения-опытов и приступили к ним. То бишь попросили ее применить кровную магию, а потом поместили под «колпак» — магический аппарат, считывающий все физические показатели круглые сутки. Байрон стащил его из реанимационной под дикие вопли заведующего отделением и личную ответственность Валлиуса.
— Что будем делать завтра? — спросил меня с энтузиазмом Асириус, когда мы выходили из палаты, оставив пациентку загорать под «колпаком».
— Посмотрим по результату. Все-таки нашего предыдущего подопытного…
— Эн…
— Ладно. Нашего предыдущего пациента мы перед этим еще кое-чем мучили. Так что поглядим. Либо радикальный способ применим, либо щадящий.
— Я за радикальный.
Я посмотрела на него с иронией.
— Ты хирург, тебе положено.
И тут Байрон засмеялся. Серьезно! Байрон впервые засмеялся моей шутке. Не надо мной, потому что я попалась в какую-то из его ловушек, как в университете, а просто так, по-дружески.
Наверное, удивление отразилось у меня во взгляде, потому что он захлебнулся смехом и, кашлянув, сказал:
— Ну правда ведь смешно.
— Да смейся на здоровье. — Я постаралась ободряюще улыбнуться. — Мне не жалко.
Байрон кивнул, вновь принимая независимый аристократический вид, и мы разошлись по своим отделениям.
Ближе к вечеру со мной связался Рон и предложил сходить в «Свинтуса». Я обрадовалась — сама хотела предложить, но после свиданий с Арчибальдом почему-то стеснялась. Рассказывать про них не было желания, а не рассказывать — вроде как обманывать. Но рассказывать я все равно не буду. Потом, конечно, все равно придется, но это будет… потом. Да и что, собственно, рассказывать? Ну ухаживает принц, подумаешь…
Успокаивая себя подобным образом, я внимательно посмотрела на свою левую руку, где не было никакого кольца, — сняв у Арманиуса, обратно я его так и не надела, — и, кивнув, отправилась на встречу.
Арчибальд предупреждал меня накануне, что в четверг и пятницу будет занят, как он сказал, государственными делами, так что магмобили меня не подстерегали. Я абсолютно свободно добежала до «Свинтуса», отмахиваясь от летящих с неба снежных хлопьев и шагающих навстречу торговцев различными праздничными побрякушками, и вбежала в трактир.
Рон, освободившийся чуть раньше, уже сидел за нашим любимым столиком в углу зала, за колонной, сосредоточенно изучая меню. И чего он там не видел?
— Привет работникам магической медицины, — пробурчал друг, не поднимая глаз, когда я села напротив него, повесив сумку на спинку стула. — Представляешь, цены подняли перед праздником, вот же…
— Видимо, чтобы куш сорвать. Знаешь, — я усмехнулась, — у нас даже больных стало больше, будто все стараются хорошенько вылечиться перед праздником.
— Да, кстати. — Друг, развеселившись, поднял голову и хитро посмотрел на меня. — К нам в отдел экспериментальной артефакторики на днях Байрон заходил. Не ко мне, конечно, демона с два он у меня что-то будет заказывать, а я у него этот заказ принимать, — к коллегам. Чего хотел, не знаю. Наверное, тоже какой-нибудь подарок необычный, амулет от перхоти там. Хотя ему амулет для пробуждения совести пригодился бы больше…
Я засмеялась.
— Да ладно тебе, Рон.
— Ох, Энни… — Друг укоризненно покачал головой, глядя на меня с тревогой. — Боюсь я ужасно за тебя. И Арманиус этот, и Байрон, да еще его высочество…
Краска бросилась в лицо.
— Вы… высочество? А при чем тут он?
— У меня знакомый в «Омаро» работает, — пояснил Рон, и я покраснела еще больше. — Если слухам я не верю, то ему не верить не могу.
Стало стыдно, что он узнал об этом подобным образом, а не от меня.
— Прости, я…
— Да не надо извиняться. — Друг поморщился. — Это твое личное дело, в конце концов. Я разве отчитываюсь перед тобой, с кем встречаюсь?
Я на секунду задумалась. Демоны, никогда не думала… А ведь и правда…
— Ну вот, и ты не обязана мне рассказывать о каждом своем шаге, тем более — о настолько личном. Я просто переживаю и… — Рон запнулся, вздохнул. — И не знаю, чего боюсь больше, — того, что Байрон использует тебя в собственных целях, или что тебя обидит Арманиус, или… или что ты выйдешь замуж за Арчибальда и напрочь забудешь про меня.
Я улыбнулась и покачала головой.
— Ни за что, Рон. Я никогда про тебя не забуду. Клянусь.
— Надеюсь. — Друг протянул руку и коснулся моей ладони. — Но все-таки будь осторожна. Со всеми этими гремя… голубчиками.
Я обещала.
Перед сном я достала кольцо Арчибальда из сумки и долго любовалась тем, как в свете настольной лампы внутри изумруда рассыпаются огоньки. Совсем забыла спросить, какая в нем магия. Ментальная — да, но какая именно? Конечно, она не причинит мне вреда, но все-таки интересно, что туда заложили. Жаль, не сообразила Рону показать, он определил бы это совершенно точно.
