— Переживает, конечно, — вздыхает отец. — Только что толку? Стас не мальчик, он и раньше уходил из дому, пропадал на несколько дней. Для нас это не впервые. Возможно, ты помнишь: он всегда был своевольным парнем и доставлял матери хлопот.
Да, помню. Прячу виноватый взгляд в чашке с кофе, но ненадолго.
— Пап, а где Стас может быть? Ты, случайно, не знаешь? Может… может у него появилась девушка?
— Не знаю, Настя, вряд ли. Не помню, что бы кто-то забирал его внимание настолько долго. Вроде как пропадает в клубе у своего друга. Галина звонила. У Виктора известный в городе клуб «Бампер и Ко», и парни крутят какой-то совместный бизнес. Во всяком случае, у Стаса давно свои деньги, так что им не очень-то помыкнешь в этом смысле. — Отец качает головой. — Здесь Гале не позавидуешь, ее сын не особо впускает нас в личную жизнь. А вместе с тем — самостоятельный вырос парень. Ну а характер… Так и у нашей мамы Гали характер не сахар. Есть в кого нрав показывать.
Если бы только нрав. Отец не знает причину, и мачеха, наверняка, даже не догадывается, что между нами произошло, и почему ушел Стас. Да я и сама не знаю, что тогда накатило на парня. Просто испугалась вдруг, увидев перед собой серый, горящий голодом взгляд, почувствовав в его руках силу желания, готовую выплеснуться на меня, — что все вернулось назад. Когда потянуло к нему словно магнитом — испугалась, что не смогу устоять и снова придет боль. Потом, после, когда останусь одна. Снова останусь одна, а он забудет — боль вернется. Я все еще помню, как долго саднило сердце.
— Пап, послушай…
— Да, Настя.
— Вы в прошлый раз с мамой Галей настояли, но… Мне кажется, будет лучше, если я съеду. Найду квартиру или комнату, неважно. Ты сможешь объяснить маме? Я очень не хочу ее обижать.
Отец удивляется. Искренне. В последние годы он старался, как умел, стать мне ближе.
— Для кого лучше? — хмурит взгляд.
— Для всех. — Да, уклончиво, отводя глаза, но ведь не рассказать обо всем, не объяснить просто.
Не знаю, о чем задумывается Матвеев, что видит в моем лице, но отвечает с тихим чувством, как глупому, заплутавшему в мыслях ребенку, неожиданно накрывая рукой мою ладонь.
— Настя, не надо. Хватит бежать. Мы и так с Галей наделали много ошибок. Я наделал, когда столько лет жил с тобой порознь. Никому не будет лучше, поверь. Никому.
И вдруг слишком проникновенно и лично, так, что от его слов колет в груди.
— Ни тебе, ни ему. Пожалуйста, дочка, дай время всему вернуться на круги свои. Если ты решишь съехать — Гале точно не станет легче.
Господи, как будто он смотрит в колодец правды, в котором я боюсь утонуть. Но говорю другое, сбегая в свою комнату. Оставляя отца с памятью о моей улыбке.
— Конечно, все будет хорошо, пап…
И уже за закрытой дверью, глядя в спускающиеся за окном сумерки. Не Егору, хотя он ждет моего звонка. Тому, кто единственный способен понять мое настроение, пусть я как всегда ни о чем ему не расскажу.
— Арно, ты нужен мне. Поговори со мной. Пожалуйста…
В доме полночь, родители спят. Завтра сложный день, я сижу над конкурсным проектом, работаю над визуализацией выбранной темы, и отчаянно прислушиваюсь к шагам в холле… Тихо. Снова тихо. Ну когда уже я хоть что-нибудь услышу? Хоть какой-то шум, скрип, любое действие! Это невыносимо ждать столько времени. И винить себя, снова винить себя, глядя в грустные глаза мачехи.
Где же ты, Стас?
Я откладываю карандаш в сторону и встаю из-за стола. Выхожу из комнаты, прохожу холлом, чтобы остановиться на пороге чужой спальни. Моей спальни. Дверь в которую открыта, но войти не могу. Даже протянуть руку и включить свет — кажется мне вторжением в чужую жизнь, в незабытое мной прошлое, и я стою, всматриваясь в темноту.
«Не смей, слышишь! Не смей!»
Не тронул. Но где бы мы были сейчас, если бы разрешила? Разрешила себе вспомнить наш поцелуй. То первое настоящее и злое отчаяние, полное невысказанного чувства, которое он оставил после себя на моих губах?
К черту все мысли! Они не приносят облегчения! Сейчас я хочу, чтобы Стас просто оказался дома. Тогда я снова смогу спокойно жить и смотреть в глаза мачехе. Спать, рисовать, существовать. Ведь смогу?
Рука сама тянется к телефону — непослушная, трусливая, и неважно, что именно я собираюсь сказать, длинные гудки все равно остаются без ответа.
— Можно такси в Черехино? Сейчас. Спасибо. Куда? Клуб «Бампер и Ко».
Я одеваюсь быстро, не позволяя себе передумать. Иначе сомнения сотрут решимость, а страх перед ночью в сотый раз напомнит, что я сошла с ума. Впрыгиваю в джинсы, футболку, балетки, бросаю деньги и телефон в сумочку, выскальзываю из дома на улицу, и дальше, за ворота, не подумав, что ночь холодная, что волосы распущены и встрепаны, что для дорогого молодежного клуба у меня откровенно невзрачный вид. Сажусь в подъехавшее такси и всю дорогу к клубу молчу, с опаской таращусь в окно, и вместе с водителем ужасаюсь, когда на въезде в город мимо нас на бешенной скорости проносятся мотоциклы. Много мотоциклов.
— Вот попомните мои слова, девушка. Однажды кто-нибудь из них обязательно сломает шею или покалечится! Устроили здесь гонки, выродки сопливые. Каждую ночь одно и то же, управы на них нет…
POV Стас
— Фрол, забей! Ты свои деньги снял, а под интерес только идиоты и малолетки куражатся.
— Саня, заткнись.
— Но город? Разобьетесь оба к чертовой матери! Какая разница кто лучше! Вчера он, сегодня ты. Вы с Ломом стоите друг друга.
— Савельев, отвали! Что ты как мать над девкой на выданье причитаешь. Проедем и разойдемся.
— На пустой трассе, Фрол, может, и разойдетесь. А как насчет машин?.. И потом Бампер же сказал…
Сегодня отличная ночь. На обочине Черехинской трассы народа собралось немало, и самые разные спортбайки в свете фар то тут, то там отсвечивают стальным хромом и дорогой пластиковой обшивкой. Я отдал Сане много прав и теперь, когда он хлопочет надо мной, как старая ворчливая наседка, мне в который раз приходится прервать его грубым:
— Рыжему знать не обязательно, угомонись! Его наш спор не касается! Ты фиксируешь проезд — я тебе плачу, все при делах и довольны.
Будут довольны, да, если обойду Лома. Наше соперничество затянулось, самое время поставить в споре жирную точку. Ударить по рукам или набить морду, — и то и другое пахнет жизнью. «Все относительно» — лучше затереть для других. Если уж испытывать себя, так по-максимуму!
Я оглядываюсь через плечо и вижу крепкого парня. Он выкатывает на дорогу — ровное бетонное покрытие новой трассы — желтый спортбайк, такой же мощный, как мой черный японец, и встречает направленный на него цепкий взгляд хищной улыбкой. Я улыбаюсь Лому в ответ таким же кривым оскалом. Натягиваю шлем, перчатки, и, обозначив начало спора кивком, снимаю спортбайк с подножки, рванув назад…
Сейчас я нужен только этой чертовой дороге.
POV Настя
— Приехали, девушка! Клуб «Бампер и Ко» как заказывали.
Такси останавливается у края тротуара, в сорока шагах от входа в приземистое широкое здание с неоновой вывеской на фасаде, затесавшееся между двумя высокими офисными центрами. В это ночное время парковка перед клубом забита автомобилями и мотоциклами, везде стоят группки людей, отдельные парочки… Я расплачиваюсь с водителем и прошу:
— Извините. Вы не могли бы меня подождать? Минут пять-десять, не больше. Очень вас прошу.
— Только если не предвидится потасовок и при условии задатка. Сами понимаете: ночь, клуб, девочки… Кто-то может попросить об услугах.
Водитель смеется, но у меня сейчас не то настроение, чтобы отозваться улыбкой на его ничуть не смешной юмор. Я благодарю мужчину, расплачиваюсь и выхожу. Иду ко входу, не обращая внимания на парней и девчонок, которые вышли на улицу покурить или подышать свежим воздухом. На эхо музыки и глухой шум танцпола, долетающие сюда из глубины заведения.
