Беседа профессоров с Фелтоном длилась никак не меньше двадцати минут, за которые мы с Ребеккой успели переговорить о фильмах, музыке и даже немного заскучать. Уйти ни ей, ни мне и в голову не пришло: во-первых, мы могли опять понадобиться, во-вторых, интересно же… Лично меня больше всего занимал вопрос: что скажет Луне ее парень, как только получит возможность это сделать.
Когда дверь кабинета наконец открылась, мы увидели декана Бхатия, который велел нам заходить. Разумеется, мы подчинились.
Первым делом я нашла взглядом Фелтона… Но тот выглядел возмутительно буднично: то есть казался воплощением аристократического снобизма. Ни волнения, ни растерянности, ни смущения… Проректор тоже держалась как и до того, как мы вышли, разве что профессор Бхатия улыбался одними только уголками губ. Как по мне, слишком уж саркастично.
— Итак, мисс Грант, хотелось бы уточнить, почему вы использовали без какого бы то ни было предупреждения заклинание, которое может нанести существенные увечья? — обратила свой гнев уже на меня проректор. — Вы учитесь на кафедре огня. Вам с первого курса читали технику безопасности! Вы просто не имели права поступать так неосмотрительно!
Ну да, нам читали семестр за семестром эту пресловутую технику безопасности. За это время все огневики поверили в то, что нам даже чихать нельзя без предупреждения… Ну как же, могут полететь искры!
В прямом смысле.
Чаще всего на первом курсе случаются такие печальные эксцессы. Магические способности просыпаются лет в шестнадцать-семнадцать, когда не то что с заклинаниями не совладать — с гормонами и то справиться не удается. Подростки — они и есть подростки. В итоге любой нервный срыв сопровождается небольшими стихийными бедствиями.
Или крупными.
Мне еще повезло, что я по темпераменту сангвиник: разум властвует над эмоциями, а не наоборот. А ведь все равно однажды после ссоры с родителями подпалила шторы в спальне. Родители, правда об этом так и не узнали: потушила мгновенно и сама, а шторы в тот же день купила новые.
— Но этот человек напал на Ребекку Скотт! — искренне возмутилась я, не понимая, в чем, собственно говоря, проблема. — Или лучше было бы, если бы тот человек что-то ей сделал?
И в словах проректора, и в моих словах был свой резон, и это особенно сильно раздражало.
Причем мисс МакГинни явно злилась не меньше меня, потому что у нее не имелось достаточно веских аргументов.
— А жизнь другого человека для вас уже не имеет никакого значения? — с явной угрозой протянула женщина, сверкая глазами. — Разве нельзя было нейтрализовать нападающего не настолько… радикально и травматично?
Деметра МакГинни заканчивала в свое время факультет ментальной магии. И этим было все сказано.
— Но, профессор, я же третьекурсница с кафедры огня! — с обидой воскликнула я. — Или подпалить, или кинуться с кулаками! Для меня просто нет третьего варианта!
Универсальные боевые заклинания преподавали только на пятом… А доставшаяся мне стихия могла только увечить.
Улыбка на лице профессора Бхатия стала шире и довольней. По крайней мере, он не встал на сторону проректора. Хотя я обрадовалась бы куда больше, если бы декан защитил меня.
— Профессор МакГинни, вы станете распекать студента за то, что он спас другого студента? — деловитым тоном осведомился Полоз. — Насколько я понял, никто не обратился в наш лазарет с сильными ожогами. Так что или никто не пострадал… или у этого «кого-то» есть очень веские причины, чтобы не сообщать о своем нападении на Ребекку.
Я ожидала многого, но не того, что за меня вступится Кассиус Фелтон. Нет, может, его так пробрало спасение его ненаглядной от неизвестного злодея… Но не верилось в сентиментальность этого типа. Совсем не верилось.
— Вижу, вы чрезвычайно заинтересованы в благополучии мисс Грант, — не преминула отметить странную заботу Полоза проректор.
Некромант пожал плечами.
— Это преступление — заботиться о чьем-то благополучии? — осведомился Фелтон, ну очень выразительно приподнимая бровь.
Наверное, профессор МакГинни могла бы сказать чересчур наглому студенту множество правильных вещей. Но как человек опытный, проректор понимала, что переболтать Полоза и сохранить при этом достоинство будет чрезвычайно сложно, поэтому решила просто… не разговаривать с ним больше.
А Фелтон был достаточно воспитан, чтобы не продолжать спорить и дальше.
Итог общения с ученой дамой меня в целом устроил: об отчислении никто не заговорил. И это уже было небольшой победой. Вообще-то девчонки пугали меня не зря, студент, который во время обучения увечит при помощи магии человека не в целях самообороны, легко вылетает из университета.
Если то же самое проделает маг обученный, то ему вообще светит тюремный срок…
А вот когда мы с Фелтоном и Скотт были выдворены из кабинета высокого начальства, как раз началось самое интересное: Полоз решил выяснить у своей девушки, какого черта, собственно говоря, происходит.
— Итак, душа моя, осмелюсь спросить, что именно привело тебя к проректору МакГинни? — светским тоном осведомился у Ребекки Фелтон.
Я тут же навострила уши и приготовилась к дивному зрелищу. Мне всегда нравились старые фильмы, а то, как вели себя Полоз и его подружка, вполне соответствовало…
И, самое интересное, несмотря на то что Ребекка Скотт повела себя не слишком-то красиво, слегка., подставив своего молодого человека, тот держался совершенно обычно, разве что брови были чуть сведены.
— Меня к ней привело исключительно твое упрямство, — невинно заметила Луна и опустила взгляд. — Если бы ты посчитал возможным вести себя откровенней со мной, не было бы нужды использовать другие способы получения информации.
В случае любой другой парочки сейчас бы произошел бурный разрыв с криками, взаимными обвинениями и битьем если не посуды, то чего-то ее заменяющего.
Полоз и Луна устраивать скандал не спешили, хотя их взаимное недовольство друг другом можно было чуть ли не руками потрогать.
— Рыжая, — обратился ко мне Фелтон, обнаружив, что я не собираюсь их покидать и продолжаю с интересом наблюдать выяснение отношений самой сладкой парочки университета.
Я посмотрела на него, безмолвно спрашивая, в чем дело.
Отзываться на эту собачью кличку мне не хотелось.
— Иди-ка, продолжай завтрак с подругами. Наверняка они соскучились по твоему обществу.
Может, и соскучились. Но рядом с Королем в этот момент мне было интересней.
— Брысь отсюда! — шикнул на меня парень, сообразив, что по-хорошему я уходить не планирую.
Я оскорбленно передернула плечами и пошла прочь. До первого же угла, за которым можно было спрятаться и продолжить слушать беседу некроманта и целительницы. Уходить так просто я не решалась, особенно сейчас, когда между Фелтоном и Ребеккой назревает ссора.
— Скажи на милость, что на тебя нашло, душа моя? — понизив голос, спросил у своей девушки Полоз.
Понизить-то он понизил, но благослови Господь эхо и хорошую акустику…
— Мне просто нужны конкретные ответы, сердце мое, — безо всякого благоговейного трепета отозвалась Скотт.
Больше того, в ее голосе я ясно расслышала упрямство и желание добиться своего, несмотря ни на что.
— Ребекка! Я уже устал тебя переубеждать! — воскликнул Король, и я возликовала.
Сломался! Сдался! Заговорил как нормальный, заурядный человек!
— Я готов на коленях умолять тебя, Луна моя, оставь эту историю и уезжай домой. Я просто не имею права тебе ничего рассказать, а ты мучаешь меня постоянными расспросами.
Ну, я так не играю… Опять он изрыгает поток велеречий…
— Ты мне не доверяешь? — напрямик спросила Скотт.
Я уже сама мысленно умоляла Короля сдаться и рассказать ей все тут же, на этом месте.
— Тебе я доверяю полностью и безоговорочно, душа моя, и вложил бы в твои прекрасные руки свою жизнь… Но рассказать тебе ничего не могу. И даже не надейся, что я быстро и легко забуду эту твою нелепую выходку с визитом к проректору. Даже моему бесконечному терпению и любви к тебе есть предел, — разбил все мои надежды Кассиус Фелтон. Как на тайны, так и на возможность погреть свои уши на ссоре.
