Я рванул вперед так, что позавидовал бы и профессиональный спринтер. В конце коридора едва не врезался в панорамное окно, занимающее всю стену. Опершись ладонями о стекло, взглянул вниз. Там, действительно, к зданию была пристроена большая парковка - то ли в три, то ли в четыре этажа, плюс подземные ярусы. Верхний ее ярус был без крыши, и можно было увидеть машины.
- Ну, ты на месте? - насмешливо спросил Крушитель. - Взгляни на дальний ряд. Темный минивен. Вот, я даже помашу тебе рукой. И ты помаши рукой маме.
Из окон несколькими этажами ниже валил густой дым, поднимающийся вверх. Это затрудняло обзор. Но я, наконец, разглядел высокого сутулого парня в куртке с капюшоном. Он стоял рядом с большим черным минивэном. Мама была тут же, в инвалидной коляске, прикрытая пледом.
У меня гора с плеч свалилась. Она жива!
Крушитель, и правда, помахал мне рукой и открыл заднюю дверцу машины.
- Мы еще вернемся к этому разговору, Эрик. Но я перезвоню тебе из другого места.
Он отключился.
Я, зарычав, долбанул в стекло кулаками. Оно дрогнуло, но не более того. Я оглянулся в поисках чего-нибудь, чем можно его вышибить, но тут же отбросил эту мысль. Стекла здесь многослойные, закаленные. Пока пробью - потеряю уйму времени. Да и что дальше-то, в конце концов? Не прыгать же мне с двенадцатого этажа!
Я взглянул на клубы дыма, вялящие из окон несколькими этажами ниже. Там, похоже, стекла выбили - возможно, сами пожарные.
Бросился обратно к пожарной лестнице. На каком там этаже было зафиксировано возгорание? На седьмом?
Я мчался, перепрыгивая через несколько ступеней, но все равно казался себе чудовищно медлительным. Сколько Крушителю понадобится времени, чтобы усадить маму в машину и вырулить с этого долбанной парковки? Минута? Меньше? Больше?
Я выскочил в коридор на седьмом этаже, и тут же столкнулся с пожарным. Огнеупорный костюм и шлем с плотным забралом делали его скорее похожим на космонавта.
- Сэр, здесь опасно! Пожалуйста...
Я оттолкнул его и рванул дальше по коридору. Легкие тут же обожгло едким дымом, глаза заслезились Я задержал дыхание и мчался почти вслепую - вперед, где зиял оконный проем, обрамленный языками пламени, клубами черного дыма и острыми осколками застрявшего в раме стекла. На участке прямо перед ним вовсю пылал полоток - пламя лизало его, растекаясь причудливыми разводами. Пожарные обстреливали его из своих огнетушителей какой-то белоснежной вязкой пеной.
Один из них тоже попробовал преградить мне путь, но я увернулся и помчался дальше, преодолев последние метры коридора буквально в пару прыжков.
И вылетел наружу.
В полете сердце замерло, подскочив к самому горлу. Мелькнула запоздалая мысль, что до крыши парковки все равно высоковато - метров десять, не меньше.
Я приземлился на яркую спортивную машину, стоящую в крайнем ряду. Под моим весом её крыша основательно промялась, немного смягчив удар. Я перекатился вперед по капоту, и вот уже подошвы моих кроссовок ударились в бетонное покрытие. Сигнализация машины противно завизжала, оглашая всю округу.
Суставы ног слегка гудели от удара, и когда я двинулся вперед, то ощутимо прихрамывал. Но боль быстро прошла. Оглянулся в сторону охваченного огнем этажа. Мда... И правда, высоковато. Я даже в Артаре, пожалуй, постарался бы спуститься более безопасным способом.
Я пробежался мимо рядов машин к центральному проезду и увидел черный минивэн. Тот уже вовсю двигался к выезду с парковки. Крушитель, похоже, заметил меня, потому что машина, взревев двигателем, рванула вперед еще быстрее.
Я, скача по капотам и крышам припаркованных машин, которые тут же начинали верещать своими сигналками, срезал последние несколько метров. Выскочил в нескольких метрах перед минивэном. Крушитель инстинктивно вильнул чуть в сторону, но тормозить не стал. Я сиганул вперед и глухо охнул, впечатавшись в лобовое стекло машины. Успел уцепиться левой рукой за рейлинг на крыше, ногой уперся в бампер.
Лицо Крушителя было сплошь замотано темным шарфом, но глаза его я успел разглядеть. В них читалось неподдельное изумление и ужас.
- Тормози!! - заорал я и долбанул свободной рукой в стекло. По его поверхности побежала паутинка белых трещин.
Крушитель вильнул в сторону, пытаясь сбросить меня, но я вцепился в рейлинг намертво. Долбанул по стеклу еще раз. Костяшки на кулаке резануло болью - кажется, здорово рассек кожу. Но зато лобовое стекло лопнуло, обрушилось в салон мелкими белыми гранулами.
- Тормози, я сказал! - зарычал я.
Крушитель, наоборот, дал по газам. Я рывком подтянул ноги, ввалился в салон через лобовое стекло. Машина вильнула в сторону, и меня швырнуло в боковую дверь. Почти сразу же ощутимо тряхнуло - Крушитель не вписался в поворот, выруливая в арку, ведущую к выезду. Левая сторона машины проскрежетала по бетонной стене.
Я ухватился за руль, выкручивая его еще сильнее влево и окончательно гася скорость. Крушитель вцепился в мою руку, потом попробовал ударить меня по лицу. Жалкие потуги.
Когда машина, наконец, замерла, я ухватил его за шиворот и буквально выволок наружу. Он выхватил из-за пазухи пистолет - небольшой, с коротким толстым дулом, но даже навести на меня толком не успел - я выбил его одним ударом. Я рычал, как зверь, и только мысли о матери помешали мне разорвать противника на месте. Я лишь шваркнул его о бок минивэна, пинком отбросил пистолет подальше и метнулся к задним дверям.
Двери были заперты, но я сейчас готов был мять металл голыми руками. Вырвал с мясом ручку, отбросил в сторону. Выбил стекло, потом, ухватившись за раму, взревел, выдирая дверь напрочь.
Мама лежала, согнувшись, на заднем сиденье. Я просунулся в салон, бережно убрал волосы с её лица.
- Мам...
Она открыла глаза. Уф, слава Богу!
Её кресло я нашел в багажнике. Помог ей выбраться, усадил в кресло, укрыл пледом. Я был так рад, что с ней все в порядке, что даже злость на похитителя разом выветрилась.
Но ненадолго. Крушитель застонал, приходя в себя. Пошатываясь, поднялся. Зашарил за пазухой.
Я подлетел к нему и, ухватив за шкирку, впечатал в стену. Он попытался ударить меня. Я перехватил его руку, резко дернул, ломая её в запястье - легко, как хворостину. Вопль боли прозвучал для меня, как ласкающая слух музыка.
Я сорвал с него капюшон, дернул вниз шарф, скрывающий нижнюю часть лица. И вздрогнул.
Все лицо его было в чудовищных рытвинах и шрамах, будто его основательно искупали в кислоте. Рот скривился в усмешке.
- Красавец, правда? - прохрипел он. - Полюбуйся, полюбуйся. Твоя работа!
- Что ты несёшь? - брезгливо поморщился я.
- Я не знаю, как тебе удалось убить меня, - размазывая слезы по щекам, простонал Крушитель - Но та дрянь, что выжгла мне лицо там, в Артаре, и в реале меня подпортила. Врачи говорят - синдром Джанкеля. Это нельзя вылечить. Только пересадка кожи.
- Зато ты ещё жив, дубина! - процедил я. - Радуйся хотя бы этому!
- О, да! - сплевывая кровью, осклабился он. - Да лучше бы я сдох! Я потерял всё! Славу, силу, источник дохода. И своё лицо...
Он тяжело дышал, сверля меня взглядом, в котором ненависть смешалась с ужасом.
- Но ты... Ты... Как ты стал...
Слушать я его не стал. Ухватил за глотку, приподнимая над землей.
- Эрик!!
Мама, вцепившись в подлокотники кресла, напряглась, будто силилась подняться.
- Эрик, пожалуйста... - прошептала она. - Не надо...
Я, все еще дрожа от ярости, отпустил похитителя. Он, шурша курткой по металлу, сполз по боку машины и села прямо на землю. Скорчился, баюкая сломанную руку. Я рассматривал его с изрядной долей брезгливости. И это - грозный Крушитель, державший в страхе половину Артара? Это вот нескладное сутулое недоразумение, пытающееся мне гадить исподтишка?
Может, он и прав. Тот персонаж в Артаре - это всё, что у него было. Вершина его достижений в жизни.
- Я убил тебя однажды, - тихо сказал я. - Убью и второй раз, если снова встанешь у меня на пути. И это уже не игра.
