— Здесь не так красиво как в прошлой квартире, — грустно заметил Алекс, разглядывая желтый след на обоях от потекшей когда-то стиральной машинки соседей сверху.
— С милым рай в шалаше. Слышал когда-нибудь? — подойдя к нему сзади, я обвила руками его талию.
— Это только сначала так кажется, а потом…
— Алекс, мы в Москве, у нас двухкомнатная квартира. Многие и о таком не мечтают. Еще несколько месяцев назад я жила в издательстве.
— Просто я хочу дать тебе самое лучшее. И все это у тебя будет, только дай на ноги встать, — он повернулся и, подхватив меня на руки, усадил на комод.
— Я уже говорила, что люблю тебя и мне не важны деньги, квартиры, машины…
— Знаю, — он запустил руку мне в волосы и притянул к себе, по его взгляду я поняла, чего он хочет, вот только я не могла.
— Алекс, прошу… — опустив голову, прошептала я, отталкивая от себя возлюбленного.
— Прости…
Он помог мне спуститься и ушел на кухню. Я слышала, как звонко кувшин ударил о стакан, как журчала вода, а потом стук стакана о столешницу. Алекс не прикасался ко мне после того, что сделал Егор. Он боялся, что я не готова. Так и было, но только физически я жаждала его ласк. У меня был другой страх. Я была уверена, что если Александр увидит мое тело без одежды, он никогда больше не захочет меня. Вернувшись в комнату, Алекс снова принялся наряжать елку. Он вел себя, как ни в чем не бывало, и за это я была ему благодарна.
Следующим утром мы с Алексом взяли такси и приехали к суду. Заседание по нашему делу было назначено на одиннадцать. Всю ночь мы не сомкнули глаз. У входа в здание нас уже ждал хмурый Юрий Алексеевич. Адвокат даже не сразу нас заметил, но, как только мы к нему подошли, схватил Серебрянского за рукав и потащил внутрь.
— Что случилось? Юрий Алексеевич, что такое? — заволновался Алекс.
— У обвинения новый свидетель. Ваша бывшая жена, она будет давать показания о вашей склонности к жестокости, Александр.
— Твою… — Алекс шумно выдохнул и прикрыл глаза, — как?! Как ее могли вызвать? Почему в последний момент?!
— Вас хотят потопить, но в этом случае есть и положительная сторона, — прошептал адвокат и увел нас с Алексом в глубь коридора.
— Что тут может быть положительного? — не выдержала я.
— Если бы назначенный судья был подкупен или работал на Абрамова, обвинение не стало бы искать бывшую супругу Александра. Им нужны козыри, но это же может сыграть против них.
— Каким образом?
— Евгения — ревнивая брошенная жена, а вы обвиняетесь в преступлении, совершенном в попытке защитить Яну. Если мне удастся убедить судью, что слова госпожи Серебрянской не более чем ревность, то ее показания обесценятся.
***
Мрачный зал суда. Спертый запах старой древесины. Скрипучий пол с потертым ленолеумом под ламинад. Словно какой-то дешевый фильм времен перестройки, когда не было денег снять стоящее кино с настоящими декорациями, но так хотелось подражать Голливуду. Пожилой тучный мужчина в выглаженной черной мантии восседал на высоком стуле, напоминающим театральный трон. Алекс сидел на небольшой скамейке рядом с Юрием Алексеевичем, а я находилась поодаль с остальными свидетелями.
По иронии судьбы рядом со мной усадили бывшую жену моего мужчины. Не знаю, что на меня действовало так тошнотворно: близость этой женщины или чересчур приторный аромат ее духов. Я чувствовала, как постепенно теряю связь с реальностью.
Сначала суд выслушал историю Алекса, а потом одного за другим стали вызывать свидетелей, каждый из которых рассказывал свою версию событий той ночи. Очередь дошла и до меня. Слово в слово повторив нашу с адвокатом легенду, ответив на несколько наводящих, но заранее отрепетированных вопросов, я с трудом спустилась с небольшой трибуны. Вдруг тошнота стала сильнее, голова закружилась, а перед глазами потемнело.
Сквозь полудрему я слышала торопливые шаги в мою сторону, взволнованные голоса, просьбу адвоката прервать слушание и отказ судьи:
— Гражданка Королева дала показания, у суда больше нет к ней вопросов, поэтому не имеет смысла останавливать слушание. Для дачи показаний вызывается Серебрянская Евге…
И больше ничего. Темнота…
Меня разбудила взволнованная Кристина. Подруга склонилась надо мной и легкими похлопываниями по щекам старалась привести меня в чувства. Я все еще находилась в суде, но только по другую сторону двери зала, кто-то заботливо уложил меня на лавку в коридоре.
— Кристи…
— Яна, наконец! Тебе стало плохо. Ваня вызвал скорую, но они никак не едут, а аптечка…
— Как суд? Что с Алексом?
— Заседание еще не кончилось.
— Помоги встать, и пойдем обратно, — решительно ответила я с стала подниматься. Кристина хотела было возразить, но тут же передумала и подставила мне плечо.
Мы зашли в зал вовремя. Судья, держа в руках большую черную папку зачитывал приговор…
— В силу изложенного, руководствуясь статьей триста шестнадцать Уголовно-Процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил признать Серебрянского Александра Евгеньевича виновным в совершении преступления, предусмотренного частью один статьи сто восемь Уголовного кодекса Российской Федерации.
========== 29 Глава ==========
Солнце нещадно коптило головы недовольных прохожих, пытавшихся ненадолго передохнуть от жары в кондиционируемых помещениях сетевых магазинов. Горячий воздух мешал в себе десятки запахов от пережженного асфальта, какой-то непонятной копоти и бензина до тошнотворной потной кислятины.
Западное Бюрюлево нельзя назвать было идеальным местом, где можно проводить знойный летний полдень. В такое время лучше всего выбираться за город на природу или хотя бы в тенистые аллеи какого-нибудь парка. У меня такой возможности не имелось. Это была наша с Алексом годовщина знакомства, поэтому я специально днем приехала на его стройку.
Больше полугода прошло с суда, где Серебрянского признали виновным в превышении допустимых норм самообороны. Сначала ему назначили восемнадцать месяцев тюремного заключения в колонии поселения, но мы подали апелляцию, и при повторном рассмотрении дела приговор был смягчен до условного срока с обязательными исправительными работами. На тот момент Алекс не был трудоустроен, и его направили простым рабочим на стройку, где он потом и кровью выбивал непривычно меленькую зарплату, двадцать пять процентов которой удерживало государство. Внешне наша жизнь вроде бы наладилась, но только мы с Александром знали, что это не так.
В день признания Серебрянского виновным, я была готова умереть от мысли, что он попадет в тюрьму. Только поддержка друзей и уверения адвоката, что еще не все потеряно, помогли не сойти с ума от горя. После оглашения приговора, столкнувшись в дамской комнате с Женей, я чуть было не вцепилась ей в волосы, но, к счастью, Кристина вовремя удержала. Как оказалось, бывшая жена Алекса не стала свидетельствовать против него, ей было достаточно, что теперь он остался нищим уголовником. Вопреки нашим опасениям и во благо мягкому приговору, женщина сообщила суду, что у Александра никогда не было склонности к насилию, и хладнокровно убить человека он, просто-напросто, не мог.
Повторное рассмотрение дела должно было состояться через месяц, а пока Алекса отправили в тюрьму где-то под Липецком. Все это время мы с Юрием Алексеевичем старались найти новые доказательства невиновности моего возлюбленного.
