К сожалению, красочного поединка между врагами, эдакими силой Света и силой Тьмы местного масштаба, не произошло. Не было и картинных движений. Невольные зрители в лице Ходжи, Шрухана и придушенного хват-майора даже не услышали длительных заумных тирад, характерных для подобных случаев.
Несмотря на то, что он был очень утомлен дневной битвой, сражением в комнате звездочета и потом стычками в коридорах, король оказался очень быстр. Несмотря на то, что в теле противника еще бурлили молодость и сила… Рефлексы правителя всего на полмига опередили выпад Герта. А все потому, что Красавчик был навеселе. Нетрезвому рыцарю — смерть, а не победа. Именно такое определение пришло на ум Ходже, наблюдавшему за схваткой. Хват- майору на ум ничего не пришло, он отчаянно боролся за жизнь и возможность дышать.
Клинок Эквитея пробил кирасу Герта. И глубоко вошел в грудь самозванца. Обратно железо выходило со скрежетом и хлюпающим звуком. Парадные доспехи мечтателя окрасились алым.
— Но как же?.. — удивленно спросил Герт и упал на колени.
— И почему каждый умирающий считает своим долгом задать какой-нибудь идиотский вопрос? — хмыкнул Наследиев. — Нет бы скончаться тихонько…
Вот так и умер рыцарь-мечтатель. Без пяти минут правитель и мертвое ничтожество.
— Помог бы кто, — сдавленно прохрипел хват-майор.
Он изо всех сил старался то оторвать руки епископа от своей шеи, то проделать захват-переворот. Но толстые пальчики Шрухана казались каменными, а жирное тело оставалось нерушимым. Священник прошел вперед и переступил через подоконник, держа оборотня на вытянутых руках перед собой. Он остановился у края бортика и ноги Зубарева повисли над площадью.
— Защита, — выдавил Андрей.
Каратель в его руке засиял ярко-изумрудным. Лица всех задействованных в сражении осветились и стали различимы наблюдателям во дворе.
— Смотрите — король! — заорала толпа внизу.
— Призраки борются с епископом Шруханом!
— Изгоните призраков, отче!
— Воистину дивна вера человеческая, — философски заметил Ходжа. — Чего только им не скажи облеченное религиозной властью лицо — во все поверят.
Лисоборотень широко размахнулся и снес сотворенным мечом Шрухану полголовы.
Епископ даже не шевельнулся.
— Призраки ничего не могут сделать со святым! — возликовала толпа.
Взлетела пивная пена, менестрели перестали играть. В воздух взвились глиняные и деревянные кружки. Вскоре, правда, сосуды вернулись обратно. Ликующие вопли смешались с криками боли.
— Не могу поверить! — воскликнул Наследиев. — Перед нами самый настоящий магический хомункулюс. Его невозможно убить…
— Я умираю… — булькнул хват-майор и обвис в жирных объятиях епископа.
Принцессу тем временем по-прежнему интересовала месть.
(оперативная)
'Чтобы победить толпу, необходим острый ум и мощный кулак.
А еще лучше — виселица.'
Николо Макиавелли 'Государь' (неизданный отрывок)
По дороге в большой тронный зал мы почти не встречаем препятствий. Несколько десятков перепуганных рыцарей таковыми не считаю. Воины, охранявшие верхние этажи дворца, наверное, относятся к самым блистательным бойцам этого королевства. Но они вряд ли когда-нибудь сражались с оборотнями. К тому же разъяренный правитель с мечом в руке тоже кого угодно лишит смелости. Что в таком случае говорить о его подданных.
Малочисленные стрелки, вооруженные легкими луками, активно спасаются бегством. Ровно в тот же миг, когда понимают, что некий хват-майор в состоянии резво носиться по лестнице с десятком коротких стрел в груди.
Хотя не смертельно — ведь не серебро, но очень больно. Ну а что иначе? Надо сделать показуху и запугать местных защитников. И это мне удается на славу. К тому же помогает Наследиев. Для устрашения аборигенов он тоже малость изменился. Наверное, окровавленная морда лисицы многим кажется пострашнее оскаленной морды пантероборотня. Перед нами лишь топот ног — стрелки спешат ретироваться куда подальше из замка.
— Демоны! — верещат они, теряя луки и стрелы.
— Вернулся призрак короля!
— А с ним рядом — демоны…
Мы несемся по замковым коридорам и мне не удается рассмотреть жилище Эквитея в деталях. Могу отметить только, что большинство проходов очень узкие. Впрочем, для здешних нравов это совершенно нормально. Очень удобно для обороны.
Стены замка — голый шершавый камень. Кое-где наблюдаются выцветшие гобелены с невнятными рисунками. Большинство окон не имеет стекол — продуваемые ветром пустые бойницы. Стекла, как я понимаю, здесь довольно дороги и такой роскошью может пользоваться только знать да богатые купцы. На бегу замечаю, что на улице собирается гроза. В небе клокочут низкие тучи. Звезд не видно вообще. Снизу звучат похоронные марши, исполненные пьяными голосами.
— Словно бы в музее, — говорит Ходжа. — Расставлено красиво.
Почти каждый коридор действительно напоминает военный музей древности. В узких нишах стоят натертые до блеска доспехи. В ногах у доспехов лежат невысокие сундучки. Вот только табличек с надписями типа 'нагрудник такого-то и такого-то, снят с трупа в таком-то году' не видно.
— Это аварийные наборы, — поясняет король. — Когда срочно надо держать оборону, воины обрубают вот эти тросики. Веревочки лопаются, доспех высвобождается из креплений и его можно использовать. Потом разбиваем предохранительные деревянные планочки на крышках сундуков. А там — оружие. И оно тоже готово к использованию.
— Умно придумано, — отмечаю я.
— Спасибо, — скромничает Эквитей. — Это я сам изобрел.
— Молодец, — поздравляет его Наследиев. — Любой инспектор пожарной охраны может с гордостью пожать тебе руку. Тросики…
Доспехи жалобно позванивают. Шлем раскачивается и грозит упасть на землю. Из ниши выскакивает какой-то лучник. Он несколько мгновений смотрит на меня. Потом переводит взгляд на лиса-перевертыша.
— Демоны! — как гарпия на случке визжит он.
— Где? — насмешливо озираюсь я. И спрашиваю Наследиева: — Ты не видел?
— Нету их, — хихикает лис. — Последнего съели только что.
Лучник убегает. До нас еще долго доносится его крик:
— Демоны принесли мертвого короля…
Мне неудобно, когда меня обзывают демоном. Потому на некоторое время я вновь возвращаюсь в человеческий лик. Эквитей тоже не слишком доволен. Ему не нравится идея о собственной смерти.
Через два лестничных пролета нам встречается заслон. В коротком коридорчике в два ряда построились девятеро мечников. Они прикрылись высокими щитами-каплями и ощетинились клинками. Судя по тому, что дверь позади них забаррикадирована высокой горой мебели, они будут биться до последнего. Вышколенные! Такие не дрогнут ни перед кошмарными рожами, ни перед призраком правителя. Впрочем, надо проверить их на вшивость.
Рыцари — не лучники. Но и они дрожат, как рябь на Черном озере, когда я снова трансформирую голову.
— Неужто с пантерой никогда не воевали? — рыкаю я.
Двое воинов бросают щиты и хватаются за баррикаду. Пытаются разобрать мебельный завал. Вижу, храбрость их немного-таки подвела. Оставшиеся мечники в раздумьях поглядывают на сбежавших товарищей, но все же держат хлипкую оборону.
— Никогда не реви так возле моего уха! — злится Эквитей. — Я едва не…
— Вперед! — Ходжа подталкивает его в спину. — Двигайтесь быстрее. Мы не можем позволить себе целый день заниматься свержением власти в этом городе! Нам задание важнее.
И правда. Мы ведь не обязаны помогать королю в разборке с мятежным рыцарем и епископом…
— Можно было остаться в комнате того висельника и допросить звездочета, — очень здраво рассуждает Наследиев.
Завидев, что я притормозил, монарх делает очень логический поступок. А именно, кричит:
— Два мешка драгоценностей! Мы же договаривались!
— В самом деле? — вкрадчиво интересуется Ходжа. — Почему я не в курсе?
— Ты по лесам бегал тогда, — расстроено подтверждаю я. — Будет тебе доля…
И почему это мне приходится оправдываться перед подчиненным? Почему не дать ему пинка под зад? Все очень просто — этот хитрец меня в тот же миг заложит. А уволиться с хорошей работы, да еще по статье 'взяточничество', — не самое блистательное завершение карьеры.
Эх, плакала реконструкция моего фамильного замка. Придется ограничиться заделанными дырами в стенах и заменой крыши северной башенки. Оттуда можно наблюдать шикарный закат над Валибуром. Очень неудобно, когда сверху капает кипящий валибурский дождь. Заделать надо обязательно…
Я прихожу в себя, а Наследиев тем временем просто преисполняется рвением.
— Мешок камней? В таком случае…
