Лисоборотень молнией проскальзывает мимо нас и обрушивается на защитников словно объединенные силы Хаоса на стены Валибура. Мощнее не бывает.
Под ударами превращенного в молот Карателя, стражники отступают. Их щиты прогибаются, заставляют своих владельцев вздрагивать при каждом ударе бойка Наследиева. Заслон рыцарей медленно пятится поближе к баррикаде. Молодцы, вояки! Когда все закончится, надо будет попросить Эквитея, чтобы даровал каждому из них какое-нибудь звание. Действительно, молодцы — не спасовали перед кошмарными созданиями и предполагаемым призраком.
Нам требуется добрых десять минут, чтобы разогнать защитников. Мы 'замешкиваемся' и даем им обогнуть нас со стороны. Когда проход к тронному залу уже не за спиной, рыцари решаются на побег. Они отдаляются от нас, сверкая пятками подкованных сапог.
— Подождите, — король вдруг резво заскакивает в какое-то небольшое помещение, упрятанное за непрозрачной ширмой.
— Что такое? — интересуюсь и следую за ним.
Вдруг это секретный ход, ведущий в тронный зал? Или, что самое интересное, — городская сокровищница!
К сожалению, это маленькая круглая комнатушка без окон. Здесь находится большой, почти до потолка, шкаф и кособокое зеркало-трюмо. Но взгляд притягивают два обитых кожей сундука. Первая же моя мысль о золоте и бриллиантах тотчас рушится, поскольку сундуки приоткрыты. В них горками свалены какие-то грязные тряпки, пара сапог и клочки разноцветной материи. Подозреваю, созерцание внутренностей шкафа тоже не принесет мне удовольствия.
Точно! Эквитей приоткрывает дверцу и за ней я вижу всего-навсего висящие плащи и накидки. Какое разочарование для бедного оборотня- оперативника.
— Что мы здесь забыли, в этой гардеробной? — спрашивает Ходжа, просунув голову за ширму вслед за нами. — Неужели бой был настолько страшным, и кое-кому необходимо сменить белье?
Выглядит мой подчиненный чуть получше прежнего. Кровь немного подсохла и уже не струится из раны, а медленно сочится. Когда закончится эта бешенная гонка по лестницам и коридорам, использую аптечку. Не до нее было в последнее время.
— Так какого фамильного демона мы здесь делаем? — грозно спрашиваю я.
— Вот, — Эквитей выглядит немного виноватым. Конечно, насколько может выглядеть виноватым самый обычный рядовой монарх. Все равно надменно задранный подбородок он пониже не опустит. — Это дежурная комната камердинера.
Я ровным счетом ничего не понимаю. Наблюдаю за тем, как правитель Преогара, словно какая-нибудь прачка, деловито роется в приоткрытом шкафу для одежды. Со стороны коридора доносятся выкрики 'стой' и 'держи злодея'.
— Прошу меня простить. На одну секунду, — извиняется Ходжа и скрывается за портьерой. — Сейчас вы у меня увидите злодея!
Из-за портьеры слышится лязг оружия и шипение модифицированного Карателя. Спустя миг, когда я еще не решил — бежать на помощь Наследиеву или остаться и пялиться на спятившего монарха — в коридоре наступает тишина.
Ой, нет, прошу прощения… Кто-то глухо булькает горлом и, наконец, затихает.
Ну а король разворачивается ко мне. Смотрю на него и размышляю над тем, насколько плохо изучил царственных особей. Это за долгие годы путешествий по разным мирам!
На плечах Эквитея, поверх доспехов обычного рыцаря, красуется пятнистая горностаевая накидка. К тому же он не снял свою подпорченную походную корону с отогнутым зубцом. В общем, передо мной стоит самый настоящий владыка здешних земель. Это если не обращать внимания на сочный синяк у него на скуле — подарок от какого-то особенно рьяного стражника.
— И это все? — набрасываюсь на короля. — Вместо того, чтобы двигаться дальше, мы залезли в кладовую, чтобы ты нацепил на себя эти шмотки?
В первые же минуты серьезного сражения мы перестали обращаться друг ко другу на 'вы'. Какие формальности, когда можешь в любой момент погибнуть?
— Ты не сошел с ума случайно? Я-то думал, что здесь какие-нибудь доспехи или, в крайнем случае, парочка арбалетов! — Мысль о сокровищнице, понятное дело, озвучивать не обязательно. — Мы пришли сюда за этим вонючим плащом?
— Ну да, — слегка пристыжено отвечает этот огрызок свиного уха в короне. Эквитей настолько любовно поглаживает мех на плечах, что мне становится тошно. Неужели он действительно получает удовольствие от ношения тяжелых накидок? — Это ведь одна из основных регалий. Без плаща я себя человеком не чувствую…
— А правитель — никогда не человек, — хмыкает голова Ходжи, показавшаяся из-за портьеры.
— Сверхчеловек? — самовлюбленным тоном вопрошает Эквитей.
— По-моему, хуже, — неопределенно бормочет Наследиев. — В самом деле: без плаща король — не человек, а задница. Голая задница…
'Согласен с подчиненным, — философски решаю я. — Правитель не человек. А лишь его жалкое подобие, порабощенное властью и жаждой самовыражения. Хуже налогового инспектора и рефлексирующего подростка'.
Мое мнение относительно Эквитея немного падает. Хотя… Надо понимать, что каждый заслуживает иметь маленькие слабости. У меня, например, есть нездоровая, с точки зрения человека, любовь и тяга к хвосту. А вот по меркам оборотня любить свой хвост — совершенно нормально. Тогда зачем грешить на бедолагу-короля? Ему и так досталось на сегодня. К тому же в этом мире все монархи могут обожать свою одежду. Имеют право. Ведь они — короли.
'А не какие-то там оперативники с мизерной зарплатой, — жалею себя. — Почему настолько несправедлив этот мир?'
Мы несемся дальше. По запутанным коридорам, по крутым ступеням извилистых лестниц. Пока, наконец, не оказываемся перед широкими двухстворчатыми дверьми большого тронного зала.
Проход не забит, по обычаю, мебелью и сорванными со стен доспехами. Дверь приоткрыта и оттуда доносится приглушенное хоровое пение.
— Мне знакома эта молитва, — яростно восклицает Эквитей. — Правда, я слышал ее очень давно.
— Неужели так молятся женщины перед ночью с тобой?
Чувствую, Ходжа невзлюбил короля после сценки с плащом.
Монарх молчит и грозно хмурит брови, медленно надвигаясь на лисоборотня.
— Ты ему рассказал? — спрашивает он, озираясь на меня. — Рассказал, что у меня давно уже женщины не было?
— Нетрудно догадаться, — отвечает вместо меня Наследиев. — И говорить не надо. У тебя на роже написаны старческое бессилие и тоска по нежностям.
— Он король — ему можно, — я все еще под влиянием невеселых мыслей.
— Нельзя! — ревет вдруг Эквитей. — Нельзя обделять меня женским вниманием!
— Точно-точно, — соглашается Ходжа. — Рассказал бы об этом своей жене. Тогда, может быть, и не таскался по всяким битвам со зверями. И не тащился от ношения плащей. Лежал бы себе в кроватке и горя не знал…
На этих словах мы входим в большой тронный зал.
Лично мне интерьер кажется скучным и довольно тусклым. А вот для среднестатистического жителя слаборазвитого мира это помещение — однозначно вершина убранства.
Зал довольно вместителен, идеально круглый и с высокими сводчатыми потолками. Здесь достаточно светло. Каждые несколько шагов около стен размещены строенные факелы на длинных ножках. Напротив каждого светильника висят зеркала. Отражения огоньков спокойно плещутся и мелькают по всему залу.
Стены задрапированы длинными бордовыми занавесями. Серебряных лилий, признаков королевского дома Эквитея, не видать — их, наверное, вынесли отсюда. А вот на занавесях они видны. Только поверху мятежники повесили множество щитов с изображениями топора и бутылки с отбитым горлышком. Кроме того здесь висят квадратные куски черной материи с нарисованными на них четырьмя бесформенными камнями синего цвета.
— Символ предателя, — рассерженно шипит король. — Символ епископата! И Гертушка сюда руку приложил: его щиты развешены.
Меня же больше интересуют громадные круглые окна. Эти — не чета узким бойницам в коридорах. Они застеклены красочными стеклянными мозаиками. Всего окон восемь, на разные стороны света. На каждой мозаике изображен сидящий на желтом троне король. Самый заурядный монарх: бордовая мантия с пятнистым воротником, скипетр и держава, высокая корона. У семи мозаик лица королей напоминают Эквитея. На подоконнике рядом с восьмой сидит какой-то мужичок в пыльной одежде художника или ремесленника. Он плавно вытаскивает из лица монарха кусочки стекла и вставляет другие. Подозреваю, там должна быть рожа неизвестного мне Герта или самого Шрухана.
— Верни как было, — глухо говорит Эквитей и мужичок застывает.
— Кх… — прочищает горло художник. — А как же?..
— Разберусь, — словно бы не замечая своего поруганного портрета в стекле, монарх проходит мимо.
Пол тоже выложен мелкой разноцветной мозаикой. Только не стеклянной, а из цветных камешков. Она олицетворяет местную розу ветров. В каждом секторе между указаниями на все стороны света пестрят грубоватые, но довольно интересные рисунки. Здесь и небольшие батальные сцены, и осада какого-то города, и пылающее село. На юге красуется праздничная кавалькада рыцарей, победоносно въезжающих в город. Все как обычно: цветы, бочонки с пивом, украшенные ленточками шпили замка. Самая крайняя к северо-западу картинка рассказывает о неистовой страсти между некой жительницей горящей деревни и воином-завоевателем. Нарисованные персонажи пылко предаются любви на фоне пылающего села, в котором, видимо, и жила вот эта девушка.
Смысл изображения на полу понятен. Здесь вкратце обрисована история Преогара. Впрочем, как и любого другого государства. Напали на кордон подлые враги. Вон, например, как те варвары, намалеванные в юго-восточном секторе. Сожгли город. Король поднял свои войска и варваров из страны прогнал. Город освободили, отстроили заново. Ну а разозленные преогарцы пошли дальше войной на проклятых супостатов. В ответ на сожженное поселение захватили все земли варваров, предали огню их поселения. И, под конец всего, занялись любовью с местными варварскими жительницами. Или это они уже домой вернулись? Нет, все-таки с варварками. Не будут же рыцари сознательно палить собственные села, и только для того, чтобы так эффектно получить удовольствие от страсти…
А вот это интересно. На одном из секторов изображен бой между десятком рыцарей в золотистых доспехах и какого-то человекоподобного существа со странным мечом в руке.
— Невероятно! — удивляюсь я. — Рисунок, конечно, дрянной, но эта размалеванная железяка издалека напоминает Каратель! А одежда на дядьке — полевая одежда.
— Сам ты — дрянной рисунок! — обижается Эквитей. — Я за этот зал, знаешь, сколько возов серебра отдал?
