— И эта работа как раз из этой серии, — кивнул на папку высокий брюнет с синими глазами в тёмно- синем изящном костюме.
Я вдруг пожалела, что Герцог не гей. Тигрис достаточно красив, чтобы ему понравится. Как бы мы славно зажили, если б Повелитель теней сменил ориентацию! И от меня бы отлип, и Тигриса наказал за приставания и грубость по отношению ко мне, раз за разом посягая на его задницу. Я была бы точно отомщена!
— Что надо делать? — тихо поинтересовалась я. Сердце застучало, как бешенное. Всё-таки я ненавижу убивать. А я задницей чувствовала, что именно это мне и придётся сделать.
— В папке находится информация по Юико Сато. Ему четырнадцать лет, сейчас он находится в частной клинике на одном из островов Токио, — он нахмурился, — название в папке. Это психлечебница. Мальчишке всего четырнадцать, но он убил семерых одноклассников — задушил оживлёнными им тенями. То есть, он проходит по нашему ведомству. И, я думаю, ты в курсе, что не у всех людей есть точная дата их смерти, а несколько вероятностных, которые изменяются в соответствии с выбором людей в конкретных, определённых ситуациях, — поучительным тоном сообщил он, словно бы обращался к натуральной блондинке, то есть, к полной дуре. Хотя… Аза натуральная блондинка. Меня этот его тон всегда раздражал до крайности, но лучше его поучения и снисходительность, чем приставания. — Так вот, ты должна проверить этого мальчишку. Ты знаешь, что иногда люди в момент стрессов получают силу теней, но не всегда могут управлять ими в будущем. Да и сами часто бояться повторения этого опыта. Так вот, ты должна определить, сохранил мальчишка силу оживлять тени, или же нет. Если да, то подпишешь бланк разрешения богу смерти убить мальчишку в конце года, в одну из разрешённых дат, — скучающим, будничным тоном говорил он.
Я только сжала зубы, понимая, что вопли из серии: «Ему же всего четырнадцать! Он ещё ребёнок!» — и прочие не окажут на Тигриса никакого воздействия.
— Хорошо, — я кивнула. — Это всё?
Толстый намёк на изгнание из кабинета.
Тигрис скривился и окинул меня полным презрения и едва сдерживаемой ярости взглядом.
— Ты вежлива, как никогда.
— А ты галантен, как обычно, — отозвалась я с раздражением, берясь за папку и старательно игнорируя его, не забывая следить за ним.
Он быстро вышел из моего кабинета, не забыв, конечно же, хлопнуть дверью.
Узнаю старого доброго Тигриса…
Я открыла папку, и на меня почти сразу же уставилось личико Юико Сато. Светлая, с лёгким оттенком желтизны кожа, большие карие глаза, почти чёрные волосы. Японец и в Африке японец. Но привлекательный. И в нём было что-то ранимое, нежное. И с первого взгляда его вполне можно было принять за девушку. И со второго тоже.
У меня зашевелилось в душе нехорошее предчувствие, почему он убил своих одноклассников. Глядя на хрупкую, хорошенькую фигурку, действительно напоминающую очертания красивой девушки, а также на длинные, небрежно связанные в хвост волосы, из которого выбивались пряди, словно перья чёрного ворона, я догадалась, что именно собирались с ним сделать его одноклассники.
Или я стала совсем уж законченной извращенкой?
Пролистав досье дрожащими, повлажневшими пальцами, я застыла, кусая губы.
Увы, мои догадки оправдались — одноклассники действительно собирались его изнасиловать, загнав в пустующий после уроков класс, а сперва избили. Но… он смог защититься, и от ужаса не совладав с силой теней, задушил семерых нападающих их собственными тенями.
А потом угодил в дурдом, так как слегка тронулся рассудком и едва не впал в кататонию от пережитого.
Официально предъявить ему ничего не могли, так как следов его пальцев — и чьих либо вообще пальцев — на шеях убитых не осталось, конечно же.
Все они, по официальной версии, погибли задохнувшись.
Хмыкаю, представляя себе лица местной полиции. Те явно изо всех сил напрягали воображение, пытаясь представить себе, как одна половина нападающих душила вторую подушками — ага, а потом они менялись местами! Или зажимали нос и рот друг другу до смерти.
Забавное, должно быть, выходило зрелище. Особенно если учитывать, что семь на два не делится. И либо двое смогли каким-то загадочным образом осилить троих. А потом Юико, должно быть, прибил этих двоих.
Да уж, теперь и я увлеклась построением версий, хотя зачем мне это? Я и так знала правду, а уж придумывать правдоподобное объяснение для полиции, семей погибших и жадной до сенсации прессы — это не моя работа.
Я часто бывал во многих уголках Японии, даже в самых отдалённых точках. А также время от времени бывал на конференциях и просто ездил по делам в Китай и в более отдаленные страны.
Я не слишком любил делать операции за границей, хотя бы потому, что тогда не было смысла сотворять заклятье для отбирания силы — так как на слишком большом расстоянии оно всё равно не действовало. Конечно, было неплохо обрастать нужными связями и знакомствами, а также доказывать своё блестящее мастерство лопающимся от зависти коллегам, включая западных, но… Всё же я думал в первую очередь не о блестящей карьере, а о том, чтобы отомстить Йоширо. А на подобные визиты я лишь трачу своё драгоценное время. Ведь неизвестно, когда мой полубезумный братик начнёт действовать, решив, что наблюдать ему уже не интересно.
И всё же иногда приходилось общаться с коллегами. Ютака Кудо был знакомым моего деда и пригласил меня оценить его недавно построенную клинику для психически ненормальных детей из бедных семей.
Красивая местность, Тихий океан виден в каждом окне, а на заднем фоне горы. Тихо и пустынно — самое оно для психушки. Я хмыкнул и вышел из нанятой машины. Водитель являл собой образец идеального работника — он почтительным тоном осведомился, когда я примерно вернусь, чтобы успеть наполнить бак, а затем взял газету и замер в позе ожидания.
Клиника оказалась новейшим зданием, которое едва не заставило меня ощутить прилив зависти — всё же моя собственная клиника не была столь роскошна, хотя я отнюдь не занимался благотворительностью. Хотя Кудо в своё время был великолепным хирургом и сумел скопить неплохие суммы, которые, не имея прямых наследников, решил потратить на чужих бедных детишек.
Скривившись, я переступил порог, попытавшись изобразить улыбку. Пожилой толстяк уже ожидал меня в холле, бесцеремонно схватил за руку и потащил показывать отлично обустроенные палаты со всем необходимым.
Меня глодала зависть — интересно, он что, тут детскую порнографию снимает или устроил бордель с детьми? Откуда столько денег? Ага, западные спонсоры, которые тоже прониклись идеей помощи бедным детишкам. Какая мерзость! Не верю, что тут нет грязной тёмной стороны. Впрочем, какая мне разница, право слово?
Пришлось ещё и пить со стариком кофе и выслушивать рассказы про «старые добрые времена», и, конечно же, о том, каким великолепным специалистом в хирургии был мой дедушка. А то я не знаю.
И перед внутренним взором снова возникло белоснежное лицо Йоширо с безумными ярко-зелёными глазами.
«Ты не убежишь от меня, мой маленький беленький котик», — фраза была пошлейшая. Я мысленно отлупил своё подсознание, вдруг решившего заговорить со мной голосом мёртвого братца, вежливо покивал в нужных местах, похвалил клинику — впрочем, почти искренне — и заявил, что хочу сам пройтись и всё осмотреть.
Кажется, я догадался, что нужно Кубо — он знал о моих многочисленных связях со звёздной элитой нашей эстрады, и надеялся, что я помогу ему в поисках дополнительных спонсоров. А часть денег, я так понимаю, Кубо собирался положить в свой карман.
Всё гениальное — просто. И отвратительно до тошноты.
