Невольные герои

крылья исчезли. Я положила руку ему на лоб, проглатывая соленые слезы. Осенний прохладный ветер трепал мою косу, отбрасывал челку на лицо. Я не чувствовала холода. Только жуткое и полное одиночество. Не может быть так. Не должно. И не будет! Я устала терять дорогих мне людей!

   -Я не дам тебе умереть, - тихо пообещала я, доставая стилет и сжимая лезвие в руке. По ладони потекла горячая струйка крови.

   Оборотни способны делиться своей энергией с другими. Их кровь обладает целительными свойствами, считаясь очень ценной. Liella, ты не такая, как все. Вместе с кровью ты отдаешь свою жизнь. Ты будешь навсегда связана с тем, кого спасла. Помни об этом, ибо с того дня он станет Избранным.

   Рана затягивалась на глазах. Я наложила на нее противовоспалительную мазью, сделала перевязку. Дион был бледен, как вампир, но сердце билось четко. Демон впал в целебный и успокоительный сон. Я затратила немного ауры на улучшенное заживление и только после того, как услышала ровное дыхание Хранителя, позволила себе свалиться без сил.

   Пробуждение было тяжелым. Дико раскалывалась голова, ныли руки. Я с трудом приоткрыла правый глаз, и тут же Нарька, до сего момента мирно стоящая у окна и с увлечением рассматривающая алые всполохи, оказалась рядом со мной.

   -Ты хоть понимаешь, что наделала?

   Эльфийка пододвинула стул к кровати и уселась, пристально всматриваясь в мое недоуменное лицо. Зеленые глаза лучились заботой и тревогой.

   -Нарь, ты прости меня, но я ничего не помню.

   -Даже то, как поделилась с Хранителем своей кровью?

   Волна стужи окатила меня с ног до головы.

   -Он жив?

   -Естественно, что с ним станет? Остальных демонов мы с Элиасом отпоили, потом я телепатически связалась с владыкой, и нас оттуда забрали. Демонов отправили лечиться, а нас - отсыпаться, - Нарька сладко потянулась.

   Я сумела таки открыть оба глаза, и сразу признала 'нашу' с эльфийкой комнату. Те же темно- бордовые занавески, мягкие ковры, деревянный резной шкаф.

   -Значит, мы снова в замке?

   -Выходит, так. Ты лучше поясни мне, каким местом ты думала, отдавая Диону свою жизнь? Явно, не головой.

   -Да что ты беспокоишься? Кто еще об этом знает?

   Эльфийка немного подумала.

   -Элиас. Мне кажется, он догадался по окровавленному стилету. Хотя напрямую меня лично не спрашивал.

   -Даже если так, я не думаю, что Лис отправится в клан и будет об этом трепаться. Я вернусь туда к студню и выполню свое предназначение.

   -А если старейшины проведают?

   Я промолчала. Нарька посверлила меня глазами еще немного, а потом неожиданно спросила:

   -Он тебе нравится?

   От этого вопроса стакан сока, который я к себе левитировала, с грохотом упал и разбился, расплескав содержимое. Я расхохоталась. Наверно, это нервное. Нарька недоуменно смотрела на меня. Через пару минут я успокоилась.

   -Вспомни мою мать, Донара. Мы просто не имеем на это право.

   Подруга неторопливо собрала все осколки, налила мне сока в другой стакан, поставила его рядом с кроватью. У самой двери она обернулась и негромко произнесла:

   -Но ты ведь так часто повторяешь, что ты - полукровка.

   Хлопнула дверь. Я осталась со своими мыслями наедине.

   Увы, мое подсознание такое же вредное, как и я. Спокойно понежиться в лучах рассвета оно мне не дало.

   -А вдруг он действительно тот, кого ты искала? Вдруг он поймет тебя, твои вопросы, разделит твою судьбу? Вдруг он сможет уберечь тебя от ошибок? Поделится знаниями о жизни, о выборе, о мире и войне, чувстве ответственности? Ты думаешь, что принадлежишь клану, у тебя есть долг, но выполнишь ли ты его верно, если к этому не лежит душа? Кем ты должна быть? Что изменяет твою жизнь, твое сознание, приводит к пониманию чего-то нового? Ты говоришь - 'мой рок', но подразумеваешь семью и клан. Разве они делают за тебя выбор? Забудь Хранителя, вычеркни его из жизни - и ты рискуешь разрушить всю ее до основания. Почему бы тебе ни сказать ему правду?

   -Он мой друг, я не хочу портить ему жизнь.

   -А какое ты имеешь право решать за него?

   -Замолчи, - ответила я.

   Но разум никогда не безмолвствует. Равно, как и сердце.

   Последующая неделя вспоминается как сплошная череда знахарства, еды и сна. Мы (то есть я, Нарька и Элиас) вставали на рассвете, завтракали и расходились по 'рабочим местам'. Эльфийка, используя магию земли, врачевала, я готовила противоядия и прочие зелья, а друид помогал то мне, то Нарьке, по мере возможностей. Многие молодые демоны были в опасном состоянии, за ними нужен был постоянный присмотр, Лис еле держался на ногах, выделяя самым тяжелым больным свою кровь. Через четыре дня он свалился, проспал двенадцать часов, затем попытался снова приняться за работу, но мы с Нарькой ему не позволили. Не хватало потом еще и за ним ухаживать.

   Дион медленно, но верно поправлялся, его уже перестало лихорадить по ночам, плечо заживало, а на груди от страшной раны остался только небольшой шрам. В 'тайне' от нас Хранитель проверял свои силы в магии, о чем свидетельствовали прожженный потолок, и дырка в стене.

   Я ходила озлобленная, усталая, с синяками под глазами, мечтая только об одном - лечь и спать.

   Но спать было некогда.

   К концу недели стало ясно, что все демоны выживут. Те, кто были здоровее, уже приходили в сознание, но ничего не помнили о похищении и слуа. Мы не решились растревоживать их память. О подобном лучше забыть.

   Я была на кухне и готовила последнюю порцию зелий, когда дверь открылась, и появился Дион.

   -Тебе нельзя вставать, - я взяла столовую ложку козьего жира, добавила немного порезанного лука, соль, сложила все в миску и начала измельчать. Отстоится - будет замечательная мазь от ран и порезов.

   Хранитель проигнорировал мой совет.

   -Отдохни, я доделаю все сам.

   Дурной пример заразителен. Я пропустила его слова мимо ушей, сосредоточено разгребая остатки травок: валериана, тысячелистник, спорыш, голубика болотная, корневища пырея. Не густо. Однако что- нибудь придумаем.

   Дион приблизился ко мне, и, слова ни говоря, поднял на руки, перекинув через плечо, как мешок картошки. Отличие состояло в том, что я царапалась, кусалась, отбивалась, но вскоре затихла, понимая его правоту. Мне действительно надо было вздремнуть.

   Как только моя голова коснулась подушки, я погрузилась в глубокий сон.

,