и сделали правильно? Ни перевоплощаться, ни с миром духов разговоры разговаривать нам не требуется. Значит, будем претворять мертвое в живое.К тому же Дубина свой потенциал перевоплощений давно исчерпал. Он может быть или рабом, или королевичем. Нормальный разброд значений для человека.Дубина - человек. А я - нет. Так что мой дорогой Геркулес прав: демон разрушения во мне и все время голоден. Если дать ему волю, он будет таскать нас из одной смертельной передряги в другую, чтоб нажраться фаршем, в который я перемалываю людей, города, сады, пустыни и замки. Он и нас с Дубиной когда-нибудь сожрет - демоны не разбирают, где кормящая рука, а где съедобная.Что ж Геркулес так долго-то? Пора бы ему уже достигнуть ниббуты[39], когда огонь страстей погашен. Огонь страстей. В Дубине. Ха. И о чем я сегодня постоянно думаю?..Дубина издает почтительное мычание и поднимает на меня просветленный взор. Смаргивает. Просветленность испаряется из его глаз, точно вода, пролитая на раскаленные камни. Нет, Геркулес не таков, чтобы битую секунду лупать глазами, преисполняясь страха и ужаса. За этот срок он успевает вскочить на ноги, схватить меч, перепрыгнуть через алтарь, схватить меня за волосы и приложить лезвие к моей яремной вене. Основательно так приложить, не вздохнешь.- Что, опять Черную Фурию увидал? - по возможности скучающим голосом произношу я. - Я же тебе объяснила, что она такое. Ты в безопасности. Она тебя не тронет. То есть я тебя не трону. Убери ножик.- Ты не Тварь. Кто ты такая? - с непривычной интонацией отвечает мне мой принц, защитник, раб и убийца. Я от изумления давлюсь воздухом. Потом, подумав, отвечаю:- А на что это похоже?- На женщину, - следует мгновенный ответ.Та-ак. Предыдущая сущность у него именовалась Тварь. Позапрошлая - Дрянь (ласковый у меня напарничек, однако!). Ни одна не воспринималась, как женщина. Еще бы. Фурию в женщины записал бы только зоофил. Старого Викинга - геронтофил и... ну, неважно. А Дубина - существо не столь изысканное. Значит, я...- Оно красивое? - осторожно выясняю я.- Оно вызывает желание, - снова быстрый ответ, не требующий размышлений.- И на фига ты столько времени достигал очищения с просветлением? Эффект обратный, - усмехаюсь, судорожно размышляя: как бы мне взглянуть на себя? В прошлый раз вместо зеркала было что-то вроде внутреннего зрения. Я видела себя во всей красе своих змееподобных двадцати с гаком метров. А если сейчас попробовать?Пробую. Вижу... Дубину. Он великолепен. В нем столько силы, столько тепла, столько сока - вот они текут по его сосудам, пульсируют там, словно жидкое золото, кожа его светится, как хрусталь, пропуская восхитительный жар, и запах, и вкус его жизни... ЕДА! А-а-а-а-а!Мои волосы скручены в поводок и намертво привязаны к какому-то крюку, свисающему с потолка. Я подвешена на собственных волосах, с руками, стянутыми за спиной в локтях. Любое неосторожное движение оскальпирует меня. Я вишу на волосах и слегка подпрыгиваю вверх-вниз, будто живое йо-йо.Дубина стоит рядом и рассматривает меня с профессионализмом палача. Ну да, он же и есть палач. И почему я все время об этом забываю? Наверное, потому, что палачи со стороны представляются неистовыми, вампирическими ублюдками. А они же совсем не такие... Геркулес наверняка сейчас принимает взвешенное решение: как причинить мне достаточно боли, чтобы я выдала все тайны, включая те, которых не знаю? О-о-о-ох...- Теперь оно до меня не доберется, - рассуждает Дубина. - Эй, хозяйка, ты там, внутри?- Да здесь я, здесь... - ворчу я. - Что, оно такое страшное?Мы и сами не заметили, как стали называть мои адские воплощения в среднем роде. Демоны не имеют пола. Они - стихия. И только человек может навязать им пол, счесть их поведение нравственным или безнравственным, попытаться использовать их в рамках поставленной задачи...- Я даже не понимаю, красивое ли оно! - громким голосом, точно разговаривая с глухим, орет Дубина. - Оно заставляет себя хотеть! Оно мешает мне думать! И быть осторожным тоже мешает!- Я. Все. Слышу. Не. Горлань. - Мне тяжело произносить слова, вися на волосах. Раскрывающийся рот натягивает кожу. Больно.- Чего оно хочет? - уже нормально спрашивает Геркулес.- Как всегда. Съесть. Поглотить. Без остатка. Тебя. Раньше хотело. Сними меня с крюка. Положи в угол. Оно слабое. - Я стараюсь выговаривать четко и делать паузы между фразами.И надо ж было Дубине попасться! Он действительно заходит со спины и начинает отвязывать мой скальп от крюка! Идиот! Естественно, мои ноги обхватывают его за талию. Одно хорошее усилие - и он уже лежит на полу с остановившимся взглядом, не делая попыток сопротивляться. А я, прогнувшись назад, стягиваю веревку с локтей. Потом сидя на парализованном теле верхом, поворачиваюсь и с аппетитом разглядываю жилы, проступившие на шее и руках Дубины.- Суккуб... - выдыхает он, с неимоверным усилием шевеля губами.- Понял теперь, что шутки с демонами до добра не доводят, мальчик? - шепчу я и кладу голову ему на плечо. Горло человека подергивается. Сейчас я получу то, чего мне хотелось весь день, весь этот утомительный, тяжкий день, пока я выползало из холодного, сухого, скудного мира моего в этот плодородный, теплый, сочный мир живого.Тут моя собственная рука хватает меня за глотку и отшвыривает назад. Отшвыривает с такой силой, что я сваливаюсь с Дубины. Тот довольно быстро приходит в себя. Но не убегает и даже с пола не встает. А бросает в меня что-то маленькое, когтистое, невероятно мощное. Теперь уже парализована я.- Хозяйка, что мне делать с твоим суккубом? - спрашивает Дубина, приподнявшись на локте. Ноги у него, похоже, не действуют.- Зачем ты его вызывал, кретин? - хриплю я из глубины жадного, похотливого, иссушенного жаждой существа, которое бьется, пытаясь хоть пальцами ноги дотянуться до беспомощных конечностей Геркулеса.- Мне сказали, оно ответит, если спросить... про разное, - мнется мой незадачливый напарник.- Про что тебе может ответить суккуб? Как людей валять и насмерть трахать?- Про тебя!- Что про меня?- Про твою женскую сторону!- Какую? - от изумления я аж суккуба перебарываю, поднимаю голову и обалдело таращусь на Дубину. - Ты хоть понял, че сказал-то?Когтистая дрянь, намертво прикипевшая к моей груди - к совершенно нетипичной для меня груди, гладкой и шелковистой - похоже, прожигает в моем теле дыру. Аккурат напротив сердца. Боль такая, что я бормочу сквозь зубы все известные мне ругательства пополам с молитвами. Не хватает ни тех, ни других. Но уже видны мои родные шрамы, они проступают сквозь кожу, как детали картинки при увеличении, они наливаются мертвенной белизной и свежей розоватостью, они рисуют по мне историю моей жизни, они выдают мою слабость и мою силу - умирать и воскресать столько раз, сколько понадобится... Как же, оказывается, я люблю мои шрамы!Вернувшись в себя, я вдыхаю столько воздуха, сколько легкие вместят, поднимаю с пола свалившийся с меня гри-гри [Талисманвуду или амулет для защиты владельца от зла или на счастье - прим. авт.] и бросаю его Дубине. Дубина ловит амулет и прижимает к сердцу. Втягивает воздух сквозь сжатые губы и медленно сгибает ноги в коленях. Исцелился. Молодец. Я присаживаюсь рядом на корточки и пальцем оттягиваю Геркулесу веко. Он в норме.- Вы меня что, опоили? - интересуюсь я.- Н-н... Кто? - тормозит Дубина.- Ты и твой распрекрасный колдун вуду, - язвлю я. И со значением поднимаю бровь.- Мы не опаивали, - безнадежно вздыхает этот обалдуй. - Ты как увидела его, сразу рванулась, я тебя по голове...- Понятно. Хорош у меня защитничек. А потом?- Он пошел за жертвой. Принес. Убил. Сказал что-то - кровь забила фонтаном. И ты вошла и встала под кровь.Вот теперь я открыла дверцу в мозгу. Существо, покрытое таким количеством сала, что уже, подобно своим гостям из преисподней, утратило пол, режет зверюшку за зверюшкой в промозглом подвале. Их трупики, осклизлые от крови, смятыми плюшевыми игрушками падают вниз, исчезая из моего поля зрения. Я вижу только складчатые колени жреца, когда распахивается кокетливый атласный халат... Скоро гора тел поднимется выше его колен и придет тот, кого он зовет.- Тебе мало было Безумной Карги. Ты нашел Старого Хрена. Какой трудолюбивый мальчик! - Я умиленно всплескиваю руками. - Ну да, ты же всегда слушаешься старших. Она тебе в уши напела и ты побежал исполнять. Чем она тебя соблазнила, ну чем? Явлением суккуба на грешную землю через грешную меня?- Я подумал, ты стала демоном, потому что тебе одиноко. - Дубина смотрел в сторону с таким лицом, точно это я во всем виновата.- А став суккубом, я
