аккуратная ниша, в которой лежал на боку потёртый кожаный саквояж-сундучок.
— Давай его сюда! — велел Бродяга. — Сейчас на одну неразгаданную тайну станет меньше. Может быть…
Металлические замки саквояжа превратились — под давлением сурового времени — в бесполезные ржавые ошмётки, поэтому он раскрылся без всяческих проблем.
— Богатый улов! — обрадовался Томас и принялся перечислять находки: — Маленький, но очень тяжёлый кожаный мешочек. Килограмма на три потянет, а то и на три с половиной…. Ага, понятно! Золотосодержащий песок и мелкие самородки…. Маленькая стеклянная бутылочка. Наверное, с кислотой, чтобы отличать золото от медной руды…. Серебряный портсигар. Пустой, понятное дело…. Компас! Причём, работающий! Пригодится, надо думать…. Фотография. Старинная, нечёткая. На обратной стороне что-то написано. Не разобрать, темно….
— Дай-ка её мне! — Бродяга бережно взялся кончиками пальцев за край фотографии, подошёл вплотную к костру и через полминуты объявил: — Молодая, очень стройная женщина в длинном старомодном платье, на голове имеется плоская шляпка со страусовыми перьями. Надпись-оттиск на обратной стороне: — 'Фотоателье Джеральда, Сан-Франциско, 1898 год'.
— Ничего себе! — удивился Томас. — 1898 год?! Как же это понимать?
— Очень просто, — мудро улыбнулся следопыт. — Отголоски золотой лихорадки на Клондайке.
— Ой ли? Аляска находится гораздо севернее…
— Что с того? Основной событийный бум на Клондайке пришёлся именно на 1898–1899 годы. А потом богатое поверхностное золото закончилось. Наступило время крупных горнопромышленных компаний, способных производить добычу драгоценного металла на глубине. Многие «дикие» старатели вернулась на Большую Землю. Причём, именно через Сан-Франциско. А наиболее упрямые и отважные (записные авантюристы, короче говоря), отправилась — по канадской земле — на юг, в поисках новых месторождений…. Этот смелый старатель добрался до Средиземья и нашёл золото. А его, в свою очередь, нашла чья-то меткая и коварная стрела.
По прошествии двух часов пожаловали Отто и Айна — с двумя крупными, пятнистыми и разноцветными форелями в руках.
— Рыбалка — самое увлекательное дело на свете! — восторженно заявила девушка. — Я теперь всегда буду рыбачить вместе с Котиком. При первой же возможности…
Ещё через сорок пять минут, когда форель была выпотрошена, очищена от чешуи и зажарена, восторги девушки многократно усилились. Тщательно облизывая жирные пальцы, она безостановочно нахваливала новое, непривычное для себя блюдо:
— Вкуснотища! Особенно мне нравится поджаристая золотистая корочка…. Котик, будь другом! Передай мне, пожалуйста, ещё кусочек…
После завершения ужина Айна, помыв руки в водах подземного ручья, протекавшего возле дальней стены помещения, принялась внимательно изучать фотографию, обнаруженную в кожаном сундучке- саквояже. С минуту повздыхав и покачав головой, она неожиданно сообщила:
— Я знаю эту женщину. Её зовут Луизой. Вернее, я видела её портрет и слышала легенду.
— Расскажи! — попросил, Отто присаживаясь рядом с девушкой и ненавязчиво приобнимая её за плечи.
— Конечно, расскажу. Почему бы и нет? Всё это случилось лет сто назад. Или, немногим больше? В один из дней поздней осени, когда гномы в последний раз — перед зимним перерывом — поднялись на земную поверхность, около входа в Подземелье объявилась молодая, очень красивая женщина в мужском походном костюме. Только очень усталая и измождённая…. Как, спрашиваете, объявилась? Да, обычно, верхом на лошади. Ну, и ещё одна лошадка была при ней, вьючная. Женщина не говорила на гномьем языке, гномы, естественно, на её…. Но незнакомка жестами объяснила, мол, разыскивает молодого мужчину, своего жениха. Представилась именем — Луиза…. Она была так красива и отважна, что суровые сердца моих предков дрогнули и растаяли. Приближалась снежная буря, и гномы пригласили женщину в Подземелье — отдохнуть, утолить голод, переждать непогоду…. Надо вам сказать, мои любезные господа, что все подземные жители изначально мрачны и недоверчивы. Особенно по отношению к разным малознакомым личностям…
— Ха-ха-ха! — беззаботно рассмеялся Отто. — Удачная шутка! Браво!
— Что тут смешного? — возмутилась Айна, сердито отодвигаясь от Кота в сторону. — Хочешь поссориться?
— Нет, конечно же! Но, сама подумай…. Говоришь, мол, все гномы изначально мрачны и недоверчивы? А ты, красавица моя? Разве ты — мрачная и недоверчивая? Ха-ха-ха!
— Ну, я…, - девушка пунцово покраснела от удовольствия и ласково потрепала Кота по мохнатому загривку. — Я — особенная! Матушка-покойница часто говаривала, что таких девиц ещё не рождалось в западном Подземелье. Это она и мой ангельский характер имела в виду, и цвет волос…. Ладно, я продолжаю повествование о Луизе…. Пять недель, пока не закончилась снежная буря, провела она в подземных пещерах. Научилась неплохо говорить на гномьем языке. Рассказала много занимательного и интересного. Научила наших женщин всяким полезным штукам. Очаровала всех без исключения, короче говоря…. Один из тогдашних гномов-умельцев даже нарисовал её поясной портрет. Правда, в грубой охотничьей куртке и без шляпы с перьями. Но лицо — один в один — как на этом гладком листе. Очень похожее, по крайней мере…
— А куда потом подевалась Луиза? — спросил Томас.
— Ушла искать своего жениха.
— И больше про неё ничего не известно?
— Рассказывали мне ещё одну замечательную и красивую легенду, — Айна мечтательно прищурила чёрные глаза. — Мол, жениха Луиза так и не нашла, сколько не старалась. Но прибилась к эльфам. Старики говорили, что к югу от долины Раздола — в трёх днях пути — в дремучих лесах спрятано древнее эльфийское поселение. Вот эльфы, мол, и пригрели бедную девушку. Более того, сделали своей принцессой. Она, наверное, жива до сих пор…
— Как это — жива? — засомневался Кот, недоверчиво подёргивая за длинный одиночный ус. — Лет-то прошло с тех пор — целая куча…. Хорошо, допустим, что Луиза жива. Просто превратилась в безобразную и мерзкую старушенцию…
— Нет, не превратилась. У эльфов имеется волшебный живительный напиток, замедляющий бег Времени примерно в десять раз. Так что, Луизе сейчас — в обычном понимании — слегка за тридцать…. Вот бы повстречаться с ней! Поболтать о всяком и разном…
На пасмурном и ветряном рассвете следующего дня они продолжили путь.
— До склона Морийского хребта осталось километров семь-восемь. Дошагаем часа за полтора, — озвучил Бродяга ближайшие планы. — Потом начнётся крутой подъём. К вечеру выйдем на седловину перевала, там и заночуем. А завтра спустимся на Сизое Нагорье. Там я вас и познакомлю с Зелёным Драконом.
— Вот же чёрт! — ругнулся Отто. — Опять дождик закапал, придётся надевать плащи. Айна, доставай шкуру Амфисбены.
— Слушаюсь, мой повелитель…
По мере приближения к Морийскому хребту заметно холодало. Дождик как-то незаметно сменился мокрым снегом, а вскоре и крупные, очень холодные и сухие снежинки закружили вокруг в бесконечном хороводе. Постепенно земля под ногами побелела, пришлось — по очереди — пробивать тропу в снежной целине.
Неожиданно из-под ног Бродяги, подняв крохотное снежное облако, выскочил упитанный, абсолютно белый заяц.
— Плохо дело, — опечалился следопыт. — Зайцы уже полностью поменяли окраску. Следовательно, зима пришла надолго и всерьёз…. Утепляемся, господа и дамы! Утепляемся…
— Я как будто что-то предчувствовал, когда прихватил из Ривенделла два комплекта тёплой зимней одежды, — хвастался Кот. — Давай, Айна, облачайся! Вот, широкие суконные штаны. А как тебе этот полушубок на волчьем меху? Померяй-ка…. Он тебе очень к лицу, клянусь! Честное благородное слово! Ещё
