— Хорошо, я ознакомлюсь с вашей коллекцией, я любопытен. Но что касается моей оригинальности…
— Вы сами ее оцените, ознакомившись с экспонатами.
— Мисс Минг пойдет с нами?
— О, с большим удовольствием, — ответила Мэвис Минг, содрогнувшись. Она однажды видела коллекцию Доктора и иначе, как с омерзением, не вспоминала о ней.
— Моя коллекция лучшая во Вселенной, предмет зависти на Земле, — продолжил Доктор Волоспион. — Она наглядно показывает, что вашим путем прошло немало миссионеров. Среди них были и спасители человечества. Повторяю: вы не оригинальны, — Доктор изловчился и наколол на вилку горошину. По его довольному виду мисс Минг неожиданно поняла, что осмотр коллекции — главная часть хитроумного плана Доктора. — Скажу больше: все спасители прошлого неизменно находили удобный, а зачастую и весьма изящный предлог для осуществления замысла. Вы же действуете прямолинейно, без гибкости.
Огненный Шут не выдержал, поднялся со стула, птичьей походкой прошествовал вдоль стола и возвратился на место.
— Уловки не для меня! Вонзай когти и клюв в хребет! Требуху — на свалку истории! Пусть ею питается воронье. Орел берет то, что хочет, и сколько хочет, — Огненный Шут остановил взгляд на мисс Минг. — Мадонна, отрешись от условностей. Покинем вместе эту планету. Ей не нужны высокие идеалы. Тебе одной преподнесу все дары.
— Вы очень добры, мистер Блюм, — ответила Мэвис Минг сдавленным голосом.
— Мы еще вернемся к разговору о ваших дарах, — сказал Доктор Волоспион, — а сейчас, сэр, нам, пожалуй, пора.
Все трое поднялись из-за стола.
Мисс Минг уныло поплелась сзади, все же рассчитывая на то, что ее роль и дальше не будет слишком обременительной. Доктор Волоспион — великодушный, сострадательный человек, а последнее время — сама обходительность. Хотя это и настораживало. Печальный опыт подсказывал: если кто-то с тобой чрезмерно любезен, держись от него подальше.
Эти невеселые размышления сменились более прозаической мыслью: как бы не сломать шею. Свою коллекцию Доктор держал в подземелье, куда вели тускло освещенные лестницы и не менее темные коридоры. На лестнице больше двух-трех ближайших ступенек было не разглядеть.
— У вас небогатое воображение, Доктор Волоспион, — заметил Огненный Шут. — Всюду мрак.
— Я не ищу разнообразия, в отличие от большинства обитателей Края Времени. Чту простоту. В этом мы с вами схожи.
Мистер Блюм открыл было рот, чтобы несомненно опровергнуть мерзостное сравнение, но его остановили тихие слова Доктора, вставшего у обитой железом двери:
— Мы пришли.
Доктор Волоспион распахнул дверь, и перед взором Огненного Шута предстал огромный, хорошо освещенный зал с высоким сводчатым потолком. По всему помещению тянулись длинные, терявшиеся у дальней стены ряды шкафов, стеллажей, витрин.
— И что же представляет из себя ваша коллекция? — спросил, моргая на свету, Огненный Шут.
— Собрание культовых и религиозных святынь, — напомнил Доктор Волоспион и с довольством добавил: — Претендует на полноту: экспонаты со всей Вселенной, — он взглянул на Огненного Шута, но по его раскрашенному лицу, увы, невозможно было определить, насколько он потрясен яркой характеристикой собранных раритетов.
— В коллекции только подлинники, — добавил Доктор Волоспион и подошел к маленькому столу, на котором пылился кусочек кожи с остатками перьев.
Благоговейно взяв лоскут в руки, Доктор спросил:
— Можете ли вы, мистер Блюм, умудренный опытом путешествий во времени и пространстве, сказать, что это?
Огненный Шут вытянул шею.
— Останки птицы? Возможно, курицы?
Доктор снисходительно улыбнулся.
— Это все, что осталось от Йока, Спасителя Шаки, основателя религии четырнадцати звездных систем и восьмидесяти планет, существовавшей семь тысячелетий и побежденной другой религией. Эту реликвию мне передал последний живой последователь Спасителя. Он считал себя хранителем святыни и распространял учение своего духовного наставника в иных мирах, на других планетах, пока не достиг Земли. Теперь он мой гость. Скоро вы его увидите.
Мисс Минг тайком улыбнулась. Ее осенило: она поняла замысел Доктора.
— Ага, — буркнул Огненный Шут. — А что здесь? — он подошел к одной из витрин.
— Оружие, — пояснил Доктор Волоспион. — То самое энергетическое ружье, из которого был убит Марчбенкс, Марсианский Мученик, основатель Культа Кенгуру, которому начали поклоняться в двадцать пятом столетии. Позже на смену этому культу пришел атеизм. Такие перемены довольно часты, а, в сущности, между религиозными и атеистическими догмами невелика разница. Вам это в диковинку, мистер Блюм?
Огненный Шут фыркнул.
— В диковинку? Да я кладезь знаний. Не путайте меня с невеждами, Доктор Волоспион. Не раздражайте меня. Мне ничего не стоит уничтожить вашу коллекцию.
— Вы угрожаете?
— Угрожаю? — Огненный Шут снял колпак и запустил пальцы в рыжие космы. — Я держу слово. Но не забывайтесь и вы.
Пропустив мимо ушей неуместное пожелание, Доктор Волоспион вкрадчиво произнес:
— По моему разумению, уничтожить мою коллекцию вам сейчас не под силу, если только это вообще возможно. Между замком и вашим космическим кораблем пролегает ряд силовых полей, а, насколько я понимаю, источник вашей силы — корабль, что бы вы ни говорили о силе духа.
— Все верно, — беззаботно ответил Огненный Шут. — Чем еще можете удивить?
— Что желаете посмотреть? Колесо от колесницы Кришны? Зуб Будды? Саблю Магомета? Бутылку Бантера? Священную корону Кеннеди? Ноготь Гитлера? — Доктор постучал по ящику с перламутровой инкрустацией. — Все это здесь. А там, — он махнул рукой в сторону, — Грааль, палец Карла Маркса, коленная чашечка Мао Цзе Дуна, мумифицированное яичко Хеффнера, скелет Малук Хана, язык Сухулу. Дальше — набедренная повязка Фил-па, салфетка Ксиомбарг, лоскут от одеяния Теглардина. В моей коллекции монеты Бибб-Нардропа, серебряные жезлы Ир-Ира, полотенца Ича, да и чего только нет. Впрочем, за небольшим исключением, одни тряпки и кости. Это все, что осталось от прежних цивилизаций.
Огненный Шут двинулся по проходу, рассматривая коллекцию.
— Доктор, может, пора заканчивать, — шепнула мисс Минг, воспользовавшись благоприятным моментом, — а то у меня прямо мороз по коже. Такое ощущение, будто в морге находишься. Не хочу вас критиковать, Доктор Волоспион, но зачем такому интеллигентному человеку такое странное хобби? Наверное, для исследований? Конечно, без них нельзя. Вот и Донни Стивенс тоже исследовал: препарировал обезьян. Начнет рассказывать, прямо затыкай уши… Доктор, когда мы уйдем отсюда?
Доктор Волоспион не успел ответить, его опередил Огненный Шут.
— Вы говорите, тряпки и кости? Не сказал бы. Если эти святыни подлинные, они могли служить для возжигания духа.
— Вы сомневаетесь в подлинности реликвий?
— Это не имеет значения.
Доктор Волоспион пришел в заметное возбуждение.
— Зато имеет значение для меня. В моей коллекции нет подделок.
— Оказывается, и вы не лишены веры, — Огненный Шут растянул рот в улыбке.
— Не лишен веры? Если вы говорите о моей вере в коллекцию, в ее несомненную подлинность, то вы правы. Отличить оригинал от фальшивки для меня не составляет труда. Я верю в свое чутье. Впрочем, пойдемте дальше. Я покажу вам зверинец.
