и немного мелочи, а также больше десятка мечей и кинжалов, которые я завернул в одеяло, крепко его завязав. Забросив и этот сверток в карету, я оттащил тела нападавших и возницы подальше, чтобы их не увидели с дороги, а два тела коротышек наоборот, матерясь от натуги, закинул в карету, свалив на пол и укрыв одеялом.
После этого я подошел к женщине и отметил, что она примерно одного роста с коротышками. Подумав немного, я пришел к выводу, что они гномы. Правда немного смущало отсутствие у двух мужчин длинных рыжих бород (у них бороды были, но черные и длиной всего сантиметров десять), а также больших двуручных секир, но по росту и телосложению они никем другим быть не могли. Да и женщина явно походила на сородичей — крепко сбитая, не толстая, но крупная. Короче, гномка! И обращалась она ко мне на своем языке, а я ведь гномий не изучал, потому и не понял.
Пока она была без сознания, я решил провернуть тот фокус, что стал роковым в моей биографии — попытаться выкачать из неё информацию. Но не всю! Упаси меня демоны от такого сюрприза, чтобы потом в моей голове обосновалась воинственно настроенная баба! Только знания о языке. Тем более, что практика мне нужна совершенно точно, о чем я никогда не переставал себе напоминать. Быстро я наклонился к ней, приподнял пальцами её веки и вгляделся в зрачки. Теперь мне не потребовалось проводить подчинение, я сразу нырнул в глубины её разума, для удобства опять представив себе цветочную поляну. Её поляна разительно отличалась от моей — на ней росли какие-то мхи, лишайники, грибы. Да и не поляна это была, а светлая пещерка, целиком заросшая разными растениями. Теперь попробуем угадать, какое из них может быть знаниями речи. Я походил по ней, мысленно стараясь воспроизвести тот набор звуков, которым меня приласкала гномка. Так я бродил по пещере, бубня себе под нос:
— Мену туга трог, шитагар дох… Мену туга трог, шитагар дох…
Покружив еще немного, я понял, что это бесполезно и в последний раз со злостью произнес эту тарабарщину:
— Пошел ты, безбородый урод!
Вот это номер! Я огляделся, а затем методом «горячо-холодно» определил растение, которое являлось её знаниями языка. Это был большой белесый гриб, с немного светящийся зеленоватым светом шляпкой. Теперь переходим собственно к самой процедуре обучения меня гномьему. Я представил, что этот гриб пускает под землей длинный отросток в сторону, а затем из него вырастает точно такой же гриб, и добавил толику своей энергией. Новый гриб моментально будто выпрыгнул из земли, наливаясь соком и превращаясь в абсолютную копию первого. Его я осторожно мысленно подцепил вместе с корешками и покинул пещеру гномки, вместо этого переместившись на поляну к себе, где посадил этот гриб в землю рядом с фиолетовой кукурузой и желтой фиалкой. Гриб прочно впился корнями в землю и крепко обосновался на моей поляне. Теперь все!
Я вынырнул из глаз гномки и помотал головой. После такого погружения у меня немного кружилась голова. Я подхватил девушку на руки и аккуратно положил в карету на лавочку, кинув рядом с ней арбалет со стрелой, мельком подумав, что это не стрела, а болт. Кажется, так называют боеприпасы арбалетчики. Хотя мне, знающему, что такое болт, называть так короткую стрелу было немного дико. После этого я оглядел место побоища, отметив большие темные пятна крови на дороге, но уничтожать все следы было лень и я забрался на козлы (или не козлы, я же не знал никогда, как правильно называется та лавка, где сидит возница), предварительно подняв кнут кучера.
— Так, — посмотрел я на лошадей. — Теперь будем искать, где у вас педаль газа.
Я взмахнул кнутом, но тот, вместо того, чтобы звонко щелкнуть, больно ударил меня по боку. Помянув демонов незлым тихим словом, я выкинул этот бесполезный инструмент и нашарил поводья, лежавшие на спине одной из лошадей. Взяв их в руки, я хотел хлестнуть ими лошадей по спинам, но помянул демонов еще раз, причем на этот раз похлеще, бросил поводья и пошел оттаскивать дерево, лежащее на дороге. Напрягая все свои силы, я сумел приподнять его ствол, явно заранее подрубленный топором, и немного отвернуть в сторону, только чтобы освободить проезд. На большее все равно меня не хватило, я и так чувствовал, что мой пупок явно начинает развязываться. Утерев густой трудовой пот, я вновь залез на карету, потом спустился и поднял вожжи, после чего залез еще раз и прокричав «Пошли, залетные», хлестнул лошадей вожжами.
Старт прошел отлично, меня вжало в карету, а лошади резво поскакали по дороге. Первое время я пытался рулить, натягивая то одну, то другую вожжу, но поняв, что транспорт хорошо слушается, прекратил эксперименты. После первого рывка лошади немного притормозили и пошли экономной рысью, давая мне возможность трястись поменьше. Хотя на этой карете, как я заметил, были рессоры, хотя и очень примитивные, которые уменьшали тряску, хотя и не сводя её к минимуму.
— Ну, конячки, до «Мерседеса» вам явно еще далеко! — сообщил животным я свой вердикт.
Но они все бежали дальше по дороге, не обращая на меня внимания.
Глава 13
Гномка
Так мы проехали больше часа, обгоняя попутные повозки и уклоняясь от встречных, благо дорога позволяла разминуться. Я уже успел оценить все прелести подобного способа передвижения, как вдруг услышал возню внутри кареты. Поняв, что сейчас наверняка меня будут убивать, я подтянул к себе вожжи, останавливая лошадей. Они начали бежать все медленнее и медленнее и, наконец, остановились у края дороги. Я сместился на один край своей лавки, мало ведь что у гномки на уме, и через стенку может клинком пырнуть! Я бы на её месте точно бы так поступил. Но в карете было тихо. Я еще подождал, понимая, что лезть сейчас в карету, мягко говоря, глупо, но в карете шевеления все не было. И лишь только тогда, когда я совсем услав ждать, решил слезать сам, в карете завозились, а потом мягкое покачивание известило меня о том, что транспортное средство покинула молодая и весьма вооруженная особа.
Я вытянул шею и выглянул из-за угла кареты — так и есть. Гномка стояла на дороге, с арбалетом и старательно в меня целилась. Вздохнув, я опять вернулся в исходное положение, старательно формируя защитный кокон, благо резерв мой был полон. Интересно только, отобьет он арбалетный болт или нет? У меня как-то не было возможности это проверить, поэтому я достал еще и один клинок из ножен. Если кокон и не остановит снаряд, то основательно его замедлит, а там уже я смогу его легко отбить.
Пока я готовился, гномка обошла карету, отойдя на десять шагов от меня, и все еще продолжала целиться. Я невозмутимо смотрел на неё, ожидая, что она будет делать — выстрелит или все-таки заговорит? Наконец борьба, происходившая внутри головы девушки, подошла к концу, и она предпочла со мной поговорить, прежде чем отправить на корм хищникам.
— Кто тебя послал, мерзкий ублюдок! — на гномьем спросила она. Видимо, девушка не хотела использовать общий или просто не знала его.
— Меня никто не посылал, я сам пришел, — дружелюбно ответил я на том же языке, чувствуя, как непривычные гортанные слова немного царапают горло.
— Зачем вы напали на нас?
— Я ни на кого не нападал, я так, мимо проходил, — не меняя тона, отвечал я.
— Врешь! — воскликнула гномка.
Мне все это надоело.
— Так, красавица, нужно решать, будешь ты в меня стрелять или нет, а то эта ситуация меня начинает нервировать. А когда я нервничаю, я начинаю злиться, а когда я злюсь, в результате появляются трупы. Тебе оно надо?
Гномка молча и с ненавистью на меня смотрела, продолжая целиться.
— Вижу, что не убедил, — со вздохом сказал я. — Итак, предлагаю тебе два варианта. Вариант первый: ты в меня стреляешь, после чего жутко удивляешься, не буду тебе раньше времени говорить чему, а затем я уезжаю на этой карете, потому что терять своё драгоценное время из-за таких пустяков я не намерен. И второй вариант: ты опускаешь арбалет, садишься рядышком со мной, карета трогается, и мы
