— Так это он сбросил на нас сосну? — мрачно сказал наконец Аксель.
— Очень может быть…Но это-то мелочь, а интересно то, ЗАЧЕМ он так поступил? — глубокомысленно вздохнул Титир.
— Мелочь?! Ну, знаете! — возмутилась Кри. — Видели бы вы сами…
Что-то блеснуло перед её изумлёнными очами, и Плоский Библиотекарь исчез. Вместо него в кресле сидел довольный и жизнерадостный Луперсио, почёсывая небритый подбородок и распространяя вокруг ароматы бензина, лука и дешёвого вина.
— Лук — утром, кофе — днём, вино — вечером! Я бог разумных пропорций. Но могут быть и перестановки, сеньоры, — дыша перегаром, сообщил он. — Я поставил Мадонне и всем апостолам свечки за наше чудесное спасение, и теперь мой «ситроен», как олень, понесётся по горным кручам навстречу жизни и смерти — только позвоните! А эта сосна — забудьте вы её, гнилую стерву, ну что в ней хорошего?
Аксель и Кри молча разглядывали эту самодовольную, лоснящуюся от пота физиономию, а затем, не сговариваясь, дружно зааплодировали. Через секунду к ним присоединилась потрясённая Дженни, и Луперсио с царственным кивком исчез, уступив место Плоскому Библиотекарю.
— Значит, вы везли нас из аэропорта… — восхищённо помотал головой Аксель. — Здорово! Вы… замечательный артист! Скажи, Кри!
— Ну, это, конечно, сильно сказано, но, в общем, ты умеешь подметить суть там, где другие видят второстепенное, — скромно вздохнул Титир. — Я ведь тоже не первый день занимаюсь людьми. А вас изучал специально. В Мюнхен ездил, между прочим, да-да…Помнишь Хайке, приятельницу Шворка, которая тебе звонила? Так это тоже был я. Мне захотелось услышать твой голос. Стариковское любопытство, что поделаешь…Хорошо, что у меня нет спесивого презрения к человеческой технике, столь типичного для среднего духа.
Аксель нервно потёр подбородок, не справляясь с лавиной информации — да какой информации! Кри ошалело хлопала глазами. Тогда инициативу взяла в свои руки Дженни, которая при случае могла сравниться хладнокровием с Отто Хофом:
— Вы и нас с папой везли, спасибо. Но зачем? И вообще, нельзя ли начать с начала? Кто и для чего заманил нас на этот остров — Штрой или Франадем?
— А как вы сами думаете? — ответил Титир, обращаясь ко всем сразу.
— Франадем, — сказала та же Дженни, не колеблясь. — Да, я могла не спрашивать. Штрой же, наоборот, спит и видит, чтоб мы были подальше от Сан Антонио. Вот и роняет сосны на голову…Но вопрос «зачем мы здесь?» остаётся открытым.
— И пусть остаётся! — подхватил Титир. — Я и так сказал вам слишком много…Так что про кресты всякие можете и впрямь не спрашивать — не отвечу. Думайте, работайте, ищите! Ну, а сейчас — на боковую…
— Нет уж, постойте! — взвился Аксель. — Вы не сказали нам, почему вы сперва изучали нас, а потом притворялись таксистом! И ещё — где прячется этот самый Кья. Вы сами задали вопрос, почему он сбросил на нас сосну. Задали, но не ответили!
— Где прячется Кья — об этом не может быть и речи! Это уже прямая помощь. Хватит с вас и того, что вы знаете теперь, где прячусь я. Почему я выдавал себя за Луперсио? Ну, я ведь знал, что мне предстоит с вами работать. А я люблю составить личное впечатление…Мне и самого Луперсио пришлось поизучать для начала, и даже вникнуть в проблемы телефонной связи: к примеру, чтоб звонок настоящему «таксисте», который сделал ваш отец из пансиона, прозвенел не у него, а здесь, у меня. Но, в отличие от противника, мы не ставили задачи круглосуточного наблюдения за вами — сотрудничество должно быть добровольным. Так что, кроме меня, от Франадема на Сан Антонио никого нет. Дарю вам и эту информацию!
— А сосна? Сосна? — не отставал Аксель, решив приучить Титира сознаваться в чём только можно. Старый книжник усмехнулся и пожал квадратными плечами, что выглядело как-то непривычно:
— Тут могут быть разные догадки. Не исключено, что Кья — или кто-то из его подчинённых, если они есть — решил в самом деле напугать вас. Вдруг, несмотря на волшебную защиту, махнёте рукой на такой отдых и уедете? К сожалению, он и впрямь изрядно перепугал бедную Кри…(Та вздохнула). А может, Кья решил поглядеть, не окружены ли вы с первых же шагов на острове агентами Франадема. Если так, то он достиг своей цели!
— Каким образом? — удивился Аксель. — Или это не обычная сосна, а какой-нибудь…детектор духов?
— О нет, сосна вполне натуральная. Хотя я, как полагалось, осыпал её грязной руганью и даже пнул пару раз, она ни в чём не виновата. Видишь ли, Аксель, детекторы духов существуют, но они — редкость, да вдобавок очень сложны. Всякий дух, смотря по рангу, окружён одним видом волшебного поля, всякий земной волшебник — другим, и так далее…И любой старший дух, не пользуясь никакой техникой, безошибочно чувствует, с кем он имеет дело, если только враг, в свою очередь, не пользуется маскировкой. Очень хороший детектор может её разоблачить, но для этого подозреваемый должен иметь с ним прямой контакт — грубо говоря, взять в лапы или получить им по черепу! У меня маскировка, конечно же, была, и Кья мог бы разгадать её, лишь угоди его деревце точно мне на лысину. Он уронил обычную сосну. Но упала эта обычная сосна на необычную машину. С волшебной защитой! И, несмотря на страшное сотрясение — нас ведь «накрыло» очень точно, — на моём такси не появилось ни вмятинки, ни одно стёклышко не треснуло… Тут я недодумал, признаю!
— Ну конечно! — с досадой хлопнул себя по лбу Аксель. — Какой же я дурень! Никак не мог сообразить, что в этой сцене такого странного…А ведь даже если бы Кья промазал, уж стёкла-то должны были точно вылететь! И я теперь понимаю, отчего мне не давал покоя Шворк!
— Шворк? О чём ты? — хором спросили Кри и Титир.
— Ну, мой пёс, вы же знаете, он летает, и…решил проводить нас на каникулы. Увязался за самолётом. И хлопнул его лапой «на счастье», большой отпечаток сделал. Размером с подушку! Вот мне всё это и вспомнилось, когда я смотрел на уцелевший «ситроен» …Там даже от шлепка след остался, а тут такая соснища в крышу врезалась — и ни царапинки! Вспомнить-то я вспомнил, а вот почему вспомнил…не вспомнил.
— Он добрый, — нежно сказала Кри.
— Всё равно неплохо, — одобрил Титир. — Главное, что ты в принципе способен подмечать такие вещи. И с дверью в этот зал, в общем, не оплошал…Кстати, по вашим меркам он весьма велик. «Чужие» двери начались бы только через четырнадцать миль.
— Такого быть не мо-ожет… — насмешливо глядя на Акселя, пропела Дженни. (Цитирует, язва, этого хвастуна-бабочкозавра. Ещё бы — не её похвалили!)
— Да, — кивнул Аксель. — Неплохая была бы прогулка. Ну ладно, у меня — самый последний вопрос, господин Титир! А то и впрямь уже скоро голова лопнет…Кто и для чего вас убил? Это что, тоже был фантом?
— Не понимаю, — нахмурился Плоский Библиотекарь. — Я, как видишь, жив…А ну-ка, выкладывай!
Аксель и Кри наперебой, перекрикивая друг друга, как маленькие, (у них от возбуждения и усталости уже глаза на лоб полезли) описали ему его собственный труп, лужи крови и странный кинжал. Титир слушал, полузакрыв глаза, но теперь уже никто не обманулся бы внешним видом и не принял его за спящего.
— Надо подумать, — заявил он, дослушав. — Спасибо за новость! Приятно быть зарезанным не на личном опыте, и если я что-нибудь пойму, мы вернёмся к этому…Но я вижу, наша Дженни что-то деловито набрасывает на листке бумаги, которая наконец используется по прямому назначению. Попробую угадать…
— Попробуйте! — улыбнулась девочка.
— По старой школьной привычке, о которой я наслышан, ты пытаешься кратко записать всё, узнанное от меня и других, чтоб выстроить события в хронологическом порядке…то есть, в том порядке, в каком они происходили, Кри…и подытожить их общую картину. Я прав?
Дженни была поражена. Но ещё больше был потрясён Аксель. Этот старый подземный дух, — судя по всему, чудак и отшельник, — знает о Дженни Винтер больше, чем он! «Хотя…я знаю только, как она отдыхает. И чут-чуть о её домашней жизни. А про её школьное житьё — ничего. Совсем. Но, кажется, для
