спальнях, — махнул он куда-то за спины ребят.
Обернувшись, они увидели, что чёрно-золотые беседки превратились в два уже знакомых домика для ночлега.
— Но вы поужинаете с нами? — с надеждой спросил мальчик.
— Имея дело с людьми, надо следовать их обычаям. Если вы меня приглашаете… — развёл руками Плоский Библиотекарь. И, получив хор дружных заверений в этом, наколдовал весьма обильный стол. Гвоздем программы стали свиные колбаски с жареным ананасом и рисом в сопровождении привычного уже аперитива «пало». Увы, что-то и без Титира говорило Акселю, что это его последний мирный ужин на островке — да и вообще в Подземном Мире. И потому, покончив с едой, он тут же приступил к делу.
— Вы уверены, что провести здесь ещё день так уж необходимо, господин Титир? — прямо спросил он, беря быка за рога. — Если опасность растёт, почему бы нам не закончить всё сегодня?
— Я действую так, как хочет Франадем, — не менее прямо, но с лёгким вздохом ответил тот. — До всего надо дорасти, понимаете? Кстати, а есть что заканчивать?
— Да! — решительно сказал Аксель (Дженни и Кри кивнули). — У нас осталось три имени. И если Белой Маски среди них нет, нам здесь делать нечего! — Он протянул Титиру мятый листок бумаги, впившись взглядом в его лицо. Но ничего на нём не прочитал.
— К какому же имени вы склоняетесь? — сухо спросил дух, помолчав.
На это Аксель честно ответил, что единого мнения пока нет. А у Кри, которая поддерживает кандидатуру Октавио де ла Крус, нет даже и доводов в его защиту. Но это уже неважно, так как бесспорных доводов нет ни у кого.
— Что ж, — всё так же сухо и сдержанно ответил Плоский Библиотекарь, взмахом руки очищая стол, — вы добились определённых результатов. Тихо, тихо! Как именно — меня не касается и никогда не будет касаться. Главное, что мы, духи, — хочу подчеркнуть особо! — не имеем к вашим поискам никакого отношения. А значит, можно двигаться дальше…
Все молча вертелись в креслах, обмениваясь радостными взглядами: победа близка! Титир спокойно продолжал:
— Сегодня я всё равно не готов к отъезду: нужно привести Ярус в порядок для моего преемника. Но завтра утром я сообщу вам об условиях, в которые нужно поставить Белую Маску, чтобы освободить его от заклятия Штроя, и предложу в последний раз выбрать одно-единственное имя. Если ваш выбор будет верен, то вы узнаете итоговое контрпроклятие, без которого упомянутые условия — всё равно, что замок без ключа. И мы отправимся в путь…Собственно, вы это контрпроклятие знаете, — небрежно добавил он. — Не можете не знать…
— Так скажите его сейчас! — вновь предложил Аксель, обменявшись взглядом с девочками. «Контр… проклятие…Слово-то какое! Язык сломаешь», — подумал он.
— Вы ещё не выбрали, — отрезал Титир. — Но если вы хотите спросить — или попросить — о чём- нибудь другом, можете не ждать. Утро будет хлопотливое…
— Господин Титир, — сказала Кри, — у меня вопрос. Хорошо, допустим, с Белой Маской у нас получится. А как же остальные дети? Нельзя ли…спасти и их? — вымолвила она умоляющим шёпотом.
— Подумай, о чём ты просишь, — вздохнул Титир. — Как мы, чужие и враждебные вам существа, можем спасти людей от людей? Нет уж, разбирайтесь с этим сами…А насчёт тех детей, котрые похищены нами и ещё живы… — он помедлил. — Да, тут можно было бы кое-что сделать, но…ценой нашей гибели.
— Нашей? — сделав ударение на этом слове, повторил Аксель. — Вы имеете в виду нас четверых?
— Я имею в виду всех духов сразу! Во всём Лотортоне. Та же самая цепная реакция, о которой я вам говорил, только применённая к нам. И тут хватило бы не двадцати двух часов, а пяти минут…На это я не пойду, — глухо закончил он. — Больше нет вопросов?
— Есть, — ответил Аксель. — Насчёт Кья. Ведь он и дальше будет нам мешать…
— Даже не сомневайтесь! Кстати, ещё вопрос, кто для вас опаснее — он или Штрой. Штрой соблюдает правила, Кья — никаких.
— Вот поэтому я и спрашиваю. Подскажите же нам хоть что-нибудь! Вы наверняка знаете, где он!
— Ну и что? Вы ему всё равно ничего сделать не можете.
— Но мы хоть будем знать, откуда ждать удара! Он совсем рядом с нами, да?
— Да.
— В пансионе?
— Возможно.
— Ответьте хотя бы: мы его видели? — вступила Дженни.
— Как вам сказать… — оскалился Титир. — И да, и нет.
— «И да, и нет», — задумчиво повторил Аксель. — Что это значит? Может быть, вы хотите сказать: видели, но…не как следует? Мельком?
— Может быть.
— Акси! — взвилась со своего кресла Кри. — Я знаю! Ну конечно же, это он!
— Кто? Кто? — хором спросили Аксель и Дженни.
— Да лорд этот, который умирает с утра до вечера, и не помрёт никак! Он единственный, кого мы толком не видели…
— Ай-яй-яй! — погрозил пальцем Титир, криво усмехаясь. — «Умирает и не помрёт никак» …А я только что мысленно хвалил тебя за добросердечие!
— Что ж, тогда мы её вслух похвалим за догадливость! — решительно сказал Аксель. — Ты молодчина, Кри! И как это мы раньше не додумались? Вот идиоты…Ну признайтесь, господин Титир, ведь это лорд?
— Так я вам и сказал! — хмыкнул тот. — Может, и лорд. А может, и нет. Почему бы, из уважения к его титулу, не предположить, что он приехал сюда лечиться? Насладиться одиночеством? Писать стихи?
— А разве… РАЗВЕ ЛОРДЫ ПИШУТ СТИХИ? — до глубины души изумился Аксель.
Плоский Библиотекарь расхохотался.
— О нет, они только и делают, что казнят и заковывают в цепи! Ты, стало быть, ничего не слышал о лорде Теннисоне?
— Нет, — вздохнул Аксель.
— Мда…и это внук Гуго Реннера. Постой-ка…я знаю, что тебе нужно! — Титир повернулся к тёмным книжным айсбергам, возвышающимся над светлыми полосками каналов, и произнёс: — Митбринген!
Над ближайшим каналом порхнула тёмная птица и, тяжело взмахивая крыльями, направилась к островку. Когда она подлетела ближе, стало видно, что это летит не птица, а книга, двигающая крышками переплёта. Старик поймал в воздухе тяжёлый том и протянул его Акселю. Тот с любопытством открыл и прочитал на титульном листе: «Джордж Гордон лорд Байрон. Сочинения». С портрета на глянцевой бумаге на мальчика спокойно и немного насмешливо смотрел темноглазый молодой человек в белой рубахе с распахнутым кружевным воротом, коротких панталонах и чулках. Весь его вид говорил: «Ты уверен, что не ошибся адресом?»
— Дарю! — сказал Титир. — Я, кстати, выбрал издание с параллельными текстами — на английском и немецком.
— Спасибо… — пробормотал мальчик. «Какой у этого Байрона заносчивый вид, — подумал он, открывая книгу наугад. — Похлеще, чем у Дженни…» Проглядев одну или две страницы немецкого текста, набранного подслеповатым готическим шрифтом, Аксель скривился, поднял глаза и, видя, что библиотекарь словно бы чего-то ждёт, протянул ему томик назад:
— Извините, господин Титир, мне что-то не очень нравится…Да и времени у нас нет.
Но тот не принял назад подарка.
— Всякого поэта нужно читать только на его родном языке, — веско сказал он. — Запомни это! Ты владеешь английским?
— Только начинаю, — вздохнул Аксель. — Хотя…я ведь могу наколдовать себе знание английского! — И он тут же пробормотал заклятие, позволявшее ему пользоваться этим языком не хуже лорда Байрона.
