Ага, вот и дерево под которым затаился собакомедведь. Ещё раз проверив маскировку и до предела напрягая восприятие, начал осторожно подбираться к добыче.
Перепрыгнув на означенное дерево, чуток смазал приземление и из под ноги вылетел кусочек отшелушившейся коры. Пришлось на пятнадцать минут превратиться в изваяние. Далее, я по миллиметру начал спускаться на нижние ветви. Одна ветвь очень удобно нависала над объектом моей охоты, она и была моей целью передвижения.
Вот почему всегда так, обнаружить добычу не долго, а незаметно к ней подкрасться на расстояние удара – занимает ужасно много времени?
Достигнув намеченной точки, я замер, выискивая куда нанести удар. Отчётливо понимая, что у меня будет только одна попытка, решил бить копьём в районе затылка так, чтобы наконечник пронзил мозг зверя. Подобравшись, я резко оттолкнулся от ветки, распрямляя тело и выставляя вперёд копьё. Удар…
Есть! Наконечник воткнулся в затылок тварюшки и, пронзив насквозь, пришпилил её к земле. Я моментально отпрыгнул от своей жертвы, спасаясь от ударов когтей агонизирующего животного.
– Кронк! Кронк, кронк! – позволил я выплеснуться своему торжеству в крике.
Крича своё торжествующее кронк, я одновременно выплёскивал в окружающий мир переполнявшие меня эмоции. На эти выплески сбежались целых четыре ящерицы.
Они приближались ко мне парами, с небольшим отставанием друг от друга. Подпустив первую двойку поближе, я взломал защиту одной ящерицы и прикончил её. На элегантный взлом защиты второй, времени уже не оставалось, поэтому просто сжёг ей мозги мощным ментальным ударом. Не зря я два месяца тренировался взламывать их защиту. Когда досконально знаешь все уязвимые места противника, для победы достаточно нанести по ним не слишком мощный удар. Оставшиеся два василиска, почувствовав опасность, хотели броситься наутёк, но мои ментальные удары не дали им убежать.
– Мало кто может похвастаться, что ему удалось убежать от великого охотника Трима. – Торжественно провозгласил я.
Стащив добычу в одну кучу, отправился отдавать так пригодившееся мне копьё его законному владельцу. Надо и мне такое же приобрести!
Каима пришлось долго убеждать, что можно спокойно идти за добычей и в лесу поблизости нет кронков. Оказывается аборигены считают кронков самыми опасными обитателями Галантара. Интересно, откуда они взяли эту чушь?
Зато, когда мы подошли к валяющимся тушкам, я был вознаграждён зрелищем вылупившей зенки жабы с раззявленной пастью.
– Мы договаривались, что разделывать их будешь ты, заодно костром займись. А я буду вкушать заслуженный отдых! – Распределил я стоящие перед нами задачи.
Глава 8
С разведением костра возникли неожиданные сложности. У Каима просто не оказалось с собой огненных палочек, он оставил их с вещами на месте нашей прошлой стоянки.
– Так сделай пару палочек. Ты же артефактор и должен уметь их делать!
– Сделать я их могу, но только в Городе. Там магический фон ровный, без этих ужасных перепадов.
– Каим, – мой голос так и сочился язвительностью, – если ты не обратил внимания, то тут фон тоже ровный. Эти рогатые тушки, – я указал на собакомедведя, – сидят в засадах только в таких местах, если ты не знал и не удосужился сам проверить течение магических потоков.
– Если ты такой умный, то сам и плети заклинание огня, а я не рискну. – Буркнул Каим, и ехидно добавил, – сам же говорил, что это плетение тебе известно. А я и без костра обойдусь, тем более что разводить его – сущее самоубийство. Неизвестно может тут обитал не один марх, а семейство. Ага, видимо собакомедведя прозывают мархом. Будем знать.
Пятно со спокойным магическим фоном было не слишком большим – метров триста в диаметре, но, для успокоения совести я оббежал его и проверил на предмет наличия других особей мархов, заодно и дров для костра набрал.
Плетение мне конечно известно, но очко играет. Воспоминания о прошлом неудачном опыте ещё слишком свежи… Надо решаться. Живот уже начал потихоньку урчать, а сырое мясо надоело до чёртиков. Рискну.
Я осторожно создал плетение огня, напитав его толикой внутренней энергией, с внешней я ещё не научился работать, а этот способ уже был мною испробован. Не смотря на мои опасения, тоненький язычок пламени осторожно лизнул мелкие веточки и через минуту костёр уже весело полыхал, предлагая немедленно заняться готовкой.
Портить шкуру василисков, чтобы достать печень, не хотелось (Каим ещё не начал даже её сдирать), поэтому я отлучился от напарника и приманил пару птичек. Ощипав их и соорудив подобие вертела, занялся готовкой.
– Пока не снимешь шкуру хотя бы с одной ящерицы, на еду можешь не рассчитывать, – решил я отомстить пупырчатому за отлынивание от обязанностей по разведению костра. – Ну а я пока поэкспериментирую.
Раз уж я в коем то веке нахожусь в зоне с нормальным магическим фоном, а мои способности уже позволяют отбиться от местных хищников и единственно реально опасный поблизости уже лежит отбросив рожки, не стоит упускать шанс и попытаться наполнить плетение огня внешней энергией.
Для начала я полностью раскрыл свою ауру, и начал пропускать через неё как можно больше энергии. Немного так потренировавшись, я сплёл каркас заклинания и, запитав его от энергии, накопленной в ауре, направил в него поток Силы.
Струя жаркого пламени выплеснулась метров на пять вперёд, дотла спалив несколько кустиков. Вот это из меня огнемёт получился! После получаса пускания струй пламени различной плотности и длины, пришлось оставить дальнейшие эксперименты. Весь подлесок был уже выжжен и начали заниматься лесные исполины, а оказаться в центре пожара собственного исполнения не очень жаждалось.
Всё это время Каим нервно поглядывал на меня и с опаской озирался – не сбегутся ли василиски на моё представление. Впрочем, это не мешало ему заниматься потрошением трупов, сопровождая своё занятие одновременно довольными и недовольными оборотами, в которых упоминалось отсутствие необходимых упаковочных материалов и многое придётся оставить. Оказывается, кровь василисков и марха тоже можно было сцедить и стоит она несколько золотых, которые лишними не бывают.
– Кончай бухтеть. Сколько стоят их шкурки и что там ещё можно с них сейчас вырезать?
– Шкура василиска, в зависимости от её величины и повреждений, стоит от двухсот до четырёхсот золотых. Глаза, печень, селезёнка, сердце, когти и клыки ещё на полторы сотни с каждого. С марха полезного: глаза, когти, клыки, сердце, селезёнка и печень, но самое дорогое – рога и щитки, которыми покрыта его спина и бока, шкурка тоже кое чего стоит. Если хорошенько поторговаться, то на тысячу – тысячу сто золотых. Итого тут тысячи на три золотых может быть. Так что не обращай внимания, это я просто бурчу от жадности. На самом деле сумма огромная и я даже не знаю, как всё это продать и остаться незамеченными. Могут начаться проблемы с Гильдией Охотников.
– Что за гильдия и какого рода проблемы? – тут же отреагировал я.
– В Гильдию Охотников входят практически все отряды, которые промышляют василисками и прочими животными Галантара, а иногда даже и мархами. Гильдия обеспечивает им лечение после неудачной охоты, или выплачивает компенсацию семьям погибших, плюс ещё кое-что по мелочи. Отряды сдают добычу в гильдию, она уже сама её реализовывает, зато деньги отдаёт сразу, правда процентов на десять – двадцать меньше чем средние цены по городу. А проблемы: слишком много вопросов возникнет, как такой небольшой отряд смог завалить столько ящеров, не говоря уже о мархе, да ещё и не повредив шкуру. Кстати, как ты их убил? На них нет ни царапинки.
– Через пару минут узнаешь. К нам ещё один василиск пожаловал. – Недовольно пробурчал я.
И как его убить, чтобы не вызвать подозрений во владении запретной ментальной магией? Можно конечно спалить его, но это вызовет новые вопросы… Придётся скакать перед ящером козликом и воспользоваться целительским арсеналом для убийства.
Пупырчатый, после моего заявления, проявил чудеса героизма и акробатики. Не успел я оглянуться, как он залез на дерево и привязал себя поясом к толстой ветке. Это он так спасается от попадания на клык после ментального удара василиска? Может сказать ему, что для него не страшны их атаки? Нет, рановато.
Перед мордой ящерицы пришлось прыгать минут пять, уворачиваясь от её клыков и когтей, прежде чем удалось перемкнуть ей энергоканалы в голове вызвав кровоизлияние в мозг. От таких плясок меня пробила нервная дрожь. Дабы скрыть тряску коленей, я сел на голову василиска и позвал пупырчатого.
– На твоём месте я бы поторопился содрать с тушек всё полезное, иначе у нас не хватит никаких сил утащить добычу.
Подтащив пятого василиска к основной куче, я вырезал несколько огромных ломтей мяса со спины уже разделанной ящерицы. За время моих плясок птички успели подгореть, а эти рептилии тоже ничего на вкус, да и жареными их охота попробовать.
Плотно пообедав, начал помогать пупырчатому в его нелёгком труде. К вечеру мы успели разделать всех ящериц и марха, но переправляться к берегу решили на утро. За это время мы успели получше узнать друг друга и выработать стратегию сбыта добычи в городе. Из болтовни Каима удалось выцепить много полезной информации.
Дабы переправить всё нажитое непосильным трудом и охотой, Каиму пришлось дважды пересекать болото туда – обратно. Лодчонка у него была утлая и грозилась потонуть от большого груза. Благо, произошедшие с моим знакомым за ночь метаморфозы, добавили ему сил, а второй новый облик даже мог вызвать зрительскую симпатию у учёных изучающих земноводных. В общем, добычу доставили на берег за каких-то пару часов.
Каим всё-таки внял моему совету и обратился к Лике. Она ему и ответила. Во сне.
Я тогда только-только заснул, и вдруг был разбужен громким кваканьем. На ветке, к которой был привязан Каим, сидела и громко квакала огромная зелёно-фиолетовая жаба. Её глаза горели в темноте зловещим жёлтым цветом, а перепончатые лапы заканчивались внушительными когтями. Боясь повредить Каиму огненной атакой, я выдал по жабе мощнейший ментальный удар, от которого она даже не почесалась. Зато, прислушавшись к кваканью, с удивлением разобрал такие перлы художественной словесности, которые не портило даже вставление между слов постоянное «Ква».
– Пупырчатый, это ты? Что это с тобой? – выдавил я, справившись с удивлением.
– Ты Ква-а, зара-ква-а-за, по-ква-советовал обратиться к квак Ква-а-Лике, – на меня обличающее уставилась растопыренная когтистая пятерня. – Она Ква сквазала, ты пос-ква-мотришь и раз-ква-а-берёшься.
