— Я думаю, что вы не понимаете, — сказал он после некоторого молчания, — какой… Да, я должен вам это сказать, — какой привилегией вас наградили, впустив в мир моего отца. В вас есть что-то притягательное, — он сказал это так, будто никогда не подозревал в ней такого свойства, — что заставило его опустить разводной мост своей души и впустить вас к себе. Он так быстро убирает его обратно… — добавил Эллис с усмешкой. — Даже моя мать не прошла его строгий отбор. Как вы могли заметить, я и она все еще на другой стороне, надеемся и ждем, что когда-нибудь получим разрешение войти.
Ждет. Именно так она подумала о матери Эллиса, когда впервые увидела ее. «Но я тоже жду, — хотелось сказать ей, — жду, когда ты заметишь меня, Эллис». Потом Клеон вспомнила, как на него смотрела Карин. Ей было совершенно ясно, что если она, Клеон Эстон, ждет Эллиса Ферса, то может прождать его всю жизнь и даже дольше.
— Я думаю, — сказала она, пододвинувшись поближе и сменив тон, чтобы ее слова прозвучали как шутка, — после того как я стала моделью, я автоматически получаю привилегию называться «милой» и попадаю в список ваших подружек? — Но, к несчастью, это прозвучало не как шутка, а как вызов.
Он громко рассмеялся, что подтолкнуло ее запальчиво добавить:
— Кроме того, я, без сомнения, перехожу в разряд тех, кому можно дать отставку, если вам наскучит моя компания.
Он недобро усмехнулся:
— Вы, должно быть, правы. Вы даже можете получить окончательную отставку, высшую меру — увольнение.
Это заставило Клеон замолчать, и они больше не разговаривали, пока не подъехали к обочине перед ее домом. В свете уличных фонарей Эллис задумчиво смотрел на нее, затем его руки легли поверх ее рук, и он притянул Клеон к себе.
— Так вы считаете себя внесенной в мой список?
— Нет. — В ее голосе послышался страх, и она сжалась, пожалев, что его лицо в тени и она не может разглядеть выражения его глаз. — Я просто пошутила.
— Пошутили? — Его голос стал мягким, намекающим. — Ну хорошо, пошутили или нет, это может означать только одно — вы хотите там быть. Итак, — в его голосе послышалось предвкушение, — мы вам дадим попробовать, что такое быть одной из моих подружек. — Он наклонился к ней.
— Я выхожу замуж за Айвора! — закричала она, отворачиваясь от его губ. — Я выхожу…
Он сказал сквозь зубы:
— Что-то я не слышал, чтобы вы говорили об этом Рику Уэлшу на балу у моего отца, когда он делал с вами это… и это… и это!
Эллис поцеловал ее. К своему ужасу, Клеон обнаружила, что не в силах сопротивляться его требовательному, опытному поцелую, в котором было также что-то оскорбительное. Спустя несколько минут она почувствовала, что уже без принуждения уступает ему и что не может больше выносить его настойчивости. Она полностью подчинилась его воле, и он мог бы сейчас сделать с ней все что захочет.
Но неожиданно он остановился и поднял голову. В темноте не было видно его лица. Резким голосом Эллис вымолвил:
— В следующий раз, милая, когда вы подпустите к себе кого-нибудь так же близко, и это окажется не ваш муж, будет совершенно бесполезно умолять его остановиться только потому, что вы собираетесь замуж за какого-то там Айвора.
Он наконец отомстил ей за то, что случилось в ту ночь на балу.
Глава 9
Клеон ничего не приготовила к своему выступлению на заседании правления. Она была слишком утомлена, расставшись с Эллисом, чтобы браться за бумагу и карандаш, и надеялась, что, может быть, утром не будет ничего важного и она успеет записать несколько мыслей, перед тем как предстать перед власть предержащими.
Ее позвали раньше, чем она ожидала.
— Не будете ли вы так добры спуститься в зал правления, мисс Эстон, — произнесла секретарша Эллиса, добавив дружеским шепотом: — Ни пуха ни пера!
Здесь присутствовали джентльмены, которых следовало бы назвать «почтенными», других можно было считать молодыми. Некоторые, уставившиеся на нее сквозь очки, выглядели внушительно, другие — великодушными, добрыми дедушками. Казалось, что здесь сотни мужчин, хотя на самом деле их было не больше двадцати.
Глаза Клеон беспокойно блуждали по лицам, пока удивленно не задержались на единственной здесь женщине. По поведению и внешнему виду женщина была олицетворением материнской любви, но во всем остальном выглядела устрашающе, как древняя неприступная крепость. По соседству сидела девушка, может быть чуть старше Клеон, выглядевшая веселой и оживленной и, по сравнению со всеми остальными, — невероятно современной. «Она поддержит меня», — сказала себе Клеон, цепляясь дрожащими пальцами за любую соломинку надежды.
Однако на самом деле все, что делала эта веселая молодая женщина в течение всего допроса Клеон, сводилось только к ободряющей улыбке и невмешательству.
— Мисс Эстон! — Отрывистая интонация исполнительного директора была выговором за ее невнимание.
Клеон встала. Момент, которого она так ждала, наступил.
Пока она стояла, пытаясь привести свой мозг в рабочее состояние, дама, выглядевшая обманчиво- матерински, посмотрела на нее подозрительно, даже испуганно, как будто Клеон страдала ужасной болезнью под названием «молодость».
«Ничего, — как бы ликовали ее глаза, — время вылечит ее от этого, как и всех нас!»
«Плохая защита от представительницы моего пола», — подумала Клеон.
Она отыскала лицо Эллиса, надеясь увидеть ободрение и поддержку, но выражение его глаз, величественно смотревших на нее с места во главе стола, было пугающе-пустым и официальным.
Глядя в глаза Эллиса, она могла думать лишь о том, что произошло между ними в темноте машины, и от этих мыслей ей захотелось спрятаться под стол и свернуться в клубок.
Эллис скрестил руки и произнес своим четким начальственным тоном:
— Может, вы начнете, мисс Эстон?
«Начну что? — хотелось спросить Клеон. — Я что, должна начать с нуля? Никаких наводящих вопросов, никакого руководства, брошена в воду и если не выплыву, то буду виновата сама?» Заметки дрожали в ее руке, и Клеон пришло в голову, что они так смяты, что ими невозможно воспользоваться, поэтому она выпрямила пальцы, и листки порхнули на пол.
Дружелюбный джентльмен рядом с Клеон нырнул под стол и один за другим поднял разлетевшиеся листки. Дама плотного сложения, которая теперь выглядела так же по-матерински, как тюремная надзирательница, бросила злобный взгляд.
— Начинайте, мисс Эстон, — снова сказал Эллис, теперь в его голосе слышалось нетерпение.
И мисс Эстон начала таким смущенным и робким голосом, что кое-кто из джентльменов приложил руки к ушам, чтобы лучше слышать.
— Говорите громче, мисс Эстон, — приказала тюремная надзирательница, и Клеон так повысила голос, что его звучание изумило даже ее саму.
— Я прошу, — бросилась она в омут, уставившись в свои смятые заметки, — предоставить мне больше свободы в определении внешнего вида, стиля и содержания журнала «Салон». Мне также хотелось бы изменить его название. — По комнате пронесся гул, похожий на жужжание роя сердитых пчел. Клеон пришло в голову взглянуть на Франциза, но она с облегчением обнаружила, что тот отсутствует. — Мои коллеги и я, — продолжала она голосом, набирающим силу и убедительность, — считаем, что «Разговор о моде» больше соответствовало бы духу времени, и это помогло бы создать новый имидж, за который мы
