Крис изнывал от тоски. Его выписали вчера из больницы со строгим предписанием соблюдать постельный режим. Он еле уговорил деда не приглашать сиделку, пообещав неукоснительно выполнять все указания врачей. Голова еще болела, однако пребывание в кровати сводило его с ума.
Был чудесный день. На безоблачном небе ярко светило солнце, в окно дул легкий ветерок. Ведь он собирался покататься с Элли на яхте. И где сейчас Элли, кстати? Она позвонила ему вчера, поинтересовалась его здоровьем. Однако голос у нее был каким-то безжизненным. Может быть, что-то снова произошло в ее семье, а она не хочет делиться с ним?
Сегодня она тоже позвонила, и Крис с трудом узнал ее. Элли предупредила, что днем приедет навестить его. Он предложил послать за ней вертолет, но она отказалась.
Сегодня все раздражало Криса. Ему было невыносимо сидеть в четырех стенах. Он взглянул на часы. Элли скоро появится. Это было единственное, что радовало его. К тому же он чувствовал себя значительно лучше.
Но где же она, черт возьми? Крис схватил телефонную трубку, собираясь связаться с Элли, но тут раздался стук в дверь. Это она!
Тремя быстрыми шагами Крис пересек комнату.
— Ведь у тебя же есть ключ, — сказал он, открывая дверь, но, увидев Элли, оторопел. — Как ты себя чувствуешь?
Она улыбнулась через силу:
— Я должна задать тебе этот вопрос. Как ты себя чувствуешь? — Голос ее стал еще более безжизненным.
— Со мной все хорошо, — настороженно ответил он, забирая у нее сумку, не слишком большую для человека, собирающегося остаться на ночь.
— Ты выглядишь гораздо лучше.
Крис наклонился и поцеловал ее в обе щеки. Что с ней происходит? Что-то нехорошее, без сомнения.
Она двигалась осторожно, будто боясь упасть, и, казалось, держала себя в руках неимоверным усилием воли.
— Крис, я…
— Присядь, — предложил он.
— Элли, кивнув, села на краешек дивана, положив сумку на колени. Он сел рядом, и она тяжело вздохнула:
— Нам надо поговорить. Я просто не знаю, с чего начать. — Она колебалась.
— Хорошо. — Крис вгляделся в лицо Элли и увидел, что губы ее дрогнули. Холодок прошел по его спине. — Что-то с ребенком?
— Нет-нет. — Элли покачала головой, и из конского хвоста, завязанного на затылке, выбилась прядь волос. — С ребенком все хорошо, Я привезла тебе копию ультразвукового обследования. — Она вяло похлопала рукой по сумке.
— Тогда что?
Элли, прикусив нижнюю губу, уставилась на кофейный столик, будто это была самая необычная вещь, которую она когда-либо видела. Крис заметил, что она не хочет смотреть ему в глаза. Наконец, еще раз вздохнув, Элли потерла рукою лицо:
— Хорошо. Я пришла лишь для того, чтобы сказать…
Он ждал, когда она продолжит.
— Я больше не могу. — Элли наконец взглянула на него.
— Что не можешь? Объясни.
— Мне это не подходит. Ты и я и все в целом. Я просто не могу.
Сердце его больно сжалось, а Элли между тем продолжала:
— У меня было время подумать, и я осознала, что нам с тобой не по пути. Мы слишком разные люди. Я не могу выносить стрессы, волнения и…
Он дотронулся до ее руки:
— Элли, прости меня за то, что случилось в пятницу. Я знаю, ты очень сильно переживала, но это был несчастный случай.
— Согласна. Но у меня не хватит сил постоянно ждать следующего несчастного случая. Когда я представлю себе, что услышу, как ты… — Голос ее сорвался. — Ты любишь гонки, яхты и все остальное. Это твоя жизнь, я понимаю. Но я не могу. Не могу соперничать с этим, поэтому устраняюсь.
— Это дед так повлиял на тебя? Если ты говоришь о «Дэгни»…
— Твой дед никак на меня не повлиял. Я сама приняла решение. — Она вздохнула. — Я все сказала, Крис. Мы с тобой слишком разные, чтобы быть вместе.
— А мне казалось, что нам очень хорошо вдвоем.
Элли, поднявшись, стала ходить по комнате.
— Да, конечно, фейерверк чувств, взаимное притяжение — все это было изумительно. Но долго ли это продлится? Мы с тобой из разных миров. Ты любишь приключения и риск, а я мечтаю о спокойной жизни. Я не могу с тобой оставаться. И что гораздо важнее, я подумала о ребенке. О том, как будет лучше для него.
— Но если родители будут жить врозь, разве это лучше? — Крис увидел, что она вздрогнула, когда он повысил голос, и постарался умерить гнев. — Элли, ты говоришь бессмысленные вещи.
— Если ты отправишься на соревнования или куда-нибудь еще семья все равно будет разлучена. А я не смогу быть хорошей матерью, если все время буду тревожиться о тебе.
Он чуть не вспылил:
— Ты хочешь, чтобы я не участвовал в гонках?
— Я никогда не просила тебя об этом. И сейчас не прошу. Это слишком много для тебя значит. Оставив привычный образ жизни, ты уже не будешь самим собой. — Элли вздохнула. — Как можно требовать от человека, чтобы он изменил себе? — Она снова вздохнула. — Но и я не могу измениться. Именно поэтому мы не подходим друг другу.
— Послушай, успокойся хоть на минуту.
Она резко повернулась к нему, глаза ее вспыхнули. То была разительная перемена.
— Не надо обращаться со мной как с ребенком. Я взрослый человек и способна принимать собственные решения. У нас разные цели в жизни. Ты хочешь этого, — Элли кивнула на его перевязанную голову, — а я хочу… — Она замолчала, пожав плечами, и подняла сумку, упавшую на пол.
Крис вспылил:
— Чего ты добиваешься, Элли? Скажи.
Он чувствовал себя идиотом и вел себя как идиот, но, черт возьми, откуда у нее такие мысли?
Элли достала из сумки большой плотный конверт и протянула ему. Крис сразу понял, что вряд ли обрадуется его содержимому.
Элли сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Все оказалось гораздо тяжелее, чем она предполагала. Сердце болезненно ныло.
Почему он так смотрит на нее? И почему от этого пронзительного взгляда в ней вспыхивает чувственное желание? Этот мужчина еще не оправился после травмы, так почему бы ему не выглядеть менее… менее… божественно? Над ухом у него виднелся шов, и Элли почувствовала себя стервой оттого, что собралась расстаться с ним всего лишь через сорок восемь часов после несчастного случая. Его обгоревшая на солнце кожа больше не шелушилась: она лишь покрылась красивым загаром, который контрастировал с ослепительно-белой футболкой.
Ситуация никак не соответствовала тщательно продуманному плану, который Элли затвердила наизусть, сидя за рулем автомобиля. Она позволила Крису затронуть сокровенные струны ее души и от этого едва не потеряла контроль над собой, который с таким трудом обрела. Она уже готова была сказать откровенную чушь, например: «Я хочу, чтобы меня любили больше, чем яхту».
Боже, это прозвучало бы по-детски. Она все еще ревнует Криса к этой чертовой яхте. Но дело не только в яхте. Элли твердо знала, что не хочет занимать второе или третье место в жизни Криса. Она не
