— Саманта? Саманта!
Она подняла голову, догадываясь, что Мелисса уже не в первый раз обращается к ней. Саманта не слышала ничего из того, что та говорила.
— Я хочу произнести тост в честь Макса, — сказала ее золовка, — чтобы поздравить его с сегодняшней победой.
Саманта подняла бокал, улыбнувшись Максу.
— Твой брат на слушании в суде был великолепен.
— Саманта преувеличивает, — с улыбкой смущенно заметил Макс. — Мне просто повезло больше, чем когда-либо.
— Везение не имеет с этим ничего общего, — тепло отозвалась Саманта.
Они выпили вино, и тогда Мелисса сказала:
— Ты о чем-то думаешь весь вечер, Саманта. Что у тебя на уме?
— Так, ничего важного, — солгала та.
Но Мелисса права. Беседа за ужином прошла мимо нее.
Вновь и вновь у нее в голове возникали эти слова: Макс любит меня. Макс не изменял мне. Я люблю Макса, и Макс любит меня. Слова стучали внутри ее существа с тех пор, как она ушла из кабинета Эдны несколько часов назад. По дороге на станцию и в поезде, возвращаясь на Лонг-Айленд, в машине, подъезжая к дому, Саманта ни на секунду не забывала об этом.
Макс любит ее и всегда любил. Он неоднократно пытался рассказать ей об Эдне, но она каждый раз не давала ему вымолвить ни слова. Они потеряли год жизни из-за того, что она отказалась выслушать его. Вместо этого она настаивала на разводе.
Все теперь изменится. Она не может дождаться, чтобы увидеть выражение его лица, когда она скажет ему, что знает правду. Но сначала, еще до беседы, они должны многое сделать.
— Ты не легла, — констатировал Макс, когда вошел в спальню.
— Нет.
— Обычно ты уже спишь, когда я прихожу, хотя иногда я думаю…
— Думаешь что? — мягко поинтересовалась Саманта.
— Что ты только притворяешься. — Внезапно он остановился; казалось, слова застряли у него в горле, когда Саманта подошла к нему. Она слышала его прерывистое дыхание, видела, как он голодными глазами ощупывает ее тело, будто не может поверить тому, что видит. Его взгляд был таким настойчивым, что Саманта чувствовала его на своих плечах и груди, на своей коже. — Господи! — изумился Макс. — Ты выглядишь невероятно!
— Разве? — спросила она игриво, как не говорила уже давно. Ее голос показался ей чужим.
Взгляд Макса, выражавший неподдельное восхищение, сделал каждый цент, истраченный ею на ночную рубашку, гораздо более весомым.
— Фантастика! Потрясающе! — И после небольшой паузы Макс добавил: — Не понимаю, что происходит.
С громко бьющимся сердцем Саманта улыбнулась ему.
— Чего ты не понимаешь, Макс?
— Я думал, ты меня ненавидишь. После того, как встретила Эдну в моем кабинете. Мы с тобой так замечательно пообедали, но я боялся, что приду домой, а ты опять укладываешь чемоданы.
— Даже великолепные мужчины иногда ошибаются, — продолжала Саманта флиртовать с ним.
Его руки коснулись ее плеч.
— Что происходит, дорогая?
Его пальцы были теплыми и слегка подрагивали, наполняя ее желанием. Саманта любила Макса так сильно, что ее пугала мысль о том, как близка она была к тому, чтобы потерять его.
— Неужели ты не можешь понять, что тебя соблазняют? — мягко поинтересовалась она.
— Соблазняют? — севшим голосом переспросил Макс.
— Да, соблазняют, Макс, — прошептала она прямо в его губы.
— Ты хочешь заняться со мной любовью?
Саманта, которая так хорошо его знала, почувствовала, что Макс едва контролирует себя.
— Зачем задавать столько вопросов? — засмеялась она. — Я начинаю сомневаться, что ты этого хочешь. Макс… ты сказал, что не будешь принуждать меня, а станешь ждать, пока я сама об этом не попрошу. Теперь… я прошу тебя об этом.
— Саманта! Неужели это не сон?
— Это не сон, — со смехом ответила она. — Это приглашение, Макс. Ты готов?
— Всегда! — Слегка отстранив ее, он взглянул на нее сверху вниз. — Ты прежде никогда не приглашала меня, дорогая. Ни разу. Даже в лучшие времена. Я надеялся, что это когда-нибудь произойдет, но до сих пор инициатива всегда исходила от меня.
И он прав, подумала Саманта. Она всегда ждала, чтобы он сделал первый шаг, — ей не приходилось ждать долго, поскольку Макс был страстным мужчиной. Но иногда ей следовало проявить инициативу, показать ему, что он желанный партнер, что она тоже хочет его и испытывает к нему страсть.
— Теперь все будет по-другому, — заверила она.
— Начнем прямо сейчас?
— Если у тебя нет других дел, — кокетливо произнесла она.
— Ты издеваешься?
Потом, они поговорят потом, думала Саманта. Она расскажет Максу, что узнала от Эдны, и попросит прощения, что не позволила ему все объяснить. Но теперь не до разговоров. Настало время любви, нужно наверстывать упущенное.
Макс принялся целовать ее. Его поцелуи были долгими и ищущими. И она изучала его, погружаясь в чудесное ощущение.
Когда они остановились, чтобы перевести дыхание, она спросила:
— Ты не намерен раздеваться?
Он мягко засмеялся.
— Совершенно забыл об этом.
— Хочешь, помогу?
С этими словами она начала раздевать его. Медленно и соблазняюще расстегивала пуговицу за пуговицей, что довело их обоих до сумасшествия. Ее нетерпение все возрастало, пальцы затрепетали. Она стянула с него рубашку и бросила на пол. И, только дойдя до ремня, замерла.
— Ты же не собираешься на этом останавливаться? — услышала она его изумленный голос. Но в нем было еще нечто… всепоглощающее желание и предвкушение.
Она взглянула на него.
— Макс…
— Но я же не незнакомец, дорогая. Мы с тобой бесчисленное множество раз занимались любовью.
Но сейчас это не имело никакого значения. Она чувствовала себя так, будто это происходило впервые. Она не могла не волноваться.
— Это было так давно, — прошептала она.
— Слишком давно! Слишком давно для любого нормального мужчины. Это почти невозможно выдержать. Мне было чертовски тяжело спать с тобой в одной комнате, зная, что ты боишься моих прикосновений.
— Да ты спал как младенец, — пошутила Саманта.
— Ты думаешь, я всегда притворялся? — изумленно спросил он. — Нет, иногда я и вправду спал. Я был в таком напряжении… Мы же женаты, Саманта. И даже если бы не были… Я ждал тебя так долго, моя дорогая. Раздень меня. Пожалуйста!
У нее замирало сердце, когда он так к ней обращался. Вначале это раздражало ее, ей казалось, что эти слова ничего не значат для Макса. Но сегодня они обдали ее теплом, как будто в них содержался намек на то, что они с Максом всегда будут вместе. В этот момент она любила его еще больше, чем когда-либо
