– В рынке наряд задержал двоих граждан, один из которых утверждает, что другой его чуть не сшиб с ног, другой же утверждает, что даже не двигался с места, когда тот его ударил, – спокойно продолжал Граблин. – И еще, продавщица того же рынка утверждает, что у нее сама собой слетела на пол банка с маринованными огурцами.
– Да это же просто… это… – полковник вспомнил слово, которое слышал недавно по телевизору, – полутора… гейст.
– Похоже на полтергейт, – согласился Граблин, – если бы это был единичный случай. А если собрать все вместе?
– Ну и что? – ничего не понимая, пожал плечами озадаченный полковник.
– Ладно, Мамед Мамедович, – про себя Граблин проклинал полковника за его тупость, – значит, будем работать дальше в том же направлении?
– Да, – согласился Магомедов, устав от такого количества информации, – иди. И найди мне этого… профессора побыстрее. Он может знать, кто расправился с его лабораторией.
Визит незнакомца в костюме и его непонятные объяснения несколько встревожили Галину. Поэтому, приняв ванну, наскоро перекусив и сменив одежду на легкий хлопчатобумажный костюм с приталенным жакетом, она решила навестить мать, чтобы обсудить с ней таинственное исчезновение Сергея и в который раз поплакаться на свою судьбу. Галина спустилась на первый этаж, вышла на улицу и направилась к троллейбусной остановке.
– Смотри, Игорь, – Макс ткнул пальцем в сторону Галины, – куда это она?
– Вот ты и посмотри, куда она намылилась, – улыбнулся Дудин, – тебя она не видела, так что… Если приведет тебя к этому кренделю, сам знаешь, что нужно делать.
– Не первый год замужем, – выбираясь из машины, сказал Макс, в глубине души довольный, что представилась возможность размяться.
Больше Игорь Васильевич ничего говорить не стал, так как подразумевалось само собой, что Макс в любом случае вернется обратно или отзвонится на сотовый, если с «клиентом» все будет улажено. Он тоже ненадолго вышел на улицу – размять затекшие от долгого сидения ноги. Но даже двигаясь, он не на секунду не сводил взгляда с подъезда. Потом он снова устроился в салоне автомобиля, сделал несколько глотков минералки и закурил. Потихоньку начали надвигаться поздние летние сумерки, и Игорю Васильевичу приходилось еще больше напрягать зрение, так как фонари пока не зажглись. В какой-то момент ему показалось, что он видит, как открывается тяжелая металлическая дверь подъезда, и он ждал, что кто-то из жильцов сейчас выйдет из дома, но дверь снова сама собой закрылась. То есть, Дудину так показалось, потому что площадка перед домом оставалась пустой. Он со вздохом провел ладонью по лицу, пытаясь снять накопившуюся усталость, взял бутылку с минералкой и допил остатки воды. Промаявшись еще около полутора часов, Игорь Васильевич вдруг заметил, что одно из окон шестого этажа, где располагалась квартира Стрелкова, светится. Это был очень слабый свет, как-будто кто-то включил ночник или торшер в дальнем углу комнаты. Дудин был уверен, что ни жена Стрелкова, ни он сам домой не возвращались, поэтому решил, что свет забыла выключить Галина. «Только вот какого черта она его включала днем?» – сам себя спросил Игорь Васильевич. Когда же окна квартиры загорелись полным светом, он совсем растерялся. Такого с ним давно уже не было. «Я не мог его пропустить, – сам себя успокаивал он, – этот придурок ростом под метр восемьдесят». Но сомнения Игоря Васильевича продолжались не долго. Он привык действовать по обстоятельствам, когда невозможно было приготовиться к чему-то заранее. Он вынул из наплечной кобуры пистолет с глушителем, передернул затворную раму, досылая патрон в ствол и, привычным движением опустив оружие на место, вышел из машины. Кто бы ни был в квартире, а там наверняка кто-то был, это нужно было проверить.
Он не стал пользоваться домофоном, а, набрав известный ему код, быстро дошел до лифта и поднялся на шестой этаж. На площадке было тихо, и Дудин, прижавшись ухом к металлической двери, прислушался. Теперь уже не оставалось даже малейших сомнений, что в квартире кто-то обитает. До Игоря Васильевича донесся приглушенный звук шагов, кроме того, ему даже удалось уловить мужской голос, который напевал какую-то песенку. Слов разобрать Дудин не смог, да это и не было его главной задачей. Ему необходимо было ликвидировать Стрелкова и сделать это нужно было быстро: он и так уже потерял кучу времени с этим холодильщиком, а оставался еще профессор, который почему-то не явился вчера на работу.
Игорь Васильевич вытащил пистолет, опустил флажок предохранителя и взвел курок. Спрятав руку с оружием за спину, он надавил на кнопку звонка, который заливистой трелью отозвался внутри квартиры. «Веселенький звоночек, – усмехнулся Дудин, – под такую музыку и умирать не страшно». Он сделал глубокий вдох, медленно выпустил из себя воздух, чтобы взбодриться, и услышал в прихожей неуверенные шаги.
– Кто? – спросил из-за двери мужской голос, в котором не было ни грана доброжелательности.
– Да я это, я, – тоном старого знакомого произнес Дудин, – открывай.
Он повернул голову немного в бок, прямо-таки кожей ощущая, как его разглядывают через дверной глазок. Он был готов к такому повороту событий, но все-таки надеялся, что все получится немного проще. Если бы он мог со стопроцентной уверенностью сказать, что за дверью был именно его «клиент», то не медля не секунды выстрелил бы через глазок. Ему уже доводилось так действовать, когда проникнуть в квартиру было проблематично. Сейчас же он не мог себе этого позволить. Один раз они уже лопухнулись с этим мужиком, и второго «прокола» шеф ему не простит. Нужно было работать наверняка, следовательно, перед тем как произвести выстрел, Игорь Васильевич должен был убедиться, что перед ним именно холодильщик. Голоса Стрелкова Дудин ни разу в жизни не слышал, поэтому на слух определить «клиента» не мог. За дверью повисло тягостное молчание. Нужно было как-то выходить из положения, не ждать же еще сутки, пока этот придурок снова выйдет из дома!
– Меня Иван Васильевич направил, – схитрил Дудин, несколько раз звонивший Стрелкову на работу, – калым есть.
За дверью еще немного помолчали, а потом Игорь Васильевич услышал звук отодвигаемых задвижек, и стальная дверь распахнулась. Заученным движением Дудин достал пистолет из-за спины и упер его длинное дуло в грудь стоявшего перед ним человека. Игорь Васильевич задержал дыхание, как всегда делал перед выстрелом, даже если стрелять приходилось в упор. Рукоятка пистолета плотно лежала в ладони, указательный палец, нежно обхватывающий спусковой крючок, напрягся, но выстрела не последовало. Игорь Васильевич взглянул в лицо стоящему перед ним человеку, пытаясь его идентифицировать, и не смог. Не смог сразу определить, что перед ним Стрелков Сергей Петрович. «Того» Сергея Петровича, которого Дудин видел входящим в лабораторию, он, обладающий цепкой памятью профессионала, узнал бы из миллиона похожих на него людей. Этот же был какой-то не такой. Рост был такой же, телосложение тоже, в этом киллер был абсолютно уверен, а вот лицо… Оно походило на маску клоуна, перед выходом на арену. Какие-то не по-мужски яркие губы, неестественного цвета нос и румяные щеки. К тому же, мужчина был в синей бейсболке и больших солнцезащитных очках, скрывавших большую часть его рожи. Дудин не хотел и в этот раз «потерять лицо», как говорят самураи, поэтому, чтобы быть полностью уверенным, что не совершает ошибку, ткнул дулом пистолета мужчину в грудь.
– Не рыпайся, убью, – сквозь зубы процедил он и шагнул вперед, ожидая, что мужчина начнет отступать.
Только тот поступил почему-то вопреки всякой логике. Вернее, вопреки логике обывателя – каковым он в сущности и являлся – находящегося перед лицом смерти. Он схватил одной рукой пистолет за глушитель, а другой с силой толкнул тяжелую стальную дверь, которая ударила Игоря Васильевича по ноге. Содрав с голени кожу и чуть не сломав кость, она прижала ногу к металлическому косяку. Взвыв от страшной боли, Игорь Васильевич упал, но все же не выпустил из рук оружие. Оттолкнув корпусом дверь, которую теперь никто не держал, он посидел несколько секунд на пороге, пытаясь прийти в себя. Погладив больное место, он с трудом поднялся на ноги и осмотрелся, стараясь уловить в квартире хоть какое-то движение.
Прямо, отделенная узким коридорчиком, находилась кухня, слева было несколько дверей, две из которых с картинками душа и писающего мальчика вели в ванную и туалет. Кухня была ближе, и Дудин решил начать с нее. Тем более, что дверь туда была открыта, и он мог видеть огромный, салатового цвета
