перефотографированные. На одной баба стоит на коленях, раком, оттопырив жопу так, чтобы была видна дырка и черные волосы вокруг нее.
— Заебись, правда? — спрашивает Бык. — Сра зу встает. Дать тебе до завтра, лысого погонять?
— Это у тебя, наверное, лысый, а у меня все в порядке.
— Ладно. Не хочешь, как хочешь.
Он прячет карты.
— Обезьяну знаете? Ну, это пацан из основных.
Так ебется, что скоро импотентом станет, — говорит Вэк.
— А что это? — спрашивает Бык.
— А ты что, не знаешь?
— Не-а.
— А ты знаешь? — спрашивает Вэк у меня.
— Знаю.
— Ну, что это?
— Это у кого не стоит.
— Слушай, а что будет, если баба поебется с быком, кто у нее потом родится? — спрашивает Клок.
— Голова от быка, остальное — как обычно, — говорит Вэк. — Мне говорили, на Космонавтах живет один пацан с головой от собаки, но его никто не видел.
Перед физкультурой переодеваемся в спортивную форму. В раздевалке воняет потом, резиной, грязными носками и трусами. Вэк снимает штаны и остается в темно-синих семейных трусах. Спереди на них белые пятна засохшей малофьи.
— Кого это ты ебал? — спрашиваю его я, хоть и так понятно, что никого, просто дрочил.
— Как кого? Кощея.
Все ржут. Кощей делает свирепую рожу, как будто счас кинется на Вэка, но все знают, что не кинется. Вэк — один из самых здоровых в классе, подтягивается пятнадцать раз и поднимает гирю на шестнадцать килограммов восемь раз. Чтобы подоебывать Кощея, Вэк вынимает свой хуй — а он у него большой — и проводит им по штанам Кощея.
— Не ссы, Кощей, — говорит Быра. — Он же в трусы спускал.
Все ржут.
Кощей хватает свои шмотки и выходит из раздевалки.
— Быра, мне сказали, у тебя маленький хуй, — говорит Вэк. — Покажи-ка нам свой корень жизни.
Быра делает напряженную морду и продолжает расстегивать голубую рубашку.
— Что, ссышь?
— Просто ему стыдно показать своего лысого и маленького, — ржет Вэк.
Быра краснеет.
— Ну что, слабо показать свой такой вот? — Вэк разводит руки далеко в стороны.
— Если б у Быры был хуй по колено, он бы носил безразмерные трусы, — хохочет Клок.
— Ну, ладно, давай покажу, но только Вэку.
Вэк с Бырой отходят в угол раздевалки, спинами к остальным, и Быра оттягивает резинку трусов.
— Ну, какой у него? — спрашивает Бык.
— Обыкновенный, не маленький, — отвечает Вэк. — Но почти лысый. Дадим на рассаду, а?
На геометрии кто-то стучит в дверь класса.
— Быркина можно на минутку?
Это мамаша Быры, сильно накрашенная тетка. Она работает в школе завхозом.
— Да, но только на минутку. Мы разбираем сложную тему, и он не поймет, если пропустит объяснение, — говорит Швабра, как будто верит что дебил Быра может понять хоть одну теорему. Быра медленно встает со своей первой парты и идет к двери.
— Счас получит Быра пизды, — негромко говорит Вэк.
Некоторые хохочут.
— Тихо, ребята. Не надо отвлекаться, — говорит Швабра.
Я прислушиваюсь к разговору за дверью: мне все слышно.
— Меня опять твоя классная вызвала. Двойки, поведение неуд. Ты что, забыл, что мне обещал? Потом бабах и плеск и еще бабах.
— Аи, блядь.
— Я тебе дам, блядь. Хули ты не учишься?