Наконец я спросил:
- Ты тогда сильно обиделся, да?
- Обиделся... А главное, испугался.
- Чего?
- Что тебе больше не разрешат дружить со мной...
- С какой стати?!
- Тише... Мне так подумалось. Ну, и вот такая смесь... обиды и страха. Я ушел на пустырь за разбитой домной. Помнишь? И превратился в самолет. И взлетел оттуда среди бела дня... И летал, летал, пока не измучился. А потом чувствую - обратно превратиться не могу. Будто закостенел от всего от этого...
Ну, какая же я скотина! Горевал, терзался - и все из-за себя! Из-за того, что Сережка покинул меня! И даже в голову не пришло, что с ним, с Сережей, может случиться беда!
- Ты меня прости... - выдавил я.
- За что?! Ведь это ты меня спас! Взял в руки и будто согрел! Я оттаял. Вылетел из окна, и почти сразу... Потом прибежал тебе, а у тебя там... целый медицинский симпозиум...
- Сережка... Не я тебя, а ты меня спас. Когда я рванулся, чтобы тебя подхватить...
Он посопел, повозился рядом со мной.
- Когда-нибудь все равно это должно было случиться...
- Почему?
- Это была главная цель.
- Какая цель? - почему-то испугался я. - Чья?
Он молчал.
- Сережа! - Меня наконец осенило. И тряхнуло нервным ознобом: - А ты... ведь нарочно поехал по столу! Чтобы я бросился на помощь! Да?
Он тихонько дышал рядом.
- Да?! - повторил я.
- Да...
- А если бы я не успел? Ты смог бы взлететь?.. Говори.
Я почувствовал, что он качнул головой: не смог бы...
- А там... когда штопор... ты это тоже нарочно? Орал: 'Жми на педаль!'
И опять он кивнул, будто признавался в какой-то вине.
- А если бы я не нажал... ты сумел бы выйти из штопора?
Он проговорил еле слышно:
- Не... Но ты не бойся, с тобой ничего не случилось бы.
- А с тобой?! С тобой-то что было бы?
Тогда он сказал жестковато, будто самолет...
Я впервые в жизни почувствовал злость на Сережку. Сильную. Смешанную со страхом:
- Какое ты имел право?! Так рисковать!..
- А как без риска? Иначе тебя на ноги было не поставить...
Я чуть не разревелся.
- Дурак! А зачем мне ноги, если бы тебя не стало?!
- Ну-у... - Сережка опять словно отодвинулся. Сказал, будто взрослый ребенку. - Это не страшно, ты привык бы... Вспоминал бы иногда, а потом стало бы казаться, что я тебе просто приснился в детстве. По сути дела, так оно и есть...
Я хотел возмутиться, а вместо этого - новый страх:
- Почему... 'так оно и есть'? Ты с ума сошел?
- Ничуть... - грустно усмехнулся в сумерках Сережка. - Ты потом поразмышляешь как следует и поймешь, что сам меня выдумал. Специально, чтобы спастись от болезни.
Я молчал. А душа моя барахталась в тоскливом страхе, как утопающий в холодной воде.
И все же я выцарапался, выбрался из этой глубины.
- Ну-ка, повернись... - И дал кулаком по Сережкиной шее.
- Ой!.. Ты что, балда! Спятил?
- Больно? - сказал я с сумрачным удовольствием.
- А ты думал!..
- А разве придуманному бывает больно?
Сережка неловко засмеялся, потирая шею.
- Ненормальный... Я же не в этом смысле.
- А ты скажи, в каком! Я снова дам. В том самом...
- Сразу видно, выздоровел, - пробурчал он.
- Ага...
- Ну, ладно. Просто я хотел тебе сказать...
- Что?
- Понимаешь, какое дело... Теперь нам придется видеться не так часто. Все реже и реже...
- Почему?!
- Потому что... дело сделано. Ты на ногах, у тебя начнется другая жизнь. Как у всех. Школа, новые друзья... Станешь учиться на художника...
- С чего ты взял?
- Знаю... Я же видел твоих голубков. Они залетали в безлюдные Пространства. У тебя талант живописца...
- Сережка! Но я не хочу... жизни как у всех. Не хочу без Пространств. И без тебя...
- Пространства никуда от тебя не денутся. Они... появятся на твоих картинах. И ты сквозь картины сможешь попадать в них!
- А ты? Ты-то куда денешься?! - спросил я отчаянно.
- Да никуда. Просто... буду улетать все дальше. И возвращаться реже.
- Я понимаю... - это вырвалось у меня с новой тоской. С беспомощной. - Конечно... Я эгоист, нытик, маменькин сынок. Зачем тебе такой друг... Ты не мог меня бросить, пока я был инвалид. А теперь... совесть у тебя будет чистая.
Он опять вздохнул по-взрослому:
- Глупенький. Разве в этом дело...
- А в чем? В чем?!
- Тише... Просто жизнь идет по своим законам. И в Безлюдных Пространствах, и на обычной земле.
- На кой черт мне такие законы!.. Тогда я не хочу... быть с ногами. Хочу... обратно! Лишь бы вместе: я и ты!
Я тут же замер: Вдруг и правда ноги онемеют снова? Но они оставались живыми.
Но если бы и онемели... то... Я сквозь зубы повторил:
- Пусть все будет, как раньше. Не хочу, чтобы мы с тобой 'все реже и реже...'
Очень тихо и поспешно, как бы соглашаясь с капризными малышом, Сережка проговорил:
- Хорошо, хорошо, будем как раньше. А с ногами твоими ничего не случится.
- Ты... это правда?
- Правда, правда... - Он погладил меня по плечу.
- Не уйдешь насовсем?
- Ней уйду, не бойся... Думаешь, мне самому хочется?
- А тогда зачем ты...
Он не ответил и змейкой скользнул под кровать. А откуда:
- Ложись...
Я услыхал за дверью шаги. Дежурная медсестра шла проверять: в порядке ли 'необычный' больной? Я юркнул под одеяло, задышал, как спящий. Она постояла на пороге, притворила дверь.
Сережка выбрался. И теперь это был прежний Сережка.
- Давай смотаемся на то поле, где идолы? Там появились лунные привидения рыцарей, устраивают турниры! Прямо театр!
