догадывался Пикар, так притягивала к нему женщин, и, обойдя стол, сел.
Пикар расположился за своим столом. Он был рад видеть, что рыбка в бассейне напротив в полном порядке. Ему вдруг вспомнились канарейки, которых брали раньше с собой в шахты. Их нежное строение не позволяло вынести даже небольшую концентрацию опасного газа, но именно вследствие этого рабочие успевали при необходимости выбраться на поверхность. Для себя Пикар загадал, что пока с этой рыбкой будет все в порядке, у экипажа 'Энтерпрайза' есть шанс благополучно выйти из этой истории.
– В последний раз, – первым решился Болдуэн, ты обвинил меня в том, что я занес вирус в ваш компьютер.
– Все обстоятельства указывают на это, Эрик.
– Неужели? – Болдуэн еще сохранял позу, но голос его дрогнул.
– И даже не так важно то, что, поступив таким образом, ты нарушил один из законов Федерации, как важно рассказать сейчас все, что ты знаешь, моим ведущим инженерам.
Болдуэн быстро терял свой лоск. Голос его слегка дрожал, когда он начал говорить:
– Что конкретно может сделать этот вирус?
– Каким-то образом твоя вирусная программа соединилась на голопалубе с программой новых агрессивных чужестранцев, в результате чего разрушается мой корабль.
– Я вижу, – потерянно произнес Болдуэн. Он начал качать головой из стороны в сторону и никак не мог остановиться. Страдание, отразившееся на его лице, говорило о том, что он наконец начал осознавать весь ужас содеянного им.
Руки его тряслись, дыхание стало тяжелым и прерывистым. Он встал и резко побледнел:
– Я виноват во всех твоих несчастиях.
– Эрик, прошу тебя...
– Я не собираюсь подвергать опасности кого-либо... – Обаятельный мужчина и неустрашимый исследователь космоса пропал. Вместо него стоял другой Болдуэн. Его всего трясло, он был почти вне себя.
Пикар спокойно наблюдал за ним, стараясь отогнать от себя чувство вины за этот приступ. Но приступ отчаяния перерос в истерический.
В надежде на лучшее Пикар дотронулся до знаков различия:
– Консула Трой в подготовительную комнату капитана.
– Твой корабль теперь наш, капитан Крашер, – послышалось в ответ.
– Я хочу исчезнуть! – Болдуэн стиснул лицо руками и зарыдал.
– Эрик, я... – начал Пикар, судорожно размышляя о том, что бы на его месте сделала бы Трой, будь она здесь.
Болдуэн, не слушая, бросился вон из комнаты, Пикар – за ним, и почти настиг его у турболифта, но тот успел вскочить внутрь, и двери закрылись, едва не отрезав Пикару руки.
– Мистер Ворф, тревога! Профессор Болдуэн в опасности, примите меры для его задержания! – передал Пикар.
Чуть позже Ворф проинформировал:
– По линии комплинга ответа нет.
– Номер один, лейтенант Перри, пойдемте со мной. Нам очень важно самим догнать его. Лейтенант Уинстон Смит, примите вахту.
Двери турболифта, за которыми исчез Болдуэн, не открывались. Ворф предложил раздвинуть их при помощи рук, но Пикар сомневался, что ему удастся совершить такой подвиг.
– Запасной проход! – вспомнил вдруг Райкер и первым устремился к запасному коридору.
Окликнув его, Пикар спросил, куда он собрался.
– Искать Болдуэна, – нахмурился Райкер, потом печально улыбнулся:
– Он может быть где угодно.
Компьютер на запрос не отвечал, но и смеха бугименов слышно не было. Ворф, вернувшись на вахту, безуспешно нажимал кнопки тактического дисплея.
– Капитан, компьютер полностью выведен из строя.
– Может быть, воспользоваться трикодером? – подумал вслух Пикар. Правда, его диапазон невелик, а Болдуэн может быть где угодно...
– Пожалуй, это выход, – согласился Ворф.
– А мы не загрязним трикодер? – засомневался Райкер.
– Если мы воспользуемся еще и сенсорными приборами, то они будут своего рода антенной для трикодера, и он сможет выполнять все необходимые операции.
– А где ближайший трикодер? – поинтересовалась Перри.
– В медчасти, – ответил Райкер.
– Ведите нас, номер один, – сказал Пикар.
Мрачно ухмыляясь, Райкер открыл механический замок и толкнул дверь в запасной проход, освещаемый неверным светом фонарей. Пикар предложил взять электрические фонарики на случай, если бугимены оставят их вообще без света. Воздух был прохладен и затхл. Никто не пытался украсить это место. Вдоль коридора тянулись провода линии связи, мигали и потрескивали установленные здесь редкие приборы. Будучи капитаном, Пикар посещал это место лишь во второй раз, а в первый был здесь при ознакомлении со всем кораблем.
Каждый шаг их по металлическим ступеням многократно дробился и отдавался тяжелым гулом в ушах, тени метались и плясали по стенам, и их легко можно было принять за толпу бугименов...
Добравшись до двенадцатой палубы, они открыли еще один замок, и толкнули дверь. Мимо плыл портативный мемоэкран, старался не отставать от него молоденький лейтенантик...
Причалив к одной из декоративных тумб, тянувшихся вдоль всего коридора, он сказал:
– Кажется, у нас гравитационная пробоина, сэр. Гравитационный градиент сильно уменьшился...
– Да, да, вижу... Очень живописно... Продолжайте работу.
Не успев сойти с лестницы, Пикар ощутил потерю веса и тут же следом – приступы тошноты и головокружение, что вызвало нарекания в адрес пищевого блока.
– Ну что же, вперед, – проговорил он, надеясь, что голос его будет звучать достаточно твердо.
Они проследовали путем только что проплывшего мимо них лейтенанта в направлении медблока. Достигнув цели, они медленно коснулись ногами пола. Скорее всего, гравитационная течь была и в медблоке, но здесь работали катушки, восполняющие ее.
В медчасти еще оставались дети, но они выглядели намного веселее, чем Пикар и его спутники. Доктор Крашер обрабатывала специальным лекарством лейтенанта, прибывшего первым.
К Пикару подошла Трой:
– Что происходит, сэр?
– Бугимены, – прорычал Ворф.
– Они уже владеют кораблем?
– Нет еще, – ответил Пикар.
Доктор дотронулась сверхраспылителем до руки Пикара, и он услышал свист. В то же мгновение желудок успокоился, и голове полегчало. Немного придя в себя, они взяли у доктора
