- Очень нравится.
- Может, хочешь взять в руки кисть? Пожалуйста, я помогу.
Я оглянулся и увидел Елену Ивановну.
- Этому парню нужно море, - сказала она. - Ничего, Ванятка, не завидуй рулевому этой парусной лодки, вот мы возьмем и тоже организуем шлюпочный поход по Леснянке.
И Елена Ивановна не обманула, через неделю я тоже сидел за рулем шлюпки.
О шлюпочном походе я рассказывать не буду. В пути штормы нас не прихватывали, приключений с нами никаких не было и не могло быть. Река Леснянка небольшая, акулы в ней не водятся, самая хищная рыба - щука, но она людей за ноги не хватает, наоборот: почуяв беду, сразу же прячется в осоку.
Я лучше расскажу про одну встречу.
Живя в Соколинской колонии, я и не предполагал, что живу рядом со своей родиной - Мордовией, недалеко от того города, куда несколько лет назад меня привез дядя Гордей.
Возвращаясь из похода, километрах в двадцати от города, мы остановились на привал. Это было уже вечером. Разожгли на берегу костры и стали готовить себе варево. Около нас остановился на водопой 'красный обоз'. На передней телеге на двух древках висел плакат: 'Смычка'. На второй телеге - еще один плакат, на котором нарисованы крестьянин с серпом и рабочий с молотом - они пожимали друг другу руки.
Ребята, как всегда любопытные, сейчас же облепили повозки, я тоже не удержался на месте. На телегах не было ничего интересного: железные бороны, плуги и веялки. Люди тоже были самые обыкновенные. Но меня заинтересовал один паренек в высокой буденовской шапке, поивший лохматую лошадь.
- Пей же, окаянный! Ишь ведь, все бы игрался! - ворчал он, стараясь говорить басом.
Мне его голос показался очень знакомым. Я подошел поближе, и... когда он посмотрел на меня... 'Это же мой двоюродный брат Кирюха!'
- Кирюха! - закричал я.
- Да кто же это такой? - сначала забасил, а потом запел фистулой Кирюха. - Никак, это Ванятка?
- Я, конечно, я.
Кирюха от удивления даже выронил уздечку.
- Вот уж не думал тебя увидеть! Да где же ты, бедолага, живешь-то?
- В колонии.
- В какой это такой колонии?
- В детской трудовой колонии.
- И правда, наверное... Ишь, в какой красивой одежде ходишь! А что же вы тут делаете?
- Отдыхаем, возвращаемся из похода домой.
- Это вроде как путешествие, что ли, делали?
- Да.
- И, видать, на лодках даже, значит, у вас и капитан есть?
- Есть.
- А смотри-ка, здорово!
Когда Кирюха закончил свои расспросы, я дрожащим голосом спросил о бабушке.
- Бабушка? Бабушки уж давно нет, умерла она, а после и дедушка умер.
- А тетя Дуняша как, где она?
- С тетей Дуняшей прямо смех один выходит. Дед-то когда умер, вся семья рассыпалась. Кто куда. Мой батька, сам знаешь, деньги свои всегда клал в общую кучу, а дядя Петраня, что твой суслик, дожил в отдельную норку. Вот когда все разошлись, он себе такую домину отгрохал, что поповский ему и в пятки не годится.
Ну, сам знаешь, с тетей Дуняшей они жили, как кошка с собакой. Не любила она его. А он-то, дядя Петраня, чтобы задобрить, и записал этот дом на ее имя. Вот тут-то и вышла самая комедия. Тетя Дуняша взяла и отдала дом под школу. Дядя Петраня, как узнал об этом, в петлю чуть не полез. Заболел, свалился и валяется до сих пор. Пожалуй, чего доброго, и ноги протянет.
- А где Андрюшка?
- С Андрюшкой что сделается! Учится, копается в огороде, и еще он кроликов завел и, проклятущий, ест их. Зайцев еще так-сяк, все едят, а кроликов... Не знаю уж, как его душа принимает. Тетя Дуняша его на море ватажничать зовет. Видно, поедут, у Андрюшки-то охотка есть повидать море.
- Кирюха, чаво там балясы развел? Запрягай скорее Серуху, да поедем! - раздался сердитый голос.
Кирюха ловко, как заправский мужик, запряг лошадь и сказал:
- А мы сейчас ведь не в деревне живем, а на хуторе за Мокшанкой, дядю Гордея частенько вижу. У-у, говорун какой он стал, самый первый активист в деревне. На собрании все одно как из пулемета строчит.
- Поехали! - снова крикнули Кирюхе.
- Да, я забыл, - сказал Кирюха. - Я ведь тоже в сентябре поеду в город учиться. Совет посылает. А родители на новые земли собираются, в Самару. Ну, покедова, Ванятка, будь здоров. Кого увижу, всем от тебя передам привет.
- А тетя Дуняша с Андрюшкой где же теперь живут? - спросил я.
- Да где же, опять в дедушкином доме.
Мы обнялись с Кирюхой, и он поехал.
- Ты это с кем разговаривал? - спросили меня, когда я возвратился к нашим кострам.
- С двоюродным братом.
- Да? Двоюродного брата встретил? Ты, значит, теперь уедешь от нас?
Я не ответил. И не ответил потому, что все сидящие у костров ребята стали для меня тоже близкими и мне совсем не хотелось расставаться с ними.
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
Первое сентября. Начало учебы. У центрального здания колонии звучит сигнал горниста.
- На торжественный марш! - раздается голос дежурного.
И вот я уже в строю. Со мной рядом Володя Гончаров, Петька Смерч, Люся Кравцова. У нас в руках портфели. Сейчас грянет оркестр, и мы торжественным маршем пойдем в школу. В колонии традиция - в первый день входить в школу под торжественный марш.
Я оглядываю колонистов. Вот в следующем ряду стоят бывший капитан экипажа 'Собачий ящик' Филька Никулин, Димка Сажнев - барон Дри-чи-чи. Сколько знакомых лиц! И все они кажутся мне такими близкими, будто я с ними прожил уже много-много лет, и вся колония мне кажется родной, здесь каждый уголок мне стал знакомым, как и в дедушкином доме.
В стороне стоит Елена Ивановна. Она мне мигает, тянет руки по швам и сжимает кулаки. Мол, крепче, смелее держись, Ванятка. Хорошая Елена Ивановна.
Из центральнвго здания выходит заведующий, с ним рядом какая-то толстая женщина. Мне кажется, что я где-то ее видел. Но мне не дают как следует рассмотреть.
Раздается команда:
- Внимание!
Все как один смотрят только перед собой. Наш капельмейстер поднимает палочку, и только он взмахнет ею, строй колыхнется под музыку и пойдет вперед.
Цыганенок Петька уже шепчет слова: 'Вперед, заре навстречу...'
Заведующий выслушивает короткий рапорт командира колонны, прошлогоднего отличника, говорит добрые пожелания, машет рукой, и колонна с песней трогается с места.
- А все-таки в колонии ничего, интересно, - говорит Петька.
- Хорошо, - подтверждаю я.
- Чего? Чего? - спрашивает Володя.
- Я говорю - хорошо.
- А бежать отсюда не думаешь?
- Нет. А ты?
- Я? Конечно, нет.
Проходя мимо заведующего, я услышал зов:
