Когда автобус с Вилькой и ее мамой скрылся за поворотом, Ларик с Петичем подбежали к газетному киоску.
– У вас есть какой-нибудь журнал с программой ночных клубов? – спросил Ларик.
Киоскерша удивленно взглянула на него.
– А не рановато?
– Да мы не для себя, – стал объяснять Ларик, растерявшись.
– Для дедушки, – сказал Петич, взяв в руки лежащий на лотке с краю журнал.
Он быстро пролистал его и положил на место. Ларик таким же образом исследовал еще один журнал.
– Да вы что здесь, справочную себе нашли? – возмутилась продавщица. – Покупайте и читайте!
– Сейчас, – невозмутимо ответил Петич. – Вспомню, в какой карман деньги положил.
Вообще-то он старался не хамить продавщицам, уборщицам и всяким другим женщинам, которых знакомые его отца называли прислугой. Во-первых, женщины есть женщины. Во-вторых, Петичу было неприятно, чтобы его считали новым русским хамом. А в-третьих, его отец, например, никогда этого не делал. Хоть и был, по правде говоря, самым настоящим новым русским, если судить по деньгам.
Но раз тебе самому хамят, то что же остается? Только не обращать внимания.
На четвертом или пятом журнале им повезло. – Есть! – вскричал Ларик. – Нашел я этот «Обезьянник»! На Малой Грузинской. Кстати, это рядом с зоопарком. Наверное, поэтому так и называется.
Чуть не застряв в узком окошке, киоскерша протянула длинные руки и выхватила журнал у Ларика.
– Вот-вот! И отправляйтесь со своим дедушкой в этот обезьянник! Самое место для вас!
Ребята расхохотались чуть громче, чем следовало. Даже Остап шарахнулся в сторону, натянув поводок. Наверное, ему было стыдно за своего хозяина. Но если настроение хорошее, разве уследишь за громкостью смеха?
Глава V. Лицом не вышли
Разве можно было, имея такие сведения, усидеть дома?
Споря по дороге, как по-военному называется их поездка – рекогносцировка или регносцировка – Ларик с Петичем стремительно приближались в метро к зоопарку. Точнее, к «Обезьяннику» на Малой Грузинской улице.
– Ладно, прекратим наш глупый спор, – махнул рукой Петич. Тем более что он чувствовал свой проигрыш. – И зачем эти старинные иностранные названия? Разве нельзя сказать по-русски: разведка? А разведка боем – вообще звучит классно!
– Прекратим, – согласился Ларик. – Ты же сам первый начал. Сказал неправильно, а я тебя поправил. А все-таки в нашем случае точнее будет сказать не разведка, а именно рекогносцировка. Разведка – это… Ну, просто разведка. Понятно, что это такое. А рекогносцировка – как раз разведка на местности. Проверка адреса, в нашем случае.
– Спасибо, поправил, – проворчал Петич. – И черт дернул меня за язык такое слово произносить! Только настроение испортил.
– Зато, смотри, – подтолкнул его Ларик, – приехали! Ты придумал новый способ быстрой езды в метро. Вспоминаешь самое длинное и трудное слово, произносишь его по буквам – и уже на месте.
Дома с номером тридцать два на Малой Грузинской не было. Как ни странно, Петичу это понравилось.
– А ты думал, все так просто, – прошептал он, сглотнув слюну. – Не в игрушки играем.
По учащенному дыханию можно было определить, что он наконец оказался в своей стихии. Ему вообще нравилось все необычное, сложное и заковыристое. На улице нет дома! Как же, очень даже интересно!
Ларик усмехнулся и кивнул головой, указывая в глубь двора. Словно специально для Петича, на маленьком особнячке красовалась огромная надпись, сделанная баллончиком-распылителем: номер дома в круге и кривые пляшущие слова «Аблизьянник».
– Смешно, – оценил остроумие неизвестного художника Петич. – Ну что, сунемся туда, раз уж приперлись?
Дверь особнячка была заколочена наглухо. И даже окна первого этажа были замазаны белой краской – доказательство необитаемости дома. Ларик хмыкнул:
– Да-а… Чтобы у нас все просто выходило – ну никак нельзя. То дом с нужным номером прячется где-то во дворе, то оказывается пустым. Как будто в компьютерную игру играем. Все новые дурацкие прибамбасы из-под земли вырастают.
И вдруг они услышали музыку. Она доносилась откуда-то из-под земли, и оттуда же вынырнули две странные фигурки. Сразу нельзя было определить, парни это или девушки. На голове у них росло что-то одинаковое типа волос, в носах и пупках торчали одинаковые серьги, одежда тоже была одинаковая… – Перестарались с прикидом! – хмыкнул Петич. – А вообще ничего, прикольно.
– Че-о сказал? – пропела крайняя фигура, оказавшаяся девушкой.
– Да ниче-о, – таким же тоном ответил Петич. – Как к вам нырнуть?
– Падай по лестнице. – Девушка махнула вниз.
Ступеньки в подвал были на удивление чистыми и даже выкрашенными в какую-то кислотную краску. У железной двери стояли два живых шкафа – охранника. Они провели немигающими взглядами по Петичу, остановились на Ларике и произнесли коротко и ясно:
– Нельзя.
