собрал для тебя информацию?
— Догадливый малыш!
— Ну что ж, я сделаю это.
— Черт побери! Ты проделывал это и прежде. И держи Мерилин подальше от этого. Для нее ты хороший муж и отец, и она не захочет, чтобы ты получил пулю в брюхо.
— Заткнись и лучше расскажи, что у тебя на уме. И я все ему выложил. Все, что произошло за эти семь лет. Хью внимательно слушал, забыв про сигару, которая медленно догорала в пепельнице. Когда я закончил, он спросил:
— Чего же ты от меня хочешь?
— Не знаю. Мне нужна любая помощь.
— О'кей, Майк, — кивнул Хью. — Когда все будет готово для взрыва, дай мне зажечь фитиль. Черт возьми, возможно, нам удастся получить интервью для телевидения с будущим покойником.
— Кроме шуток, приятель.
— Не унывай. Все могло быть гораздо хуже.
— Вот я и не унываю, хотя уверен, что все может получиться очень скверно. Он криво усмехнулся:
— А что тебе надо прямо сейчас?
— Сенатор Кнэпп.
— Как раз сейчас его вдова находится в своей летней резиденции Там, где убили сенатора.
— Я думал, она там никогда больше не покажется. Хью пожал плечами:
— Это было бы глупо. Летняя резиденция в местечке Вилоус около Вашингтона — любимый дом покойного сенатора, и она поддерживает его в приличном состоянии. До конца года она будет жить там. Лаура по праву считается одной из самых известных хозяек в столице, она часто устраивает званые обеды и вечеринки. А какая она красотка — просто куколка!
— Да?
Он авторитетно кивнул:
— Сенатор был видным мужчиной и женщину выбрал себе под стать. Супруги Кнэпп были во всех отношениях выдающейся парой. Такую не часто увидишь.
— Крепко сказано.
— Так оно и есть. Послушай, если тебе необходимы бумаги с подробностями, я могу достать их из отдела хранения справочного материала.
— Был бы весьма тебе признателен. Через пару минут на его столе уже лежал конверт с бумагами. Хью протянул его мне:
— Это даст тебе полное представление об убийстве.
— Думаю, в скором времени там появятся новые документы. — Я поднялся и надел шляпу. — Еще раз благодарю.
— Не советую идти напролом. Будь осторожен, Майк. Ты пока еще не в форме.
— Не беспокойся.
— И еще: не высовывай свою голову. За последние годы многое изменилось, и теперь ты не такой, каким был раньше. А многие захотят расквитаться с тобой за прежнее.
— Полагаю, что ты прав, — усмехнулся я в ответ.
Оставив позади Нью-Йорк, я повернул на север и через пять-шесть миль подъехал к летней резиденции сенатора Кнэппа. Вилла, выстроенная в стиле швейцарского шале, располагалась возле горного ущелья, по дну которого протекала стремительная речушка. Вокруг росли голубые ели.
Резиденция в Вилоус стоила больших денег, но сенатор был богатым человеком и строил дом по собственному проекту, не считаясь с затратами.
У самого крыльца я заглушил мотор. Я коснулся кнопки дверного звонка, но мне никто не открыл. Я снова нажал и опять с тем же результатом.
Чтобы удостовериться, что в доме действительно никого нет, я поднялся на открытую веранду, опоясывающую дом по периметру, и обошел его вокруг. С одной стороны находился открытый бассейн, с другой — теннисный корт. Между ними приютилось маленькое строение под зеленой крышей — судя по всему, раздевалка. Сперва мне показалось, что здесь никого нет, потом я вдруг услышал приглушенные звуки музыки. Сквозь пышные заросли кустарника я рассмотрел разноцветный зонтик и загоравшую под ним женщину. Ее руки были закинуты за голову, а глаза закрыты. Верхняя часть бикини поддерживала впечатляющих размеров бюст, а трусики были приспущены до самой ватерлинии, чтобы подставить солнцу как можно больше белоснежной плоти.
Я подошел к ней и тихо поздоровался:
— Привет!
Она открыла глаза, сонно заморгала и широко улыбнулась.
— О! — Она была по-настоящему красива какой-то необычной, дикой красотой. — Привет!
Не дожидаясь вопроса, я протянул ей махровый халат, висевший на спинке плетеного стула. Она накинула его на плечи.
— Спасибо, — поблагодарила незнакомка.
