только буркнул: — Что еще?
Но я знал, что все будет на месте.
Он явился вместе с Питером Ладеро, который писал статьи для колонок политики. За ланчем я получил всю информацию о Торренсе, какую только можно вообразить. В основном это было то же, что и в журналах. Торренс — продукт нью-йоркских школ, кончивший университет с отличием, юрист по образованию, который сразу поступил на государственную службу. У него небольшое наследство, которое сделало его независимым и дало возможность выбиться в люди. Он обладал способностями и упорством, которые пробили ему дорогу до должностей в штате и в сенате, а теперь он почти губернатор.
Я спросил:
— А что-нибудь темное?
— Ничего. Найди что-нибудь, и я продам это оппозиции за миллион долларов.
— Они что, не пробовали?
— Шутишь? — Он поднял очки на лоб. — И потом, в чем дело, Майкл? Для чего ты прощупываешь этого малого?
— Пока из любопытства.
— Это для печати?
— Нет. Это просто из любопытства.
— Черт, ну объясни ты мне…
— Ну ладно. Что с его женитьбой?
Они посмотрели друг на друга, и Пит пожал плечами.
— Его жена умерла очень давно. Он не женился вторично.
— Кем она была?
— Ее имя Девон. Салли Девон. Очень милая, красивая, как фея, «шоу-герл». Тогда считалось шиком жениться на таких девушках. Но она умерла еще до войны. Никакого скандала, связанного с его женитьбой.
— А что с ребенком?
— Ничего. Я видел ее несколько раз. Торренс удочерил ее, когда умерла ее мать. Посылал в дорогие школы. После смерти матери она живет с ним в одном доме.
— Она сбежала.
— А ты не сбежишь, когда тебе двадцать один год? Сим наверняка дал ей денег достаточно для жизни где угодно и с кем угодно. Не вижу тут ничего интересного.
— Ну ладно, если мы перестирали чистое белье, оно не стало от этого грязнее.
Пит допил кофе и попрощался. Хью Гарднер сказал:
— Доволен?
— Я начинаю интересоваться Торренсом.
— Можешь, в конце концов, объяснить?
— Конечно. Двое покойников в ночь, когда я нашел Велду.
Он нахмурился и, пожевав сигарету, буркнул:
— Те двое, что прошли следом за тобой и хотели прикончить ее?
— Это ты говоришь то, что говорят газеты. Он выжидательно посмотрел на меня.
— Они ничего общего с разведкой не имеют. Они — часть другой истории.
— Черт побери!
— Я пока ничего не знаю. Отложи свой блокнот. Когда узнаю — скажу.
Он покорно отложил ручку.
— Хорошо, подожду.
— У Велды была дочь Торренса. Она ее впустила, как бездомную кошку. Девушка говорит, что сбежала от отца. Может быть, она лжет, но двоих этих и третьего в городе достаточно, чтобы понять — здесь нечисто.
— Как тебе удается влипать в такие истории, Майкл? Тебя рано или поздно пристрелят.
— Не беспокойся обо мне.
— Не буду.
Он должен был вернуться в редакцию «Трибуны», я должен был вернуться в контору к Пату.
Пат сидел за столом и что-то жевал. Как всегда, у него не было свободной минуты, чтобы перекусить в другом месте. Но для разговора со мной время у него было: я был частью его работы.
— Как Велда?
— Прекрасна, но не для тебя!
— Кто знает… — Он потянулся за термосом с кофе.
— Что ты выяснил о Левите и о другом парне?
— Ничего нового. Последнее время у Левита завелись деньги, но он не говорил откуда. По-моему, он вернулся к старым делишкам с шантажом.
— А другой?
— «Детская ручка». Ты же его знал?
— Помню, что он тут сшивался. Мелкий жулик.
— Тогда ты не видел его в последнее время. Он поднялся по лестнице жизни. Докладывали, что он вел все букмекерские дела в Верхнем Вест-Сайде.
— Тилсонское дело?
— Ну, Тилсона пришили год назад.
— Тогда на кого работал «Детская ручка»?
— Черт побери, если я знаю. Глава назывался… вот… какое-то старозаветное имя — мистер Диккенсон или Декерсон. Но об этом парне никто ничего не знает.
— Кто-то должен проболтаться по поводу смерти «Ручки». Где-то что-то переменится.
— Майкл, ты просто долго отсутствовал. Теперь у нас на службе бизнес, только бизнес, и никто ничего не сделает без специального разрешения сверху. Ничего нигде не переменится, все будет прилично. Кого-то другого поставят на место «Ручки» и все пойдет по-старому.
— Но с какой стати ему теперь нужно было мараться самому?
Ведь у него были подручные для грязной работы?
— Похоже, что он делал кому-то одолжение, хотел услужить крупной рыбке. Теперь вопрос: кто кого убивал? Ты пришил «Ручку», Левит сделал два выстрела и мы достали еще одну пулю из подвала.
— Еще одну пулю получил приятель «Ручки» в живот. Ты мог бы разузнать в больницах.
— Только без советов. — Он отхлебнул кофе и пожевал губами. — Так за кем же он все-таки приходил, Майкл?
— Пока не знаю, но выясню.
— Чудесно. Я предупреждаю тебя — у нас новый инспектор.
Он крепкий орешек и вдобавок умница. Мне вряд ли удастся замять это дело с двумя трупами. Ты завязнешь по горло, поэтому мой тебе совет: заводи влиятельных друзей в этой конторе, если не хочешь оказаться между двух огней.
Я нахлобучил шляпу.
— Все, что мне удастся узнать, узнаешь и ты.
— Угу. Спасибо, — сказал он саркастически, потом улыбнулся.
Сим Торренс жил в собственном особняке. Все с первого взгляда говорило, что в этом доме достаток, богатство и что хозяин — лицо значительное. Ворота были железные с красивыми завитушками, и я направил «форд», взятый напрокат, к крыльцу… Кирпичный, старой колониальной постройки дом был окружен газоном. Два черных «кадиллака» стояли у одного края лужайки. Я припарковался к ним. Прошел по широкой лестнице и позвонил.
Я ожидал дворецкого или горничную, но только не жгучую брюнетку с голубыми глазами, которые сверкали, как огоньки. У нее был ранний загар, что особенно бросалось в глаза, и пухлый красивый рот, который, казалось, ждал только тебя, и когда она улыбнулась и произнесла: «Да»? — это было похоже на
