– Маме? – я всерьез задумалась. Конечно, рано или поздно слухи до нее дойдут, все-таки она сильнейшая равейна в нашем городе, не считая моей звезды. Но вряд ли кто-то станет докладывать Элен, что ее дочь лезла на рожон. – Нет, не собираюсь, – вздохнула я после недолгих размышлений. – Это для постороннего человека эстаминиэль, которая сражается с Древними – героиня. А для матери – это дочь в опасности. Зачем беспокоить Элен, если все закончилось хорошо?
– Логично, – ухмыльнулся Максимилиан. – Значит, сохраняем в секрете.
Надо ли говорить, что мама была очень рада меня видеть? Она много смеялась, шутила и даже с Ксилем держалась очень любезно. Был несколько напряженный момент, когда она заинтересовалась его новым окрасом, но князь просто бросил туманное – «Сорвался, скоро пройдет», и такого объяснения оказалось довольно.
При взгляде на нее – такую непривычно оживленную, непривычно домашнюю – мне становилось стыдно. Последние несколько месяцев я почти не бывала дома и даже связывалась с мамой редко.
А еще я поняла, что никогда, ни за что на свете не позволила бы Элен ввязаться стычку с Древними. Пускай мама была старше меня, но в сражениях – в настоящих сражениях, не в политическом фехтовании с местным отделением Ордена – она участия не принимала. А знания теоретические и практические, как уже убедилась я на личном опыте – это совершенно разные вещи.
«Нет, – огненным всполохом пронеслась мысль. – К себе домой войну я не пущу. Даже если придется для этого выйти ей навстречу».
И почти одновременно Элен, вынимающая из духовки форму с шарлоткой, обернулась, словно расслышав невысказанное, и улыбнулась. Это мгновение осталось в моей памяти яркой, цветной фотографией – мамины волосы, выбившиеся из-под цветного обруча, который она покупала когда-то мне, замявшийся угол фартука, сияющие глаза…
Тот вечер вообще накрепко засел в голове – смех, запах выпечки, вкус травяного чая, взгляды, улыбки, улыбки, улыбки… Но о чем мы говорили, я отчего-то забыла напрочь.
Под конец я вышла на улицу за какой-то мелочью – формально то ли зубной щеткой, то ли еще за чем, а на деле – просто захотелось прогуляться. Дариэль составил мне компанию, а вот Ксиль задержался на кухне – помогать маме с уборкой и мытьем посуды. Уж не знаю, что сказал маме Северный князь – называть его старейшиной у меня пока язык не поворачивался … но когда мы вернулись, Элен почему-то радушно предложила Ксилю и Дэйру переночевать у нас в квартире, а не идти в резиденцию местного клана.
Постелили им в комнате Хелкара, на диване и на кровати. Но я не особенно удивилась, когда утром проснулась, уткнувшись Максимилиану в плечо. Дариэль же обнаружился на кухне вместе с Элен – они готовили завтрак в четыре руки.
Мама будто бы не заметила, что мы с Ксилем вышли из одной комнаты, но взгляд у нее был такой, словно она вот-вот может меня потерять навсегда.
В таком же духе прошло еще четыре дня, разве что дверь спальни я весьма условно запирала на щеколду. Максимилиан намек понял, а мама повеселела.
Но пребывание дома почему-то тяготило. Я много гуляла, а еще штудировала книги – по алхимии и по началам анатомии, говорила с Дэйром по-эльфийски, чтобы вспомнить навыки устной речи… По вечерам, когда Ксиль отправлялся «на охоту», а Дэйр – якобы «по делам», хотя в действительности все обстояло ровным счетом наоборот, мы с мамой смотрели фильмы.
Точнее, пытались смотреть. Не знаю, отчего, но любовные драмы вызывали у меня тошноту своей надуманностью, от боевиков начинались приступы почти истерического смеха.
По одному из каналов шел фильм-катастрофа. Что-то о нашествии инопланетян. Несколько минут я пялилась в экран, а потом ушла на кухню. Свет там был выключен, а в темноте за хрупким стеклом носились снежинки – наверное, последняя метель в этой зиме, самой холодной и обильной на осадки за последние десять лет. Настроение испортилось совершенно.
Наверное, поэтому я с такой готовностью поддержала на следующий день идею Максимилиана отправиться в Северный клан прямо сейчас, не откладывая. А еще – билась в уголке сознания жутковатая мысль: а вдруг и правда грянет какая-нибудь катастрофа? А я так и не успею съездить в гости к Ксилю…
Элен от предложения Северного князя была не в восторге, но почему-то с легкостью благословила меня на путешествие в убежище клана. При этом у нее было такое лицо, словно ей требовалось время на обдумывание некоей ошеломляющей новости.
– Ты привыкла уже скитаться, Нэй, – улыбнулась она, потрепав меня по затылку. Я увернулась, чувствуя себя слегка неловко. – Я тоже в твоем возрасте дома не сидела. Объездила полмира, во всех океанах ноги замочила. Мама – то есть твоя бабушка, Найта, – дотошно уточнила Элен, хотя это и так было понятно, – беспокоилась обо мне, но молодость – пора беспечная. У меня были силы, нахальство и доказанное Право. Людей я не боялась, а инквизицию не интересовала… А у тебя – целых двое сопровождающих, можно отпускать со спокойной душой, – закончила мама немного неуверенно, словно убеждая саму себя.
– Значит, отправляемся завтра. Найта, собирай свой рюкзак, – усмехнулся Ксиль и подмигнул мне. – Думаю, Дариэль тоже будет рад познакомиться со своим… то есть с моим кланом.
Элен оговорку Ксиля не заметила, поглощенная перечислением вещей, которые мне ни в коем случае нельзя было забыть. А вот Дэйр дернулся, как от пощечины, но дотерпел до того времени, когда мама вышла в магазин за продуктами для обеда, и только тогда, перегнувшись через меня, зашипел на Ксиля:
– Ты думаешь, что говоришь? – я благоразумно нырнула под стол и вылезла с другой стороны, дабы не создавать барьеров для откровенного общения. А водой окатить слишком уж разошедшихся спорщиков можно и издалека… да, так даже удобнее. – Может, я и согласился быть представленным твоему клану как шакаи-ар, но не всему же миру, начиная с Элен!
– А почему нет? – обаятельно до невозможности улыбнулся Ксиль и подался навстречу Дариэлю. Безотказный прием – целитель, чтобы не столкнуться с князем носами, благоразумно прекратил нависать над ним и, более того, даже отсел на стул подальше от Ксиля. – Рано или поздно это станет известно всем. Почему не сейчас? Думаю, очень удачное время. Если договор с Орденом состоится, то вскоре это затмит любые новости.
– Не думаю, что договор – гипотетический пока, заметь – кто-то будет обнародовать, – сухо откликнулся Дариэль, глядя в сторону. – К тому же немногие захотят иметь дело с целителем, в чьих венах течет шакарская кровь.
Максимилиан только рассмеялся:
– Силле, не говори глупостей. Если кому-то действительно понадобится помощь, он обратится даже к Древнему, не то, что к шакаи-ар. А пугливые всегда могут пойти к лекарю, знахарю или человеческому врачу. На выбор.
Я невольно кивнула, соглашаясь с ним, но заметив, как поджал губы Дариэль, мысленно залепила себе оплеуху.
– Если весть о преображении распространится, мое изгнание из Пределов рискует стать официальным и вечным, – мрачно напророчил целитель. Но Ксиль с легкостью парировал:
– Сколько там просила Меренэ тебя «погулять»? Лет сто, да? Через десять лет ты сам не захочешь возвращаться в свои Пределы. Там все изучено вдоль и поперек, а такие, как ты, рождены для путешествий. Это не менее интересно, чем исследования, гарантирую, – посулил он тоном искусителя. Глаза Дэйра вспыхнули азартом, но только на мгновение.
– В любом случае, Максимилиан, я бы хотел, чтобы решение о прощании с Пределами навеки было моим, а не навязанным… и не надо говорить, что Меренэ изменила политику по отношению к шакаи-ар, – поморщился он. – Сестра, может, и попытается сделать что-то, но на то, чтобы эти изменения закрепились в сознании моих соплеменников, уйдут годы. Если не века, – Дариэль криво улыбнулся. – Эльфы меняются медленно. Так что не стоит говорить, что разоблачение пойдет мне на пользу.
– Хорошо, – Максимилиан поднял руки, как будто сдаваясь, но взгляд у него стал самым что ни есть плутовским. – Уличил. Я просто хочу поднять за твой счет престиж своего клана, и так слывущего одним из самых опасных…
