Боль без конца! Страданье мое беспримерно! Испуганная Брунгильда бросает щит, копье и шлем на землю и с озабоченной, встревоженной нежностью опускается к ногам отца. Брунгильда Отец мой, что ты, милый, скажи мне! Не пугай так свое же дитя! Доверься мне! Я вся твоя: вот, — Брунгильда просит... Робко ласкаясь, она кладет свою голову и руки ему на колени. — Вотан долго глядит ей в глаза; затем с невольной нежностью гладит рукой ее локоны. Наконец, словно приходя в себя из глубокого раздумья, начинает. Вотан (очень тихим голосом) В думах открыться, — значит разрушить преграду воли моей... Брунгильда (отвечая ему таким же шепотом) Ты ей одной все скажешь, мне доверив ее; ведь я же — только воля твоя... Вотан (очень тихо) Что в тайне скрывал я от мира, — то да пребудет скрытым навеки... Но ты, Брунгильда, — то же, что я... — (совсем пониженным, страшным шепотом) Что в тайне скрывал я от мира,– то да пребудет скрытым навеки... Но ты, Брунгильда,– то же, что я... Утратив радость юной любви, стремиться я к власти стал: мой дух горел желаний огнем и добыл мне весь мир: но, заблуждаясь, ложью прельщенный, зло договорами я скрепил: в сети завлек меня Логе а сам, как вихрь, исчез.– От любви же не мог я отвлечься: бесконечно жаждал я страсти. А темный враг, трусливый Нибелунг,– Альберих страсть одолел: он проклял любовь и проклятьем достал из Рейна клад золотой и с ним безмерную власть. Сумел я отнять им скованный перстень, но я не Рейну его вернул: его я отдал великанам за блеск, за крепкий мой замок, оплот вечный власти моей.– Провидя все во тьме времен, Эрда, священно-мудрая Вала, страх мне внушила к кольцу, вечный конец нам вещала... О конце я хотел все услышать, но, смолкнув, исчезла она... (оживляясь) Я утратил свой ясный дух,– незнанье томило меня; и проник я в глубь, в лоно земли, пленил богиню чарами страсти, гордость ее сломил и заставил все сказать. Знанье добыв у нее, я сам ей любви дал залог, и мудрость вещих снов
