Мередит пила мало шампанского, поскольку ей тоже предстояло петь на прослушивании. Обычно исполнители главных ролей не принимали участия в таких мероприятиях, но Шерон Макьюэлл решила, что Мередит непременно должна спеть самую выигрышную арию. Эта женщина красива, талантлива, и ее наверняка хорошо примут. К тому же появление здесь восходящей театральной звезды создаст у взыскательных и богатых зрителей иллюзию, что они смотрят настоящий спектакль.
Улучив момент, Мередит подошла к мужу.
– Ну как ты? Тебе нравится роскошная обстановка? – И, не выдержав, добавила: – Просто не верится, что Дженни, эта незаметная студентка, стала вдруг обладательницей миллионов! Нет, я не завидую ей, не думай, просто немного удивляюсь превратностям судьбы.
Патрик предпочел не обсуждать с женой достоинства Дженнифер и ее нынешнее материальное положение.
– Соберись с мыслями, мы сейчас начинаем, – сухо сказал он.
– Ни пуха ни пера! – Мередит поцеловала мужа в щеку.
– К черту!
Дженнифер и Патрик, начав с увертюры, затем вкратце ознакомили всех с содержанием пьесы. Первые дружные аплодисменты очень приободрили их. Потом Патрик и Дженнифер исполнили дуэт, и на гостей произвели прекрасное впечатление высокий чистый голос Дженнифер и негромкий и низкий Патрика.
Этот дуэт Елены и Париса был романтическим и вместе с тем немного ироничным: «Люблю ли я его?» – «Я люблю ее!» Когда Дженнифер и Патрик умолкли, в гостиной воцарилась тишина, а потом раздались аплодисменты.
Наступила очередь Мередит показать свое вокальное и драматическое мастерство. Шерон посоветовала ей исполнить самую красивую арию «Первая любовь – последняя любовь». Спартанцы выигрывают Троянскую войну, Парис повержен, а Менелай вместе с женой отправляется домой. Елена, вспоминая обо всем случившемся, понимает, что теперь еще больше любит мужа, и поет ему о своей любви.
Мередит исполнила арию блестяще – выразительно, проникновенно, вдохновенно, и восхищенная публика аплодировала ей стоя. Все трое были счастливы: прослушивание прошло великолепно. Однако восторженный прием еще не гарантировал денег на постановку.
К Патрику подошел Конрад Блэк, театральный агент Мередит. Он тепло поздравил композитора, пожал ему руку, а потом, отведя его в сторону, взволнованно сказал:
– Патрик, это настоящий триумф! Все было прекрасно! – И, помолчав, добавил: – Теперь-то я понимаю, почему Мередит так прохладно отнеслась к предложению петь в мюзикле дуэтом с Раулем Хулиа. Она мне, конечно, ни словом не обмолвилась о вашем новом проекте, но я и сам догадался, что вы затеваете нечто грандиозное.
Ошеломленный, Патрик утратил дар речи. Когда же он пришел в себя, Конрад Блэк уже исчез. К Патрику подошли сияющие Шерон и Дженнифер. Продюсер, взяв счастливых соавторов под руки, подвела их к двум мужчинам, которые сразу же после прослушивания изъявили желание стать сопродюсерами. Один, Нэт Фенуэй, владелец крупнейшей студии звукозаписи, пообещал, помимо финансовой поддержки, записать мюзикл. Другой, Эд Зинн, несколько последних лет спонсировал наиболее удачные бродвейские проекты.
– Как я счастлива! – воскликнула Шерон, побеседовав с будущими сопродюсерами. – Я просто на седьмом небе! Кстати, два французских промышленника, приглашенных Тони, тоже выразили желание оказать нам финансовую поддержку. Они только и думают, куда бы поместить свои капиталы. Спасибо французскому правительству за ограничения и запреты. Эти два француза в восторге от нашей пьесы! Господи, как хорошо, что все прошло так удачно! Ну ладно, друзья, я пошла! Я вас очень люблю!
Шерон поцеловала Патрика и Дженнифер и удалилась.
В апартаментах де Пальма остались четверо: Дженнифер, Тони, Патрик и Мередит. Гордые успехом, соавторы и восходящая звезда музыкальной комедии обнялись и закружились по комнате, хором распевая отрывки из арий. Потом, исполнив коронный номер будущего спектакля «Бог на нашей стороне!», они предложили хозяину присоединиться к ним. Тони с вежливой улыбкой отказался, но еще раз поздравил их с успехом.
Когда веселье немного стихло, Патрик с чувством пожал Тони руку.
– Тони, мы все очень вам благодарны! Вы нам так помогли! Такой роскошный прием!
– Не благодарите меня, Патрик. Я рад был вам немного помочь. А прослушивание действительно прошло блестяще, но главная заслуга в этом – ваша, вашей очаровательной жены и Дженнифер. Прекрасная музыка, замечательное либретто… Я просто потрясен увиденным и услышанным! Вы, Патрик, действительно талантливый композитор, и теперь я понимаю, почему моя жена всегда хотела работать с вами. А вы, моя дорогая, – обратился Тони к Мередит, – пели необычайно проникновенно. У вас восхитительный голос!
Мередит просияла и в порыве восторга обняла и поцеловала Тони. Тот засмеялся и тоже обнял ее. Какое у Мередит роскошное тело… Гладкое, пышное, упругое… Удивительная женщина! Даже если музыка и либретто оказались бы посредственными, Мередит вытянула бы весь спектакль. Она красива, обаятельна, женственна. Такой, как она, обеспечен успех у публики, особенно у мужской половины. Мередит – настоящая звезда.
– Райленд, ты очаровательна! – Патрик подошел к Дженнифер и поцеловал ее. Как бы случайно он коснулся обнаженного плеча, и его окатила горячая волна желания.
– Патрик, ты повторяешься! – засмеялась Дженнифер и тоже поцеловала его в щеку.
Потом она подошла к мужу, взяла его под руку, и они начали обмениваться впечатлениями. Патрик смотрел на них, и ему казалось, что его пальцы все еще ощущают нежную, бархатистую кожу Дженнифер и гладят ее обнаженное плечо.
Уже за полночь, лежа в постели в объятиях мужа, Дженнифер вспоминала сегодняшний вечер и счастливо улыбалась. Все прошло великолепно, публика прекрасно приняла их новый мюзикл, им аплодировали, ими восхищались. Теперь ей казалось невероятным, что еще несколько месяцев назад она сомневалась, стоило ли возобновлять сотрудничество с Патриком Латтимором. Да, Дженнифер приняла единственно правильное решение, согласившись стать его соавтором. Предложение Патрика – несомненная удача для нее. И еще она была очень счастлива, что рядом с ней человек, который полностью понимает и поддерживает ее, – Тони.
Патрик лежал с открытыми глазами и ждал, когда подействует аспирин и утихнет головная боль. Неудивительно… Такой напряженный, долгий день. Волнения, страхи, прослушивание, море шампанского. Незабываемо. Вот только… именно сегодня ему пришлось признаться себе в том, что Дженнифер Райленд не просто его старая приятельница и соавтор. Она для него – нечто большее. Дженнифер небезразлична ему, более того, он испытывает к ней самые искренние и нежные чувства, но не как к другу, а как к женщине – далекой, недоступной и желанной.
Перед прослушиванием они с Дженнифер много репетировали. Каждый сидел на своем месте – Патрик за роялем, она рядом, но они не смотрели друг на друга. А во время прослушивания… Они пели дуэтом, Дженнифер смотрела на него, и Патрику казалось, что у нее такой одухотворенный, любящий взгляд. Словно все то, о чем она поет, обращено к нему, а не к герою спектакля. Что чувствовала Дженнифер? О чем думала? Была ли искренна или в ней открылось актерское дарование?
А потом, после прослушивания… Патрик подошел к ней, поцеловал, легко коснулся ее обнаженного плеча. Всего лишь одно прикосновение. Нежная, шелковистая кожа заставила его трепетать от желания. Однако он выдержал это испытание, ничем не выдал своих чувств. Легко и дружески поцеловал Дженнифер на прощание. Был весел и держался непринужденно.
Чувство, захватившее Патрика, было восхитительным и тревожным. Как он смеет мечтать о Дженнифер, когда женат на Мередит и… любит ее. Мередит – красивая, заботливая, любящая жена. Она предана мужу и не мыслит без него жизни. Оказывается, Мередит даже нашла в себе мужество отказаться от роли в мюзикле, где ее партнером был бы сам Рауль Хулиа! Она ни словом не обмолвилась мужу об этом предложении! Почему? Ответ один: Мередит верила, что Патрик сочинит хорошую музыку и спектакль будет иметь успех. Мередит всегда верила в Патрика: в его ум, талант, любовь к ней. Она никогда не сомневалась в том, что мужа ждет большое будущее, и терпеливо ждала, когда это прекрасное время настанет.
Конечно, в их семейной жизни есть кое-какие проблемы, но можно ли считать их серьезными? Патрику всегда казалось, что интимная близость не доставляет жене удовольствия и она лишь притворяется,
