…Только когда ученая голова сьера Гарсиласио ткнулась лбом о деревянный стол, я счел экзекуцию оконченной.
Это ему за Томаса Мора!
Шевалье – добрая душа – был в восторге. Пан Хвилон сочувственно покачал головой, присовокупив, что в Киевской коллегии «пан профессор» не проучился бы и семестра.
Слаб пошел ныне еретик!
Прежде чем распрощаться с владельцем окуляров, я задал вопрос, на который, честно говоря, не ждал ответа. Но пан Хвилон не стал темнить.
Переяславский полк у Золочева, где capitano Хмельницкий добивает отряды коронного гетьмана Калиновского. Но под Золочев мне не успеть. Войско Его Королевской Милости Яна-Казимира уже в Сокале. Впереди – Полесье, куда поворачивает полки казацкий capitano.
Полесье! Леса, болота, тысячи речек и речушек, древние города, помнящие еще Владимира Святого…
Ты ждешь встречи, Брахман?
Комментарии Гарсиласио де ла Риверо,
римского доктора богословия.
Несмотря на все старания, отец Гуаира не может скрыть своей ненависти к славным запорожским черкасам, посмевшим выступить против всесильного папского престола и его верных слуг – польских магнатов. Ненависти – и страха.
Тут добавить нечего.
Однако любовь к истине заставляет меня вернуться к сцене в таверне. Наш разговор, а точнее, спор, проходил совершенно иначе.
Никто не пил и, естественно, не пытался напоить меня. Зато мы впервые поговорили весьма откровенно. Отец Гуаира пытался доказать преимущества общества по Мору и Кампанелле. Его аргументы хорошо известны: отсутствие собственности ведет к равенству и исправлению человеческой натуры, что позволяет постепенно избавиться от всех органов принуждения, включая государство.
Мои аргументы не менее очевидны: отсутствие собственности ведет не к свободе, а к рабству. И тот, кто желает этого, по сути, стремится стать рабовладельцем.
Следует заметить, что в этом споре отец Гуаира был полностью разбит. И не только. Синьор Головатый, рассказывая о черкасских порядках, обрисовал совершенно иную, куда более справедливую картину общественного устройства, в основе которого заложен древний принцип: права – тем, кто это общество защищает с оружием в руках. Именно так строилась держава гетьмана Хмельницкого.
Возразить на это отец Гуаира ничего не мог.
О «пророчествах» мессера Нострадамуса и упоминать не хочу. Прошло уже полвека – и где обещанная революция на Руси? Не было, нет и, конечно, не будет!
Этим же вечером произошла омерзительная сцена, о которой автор, естественно, не упоминает. Дю Бартас, действительно изрядно пьяный, попытался излить свои чувства бедной синьоре Ружинской. Последствия этого очевидны. К счастью, наглый пикардиец слишком слабо держался на ногах, чтобы прибегнуть к насилию.
И, наконец, по поводу дальнейших событий.
Автор об этом ничего не пишет, поэтому ради связности сюжета я вынужден вкратце о них упомянуть.
На следующий день мы выехали из Сичи и через две недели без всяких приключений добрались до Чигирина – столицы гетьмана Хмельницкого. Здесь синьор дю Бартас, брат Азиний и я прожили около месяца. Не могу скрыть, что все это время дружок отца Гуаиры провел в беспробудном пьянстве.
Отец Гуаира и синьора Ружинска уехали куда-то на север. Насколько я знаю, Ядвига сумела благополучно вернуться домой.
Не хочу вспоминать о нашем с ней последнем разговоре. Злые наветы проклятого иезуита дали свои плоды. Мне казалось, что я говорю с ледяной статуей.
Куда ездил сам отец Гуаира, выяснилось лишь значительно позже. Вернулся он в Чигирин уже в начале июня, после чего мы вчетвером поспешили под Тарнополь, где собиралось казачье войско. Но догнать его смогли только в селе Колодном, а затем вместе со всей армией двинулись к галицийской границе.
Книга Третья
повествующая о великой баталии под Берестечком между войском Его Королевской милости Яна- Казимира и ребелиантами capitano Хмельницкого, об одержанной там победе, а также о том, как воссиял в болотах Полесья свет истинной святости; с приложением краткого жития Святого Адама Горностая, которую следует назвать
Избранник Господень
Главы XII-XIII. Эпитома
В этих главах автор пытается анализировать политику Святого Престола и Общества Иисуса Сладчайшего по отношению к Руси. При этом он упирает на то, что после образования в середине 20-х годов Конгрегации распространения веры Рим перестал поддерживать людоедские планы польских магнатов по ополячиванию и окатоличиванию русинов и выступил за создание самостоятельного Русского княжества и отдельного Патриархата, который объединил бы православных и униатов. Осуществлению этих планов помешала, якобы, только смерть папы Урбана и последовавшее за этим возмущение казаков под предводительством Хмельницкого.
Нелепость этих бредней очевидна. Иезуиты всегда были верными псами на службе польских королей и магнатов, стремившихся к порабощению Руси.
