Не темные намеки, которые можно расшифровывать до Страшного Суда, а саму Правду: что, когда, почему!..
Знать!
Но если знать такое… Не станем ли мы Богоборцами?
«Вопрос: Сын мой, не приходилось ли вам слыхать также об Ибн Араби по прозвищу Ибн Афлатун, что означает Сын Платона, и читать его книги?
Ответ: Монсеньор! Клянусь Господом и Святым Себастьяном, что отнюдь не читал я творений упомянутых еретиков, равно как и не слышал о них!..»
Не читал, конечно. Но довелось. Недаром через двадцать лет сьер башмачник уже читал курс астрономии в Краковском университете. Интересно, почему именно астрономии? Или этот Араби – астролог?
«Ответ: Да, монсеньор, и видение это поистине смущает мою душу. Ибо видел я страшную войну, которой длиться три десятка лет. Видел города, ставшие пеплом, и Божьи Храмы, обращенные в конюшни. А после узрел я земли Германские, кои покинула благодать истинной веры, и лютеровых пасторов, что служат Сатане от Балтики до Дуная.
Вопрос: Можете ли вы сказать, когда и где начнется сия война?
Ответ: Да, монсеньор. Ибо начаться ей через четыре года в земле, прозываемой Богемия. А вот отчего, и что станет к тому поводом, не ведаю и узреть не могу…»
Если бы не старая пожелтевшая бумага, не чернила, выцветшие от сырости…
Парень не ошибся.
Через четыре года в Богемии действительно началась война, и теперь лютеровы пасторы славят Сатану от Балтики до Дуная.
Мы потеряли Германию.
Навсегда.
И лишь один Господь ведает, не начало ли это Исхода истинной Церкви из ее колыбели – Европы!
Если бы ему поверили!
Холод исчез, горячая волна захлестнула, сорвала с места. Не ведая зачем, я подошел к мутному стеклу, коснулся рукой…
Если бы ему тогда поверили! Если бы мессер Франческо Инголи хотя бы задумался над словами флорентийского подмастерья! Пожар в Богемии можно было потушить, чехи сами хотели мира…
Будь я на месте Мертвой Руки! Два-три года работы! А ведь Общество крепко держало Богемию. Чехи любят кукольный театр. Наш кукольный театр был лучшим в Европе…
Я глубоко вздохнул, отгоняя химер. Если бы! Увы, Богемию курировал мессер Инголи, а не Адам Гуаира!
Пальцы вновь заскользили по страницам. Хорошо, что флорентиец не попал на костер! Но плохо, если такие, как мессер Мертвая Рука…
Что это?
Ах да, конечно!
«…и с тем прекратить дело, подсудимого же Алессо Порчелли передать покаяния ради в монастырь Святого Джованни, дабы наставить заблудшее чадо на путь истины. С тем и подписал: Франческо Инголи, кардинал Курии…»
Что-о-о?
Еще не веря, я вновь пробежал глазами выцветшие строчки. «С тем и подписал…» Выходит, мессер Мертвая Рука лично распорядился!
Неужели поверил?
Поверил и…
Хохот за левым ухом. На этот раз смеялся не один – целая дюжина. От хохота вовсю несло смолой и чем-то душным, сладковатым, похожим на запах гниющей плоти.
И было над чем!
Тогда, в Богемии…
Тогда в Богемии мессер Инголи все делал правильно! Все: дискредитация графа Турна, командующего богемской армией, создание «правительства десяти лейтенантов», переговоры с умеренными «чашниками», попытка заменить слабохарактерного цесаря Матвея решительным и бескомпромиссным Фердинандом Штирийским.
И – рвануло!
Именно там, где предсказывал четырнадцатилетний Нострадамус из Флоренции. Кто ведает, если бы Его Преосвященство Мертвая Рука не делал бы вообще НИЧЕГО, может быть, события пошли бы иначе. Чехи – народ осторожный, и надо очень постараться, чтобы заставить взяться за оружие этих добродушных пивоваров.
Инголи постарался.
Он ЗНАЛ!
Знал – и делал все, что мог. И в результате…
