такого не имел отважного слуги.Сей юноша достойный стать рыцарем дерзал,И верным щитоносцем он у Саладо стал.С тех пор они не знали досады пораженья,И побеждали всех врагов в бесчисленных сраженьях. Даже не по себе мне стало, вроде как жаром припекло. Одно дело в харчевне подвигами хвалиться, а совсем другое – чтобы в стихах описали. Прямо-таки романсьеро!
…Эх, рано лобастая уехала!
А Дон Саладо все дальше забирает, все круче. И уже не ухмыляется никто, серьезно слушают, головами качают – сочувствуют вроде. А как не сочувствовать, когда Дон Саладо про замок колдовской рассказывать начал. Знакомый такой замок, куда нас с рыцарем моим заманить собрались…
Сказал Идальго Белый: «Ловушку чую я,И в том порукой станет и честь, и жизнь моя.Поеду в замок первый и весть подам я вам,А если нас засада ждет – вступлю я в битву сам!»И не послушал даже он рыцаря совет,И от того случилось немало тяжких бед.Но все же не досталось врагам торжествовать,И вместе сокрушить смогли они лихую рать.Однако же не сразу удача к ним пришла.За стенами засада там храбреца ждала,И схвачен эскудеро, в застенок брошен он,И в недрах подземелья был герой наш погребен.Узнав об этом, рыцарь свой верный меч досталИ сталь его холодную с молитвой целовал,И прямо в замок страшный решил он поспешить,Дабы погибнуть вместе им иль вместе победить! Улыбнулся я, идальго моего калечного вспомнив – как мы с ним у ворот того дома встретились. Конечно, не совсем так все было, но ведь на то и стихи!
Поглядел я искоса на сеньоров да сеньор, вокруг нас толпящихся. Не хмыкают – слушают!
То-то!
И снова – шепот в самое ухо:
– Уж не сеньор ли Фернандо де Рохас это? Славные стихи!
А ведь знакомое имя!
– Занят он, сеньор Фернандо, – не утерпел я. – Сонет пишет – чтобы ни гласных в нем, ни согласных не было. «Y-сонет» называется.
– А-а-а!..
Хотел я еще что-нибудь этакое ввернуть – про звукопись изящную…
И словно в спину толкнуло что-то! Толкнуло, морозом ударило. Налилась булавка свинцом, ворот вниз потянула.
Оглянулся – арка темная, та самая, куда я нырять собирался. И веер – знакомый такой.
По вееру я ее и узнал – не по лицу…
Колдун, ужасный видом, тем замком завладел,Личину благородную из хитрости надел,Служили ему духи, и чудища служили,И множество людей они из злобы погубили.Хотел колдун проклятый всем миром править сам,Посредством заклинаний и черных пентаграмм,И кровь бедняг безвинных была ему нужна,Чтоб легче совершать во тьме постыдные дела.Лихие сарацины тот замок охраняли,И беды своей злобой они преумножали,А в мрачном подземелье копилась Вражья Сила,И Стража Букв безбожная те мерзости хранила. Молча стояла ее сиятельство маркиза де Кордова – в платье знакомом черном, в воротнике высоком, нитями серебряными шитом, в перчатках кожи тонкой. Стояла, слушала, пальцами длинными веер сжимала.
Поднял я руку – перекреститься.
Усмехнулась, кивнула – узнала, видать…
Так и не перекрестился. Отвернулся, на Дона Саладо поглядел. Разошелся мой рыцарь, бороду-мочалку распушил, на весь двор гремит-вещает:
И вот уж воспылали огни со всех сторон,Послышался из мрака могильный тяжкий стон,Читал колдун проклятый без счету заклинанья,Чтоб души грешные обречь на вечные страданья.И глядя в пламень адский, колдун предался смеху.Вскричал: «Для Бафомета устрою я потеху!Пусть рыцаря возьмет он и в ад отправит свой,А ты, мальчишка, убегай, пока еще живой!» А у меня руки-ноги заледенели, как тогда, среди кругов горящих. Пришла, ее сиятельство, не побоялась! А чего ей бояться, ежели подумать? Как говорить сеньор архидьякон, «державное дело».
Не выдержал, вновь оглянулся – никого. Только тень черная.
Никак мерещиться уже начало, Бланко?
Хорошо Дону Саладо! Он уже победу готов праздновать.
Однако ж эскудеро не струсил, не бежал,И рыцарь ему руку среди огня пожал,Шепнул, в удачу веря: «Исчезнет вражья стая.Помогут нам Господь Христос и Дева Пресвятая!»И вот в огонь шагнули, вдвоем – к руке рука,Им выпала дорога страшна и нелегка.Но воссиял свет горний средь каменной могилы,И расступились в ужасе вассалов Ада силы. Конец, признаться, прослушал – не до того мне было. По сторонам смотрел, головой крутил – нет ее, маркизы Беатрисы Марии Селестины Анны, словно и вправду померещилось.
…Или это Дон Саладо стихами своими ее сиятельство вызвал – из самого ада?
Долго важные вельможиНас домой не отпускали,Все хвалили и хвалили:«Хороша у вас поэма,Не писали так в КастильиСо времен Компеадора! Не иначе в СаламанкеВы риторику читали?»И над герцогом трунили:«Обманул всех нас Медина,Обещал шута представить,А позвал сюда пиита!»А потом и рассудили:«Разыграл поэт нас тоже.Шлем напялил он для смеху.Глянешь: точно Дон Саладо!»А как вышли мы из дома,Кто-то вдруг сказал негромко:«Правду нам стихи сказали:Разыгралась вражья сила!Иль не видели, сеньоры,Вы маркизу де Кордова?Вот ведь совесть потеряла!Десять лет, как схоронили,А приходит – словно звали!»«Быть не может!» – кто-то хмыкнул,А другой ответил: «Верно!Кол осиновый не вбили –Вот и шляется по свету!»
