консула Геллия, перехватил «галлов». Чтобы добраться до Гаргана, Криксу пришлось свою армию от Фурий через Апеннины вести, переходя с дороги на дорогу. Долго – и неудобно. Римлянам куда проще было. От Беневента до Сипонта дорога прямая, всего несколько переходов. Подкрадывайся – и бей.
Квинт Аррий, тот, кто разбил Крикса, был опытным военным. Роду незнатного, из Этрурии, карьеру сделал сам, без чужой помощи. Чем известен? Друг Марка Красс, близкий знакомый златоуста Цицерона да и сам неплохой оратор. Вероятно, консул Геллий, не очень надеясь на собственный опыт, доверил армию своему заместителю. Как видим, не ошибся.
Итак, Носящий Браслет вел свое войско к дороге на Самниум, обходя римские армии – и получил удар во фланг по всем правилам военной науки. Удар вышел неожиданным, недаром Плутарх пишет о «внезапном нападении». То ли ночью Аррий со своим войском напал, то ли перед рассветом. Отсюда и потери среди «галлов». Можно лишь удивиться, что Ганнику удалось увести треть армии с кровавого поля.
Согласимся со всем этим, но вот что любопытно – Крикс погиб не при штурме Сипонта, и не на марше через Апулию. Погиб он возле горы Гарган, в местах пустынных, где ни добычи, ни римлян не сыщешь. Такое впечатление, что его отряд шел именно туда. Не грабить шел, не мстить, а для чего-то другого. Шел, пришел и погиб. Может, прав Джованьоли Вещий? Совершал Крикс со своим войском некий военный маневр, например, двигался на соединение со Спартаком. Проведали об этом римляне, подобрались в белесом утреннем тумане, как беляки к Чапаеву…
Вновь на карту смотрим. Не получается! Гора Гарган на полуострове находится, с трех сторон море, дорога в стороне осталась, у Сипонта. Какой уж тут военный маневр! Но может, ключ к разгадке именно там, у этой горы? А что мы о ней знаем? И о ней, и о том, что рядом?
Страбон:
«Перед заливом находится мыс Гарган, выдающийся в открытое море на 300 стадий к востоку…»
Все верно, море с трех сторон, с военной точки зрения – тупик и ловушка. А что поблизости?
Страбон:
«Обогнув мыс, находим городок Урий и перед мысом – Диомедовы острова».
Стоп, стоп, стоп! Мы же с вами, дорогой читатель, не туда завернули. Не в ту историю, и не в историю даже, а прямиком в мифологию. Диомед – греческий герой, из тех, что Трою брали. Помните, тот, что у ворот Крепкостенной на бой с богами выходил? Но мы же с вами в Италии, читатель! Что тут Диомеду- герою делать? Смешались времена, того и гляди, троянцы набегут.
Страбон:
«На холме под названием Дрий два храма героев: один на самой вершине – Калханта…»
Уже набежали! Калхант – он из самой Трои, известный прорицатель. Поссорился с Приамом- царем, в Ахайю эмигрировал, затем вновь под Трою поехал – воевать…
Кажется с войны Спартаковской мы с вами попали на другую, и не какую-нибудь – Троянскую. «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына, грозный, который ахеянам тысячи бедствий содеял: многие души могучие славных героев изринул в мрачный Аид…» А кто там еще нам встретится?
Страбон:
«Другой храм – Подалирия – внизу подошвы холма, приблизительно в 100 стадиях от моря. С холма стекает маленькая речка, исцеляющая все болезни скота».
Не ошиблись мы – Троянская война и есть. Подалирий – сын бога Асклепия, главный врач греческой армии под Троей. И куда же мы с вами, дорогой читатель, попали? Что за места таинственные? Выход один – вновь откроем Страбона и будем читать все подряд.
Страбон:
«Недалеко над морем (во всяком случае на равнине) лежат два города – Конусий и Аргириппа, бывшие прежде самыми большими из италийских городов-колоний, как это видно по окружностям остатков стен. Теперь Аргириппа меньше; сперва он назывался Аргос Гиппион, затем Аргириппа, а теперь Арпи. Оба города, как говорят, основал Диомед. В этих местах показывают остатки владений Диомеда – равнину Диомеда и многое другое: древние посвятительные дары в святилище Афины в Лукерии (так как последняя была в древности городом давниев; теперь она пришла в упадок); в море поблизости два острова носят название Диомедовых; один из них обитаем, а другой, говорят, пустынен. На последнем острове, согласно передаваемой некоторыми версии мифа, Диомед исчез и его спутники были превращены в птиц; действительно, до сего дня птицы здесь остаются ручными и ведут в некотором роде человеческую жизнь, не только в смысле порядка в образе жизни, но и проявляют кротость по отношению к достойным людям и отвращение к преступным и порочным».
Как вам птички, дорогой читатель? Птички, ведущие себя, словно люди? «В некотором роде», конечно, но все-таки!
Не стану дальше цитировать, но поверьте на слово – там все одно к одному: святилища, храмы, легенды, чудеса. Так что не просто к безвестной горе вел свое войско Крикс, не в глухой закуток, где только овцы и бродят. Носящий Браслет шел к СВЯЩЕННОЙ ЗЕМЛЕ, туда, где родилась ИТАЛИЯ.
Итак, самое время нам покинуть I век до Р.Х. и воспарить над рекой Времен, которая, как известно, в своем стремленьи уносит все дела людей. Но прежде послушаем еще одного классика.
Узнали? Ну, конечно же, Вергилий Марон. Той весной, весной 72 года до Р.Х., поэт еще не родился, ему предстоит появиться на свет лишь через полтора года в городе Мантуя, как раз там, куда ведет войска Спартак. А свою великую «Энеиду» он начнет писать только через полвека, да так и не допишет. К чему это я все? Да к тому, что в поэме Вергилия был «озвучен» официальный римский миф. Помните? Эней, сын Анхиза, вместе со своими сородичами-троянцами основал на земле дикой Италии новый мир, новую цивилизацию. Троянские и италийские корни сплелись, чтобы породить Великий Рим. В обиходном сознании, и в первую очередь римском, Эней без всяких оговорок считался основателем Рима.
Этот миф, известный нам со школьной скамьи, интересен прежде всего своим крайним неправдоподобием и абсолютным отсутствием логики. Понимал это и сам Вергилий, поэтому и завещал незаконченную «Энеиду» сжечь, а пепел развеять. Не сожгли и не развеяли – на страх многим поколениям школьников. А между тем…
А между тем, любой школьник, даже не успевающий по математике, легко может посчитать, что к основанию Рима Эней не мог иметь никакого отношения. Сами римляне вели свою историю от 753 года до Р.Х. А когда была Троянская война? Более того, каждый римский школьник обязан был знать, что Рим основали братья-бастрады Ромул и Рем. Эней-то при чем? Пришлось придумывать невероятной сложности комбинацию: Эней основал город Лавиний, его потомки Альбу Лонгу, а уж выходцы из Альбы Лонги Ромул и Рем – собственно Вечный Город. Если же добавить, что Альба Лонга и Рим были постоянными противниками (Горации и Куриации, помните?), то получается вообще нечто несусветное.
Однако официальный Рим держался за миф об Энее двумя руками. Отчего? Да прежде всего потому, что не они сие придумали. Каждый образованный грек знал, что троянец Эней действительно основал Рим, именно Рим, а не какой-то там Лавиний. Археологи подтверждают – Вечный Город основали именно современники Троянской войны. Город оказался старше, чем думали, на несколько веков.
Причина этой путаницы в том, что братья-разбойники Ромул и Рем основали не Рим, уже давно существовавший, а римское ГОСУДАРСТВО. Попросту говоря, город захватили, жителей перерезали и обратили в рабство – и создали свою державу. А их потомкам довелось выдумать всякую ерунду, дабы совместить два мифа.
Однако была и вторая причина римского интереса к Энею. Римляне верили в то, что их цивилизация имела ТРОЯНСКИЕ корни. За эту версию они держались поистине трепетно. Как-то римский Сенат вполне серьезно выступил на защиту одного заштатного греческого городишки только потому, что этот город НЕ ВОЕВАЛ с Троей. Каково?
Ну и что? А то, что троянский миф нужен был Риму для того, дабы противопоставить себя и свою истории всей остальной Италии. Противопоставить – и тем доказать свою исключительность. Вся же Италия
