была убеждена, что корни цивилизации италиков не в Трое, а в Греции. Повторялась история с этрусками – греки, как и этруски, были учителями римлян, но Рим упорно не желал этого признавать. Более того, греков римляне не любили (как и этрусков) и даже пытались презирать.
Между прочим, на роль основателей Рима «претендовали» два других персонажа троянского мифа – Диомед и Одиссей, но гордые римляне о таком не желали и слушать. Чтобы Вечный Город создали какие-то «гречишки»? Умрем – но не признаем!
…Я ведь Вергилия не зря помянул. В его время жил другой поэт – Юл Антоний, сын Марка Антония, приказавшего златоусту Цицерону руку отрубить. Этот Антоний-младший написал поэму «Диомед», в которой напомнил землякам о греческой версии основания Рима. В результате поэт был судим и приговорен к смерти, а его труд сожжен. Именно после этого Вергилий получил правительственный заказ – ваять «Энеиду»…
Итак, Рим держался за троянские корни, вся остальная Италия – за греческие. Италики с гордостью рассказывали о том, какой город основал тот же Диомед, какой Одиссей, а какой Неоптолем, сын Ахилла. И само название «Италия» – чисто греческое, его можно перевести как «Земля Телят», так что напрасно римляне выдумывали какого-то героя Итала.
И опять-таки – ну и что? А то, что греческая Италия начиналась именно здесь, у горы Гарган. Италики верили, что неподалеку от будущего Сипонта ступили на земли Италии герои Троянской войны. Здесь они основали первые города, здесь были покрыты итальянской землей. Для италиков все они – и Диомед, и Подалирий, и Калхант – давно уже стали БОГАМИ. Им строили храмы, они, оставшиеся навеки в земле Италии, хранили ее от бед. Сама же гора Гарган считалась священной, ее название можно перевести как «Небесная».
Вот куда вел свое войско Крикс! Потомок жрецов шел к величайшей святыне Италии, к могилам и храмам ее Основателей. Что он там искал, догадаться тоже можно. Именно отсюда, из «пуповины» родной земли, он мог провозгласить воссоздание Государства Италиия. Символический жест, понятный каждому, кто знал прошлое страны – там, где Италия родилась, там она и воскреснет.
Но, думаю, дело не только в жесте. Крикс верил в своих богов, в богов Италии, а поэтому, прежде чем обратиться к стране, он наверняка хотел узнать Их волю, спросить Их совета – и попросить Их помощи. А где же еще спрашивать, где приносить жертву, как не на священной земле? Возможно, к самой горе он отправился с небольшим отрядом, оставив войско где-нибудь у Сипонта. Священнодействие не терпит суеты! Так и вижу Носящего Браслет на вершине Гаргана у древнего алтаря с окровавленным кремневым ножом. Жертва принесена, Крикс молча ждет, а вокруг ночь, тишина, равнодушно святят теплые итальянские звезды…
Боги ответили. Из предрассветной мглы неслышно выступили стройные ряды римских манипулов. Первый луч солнца блеснул на золоченных крыльях легионного Орла, и вот тишину разорвал дружный крик сотен глоток: «Ферра! Ферра!». «Убей! Убей!» – древний боевой клич римлян.
Отсюда и огромные потери. Те, кто собрался у Гаргана, готовились к встрече с богами, а не претором Аррием. Возможно, Крикс погиб одним из первых. Его товарищи не оставили тело вождя, возле него началась неравная схватка. Подоспели основные силы во главе с Ганником, но было поздно – римляне уже почуяли успех, почуяли свежий запах крови. Волчица вцепилась Быку в горло…
О чем думал Крикс в свои последние минуты, истекая кровью на священной итальянской земле? Проклинал Рим? Желал удачи Спартаку? Или с ужасом начинал понимать, что получил от Них ответ, что Они, боги родной земли НЕ ПОЗВОЛИЛИ воссоздать Свободную Италию?
Что ж, даже боги не всесильны. Но может, Они просто не спешили, ведь ход хрустального колеса Сатурна-Времени, что неслышно вращается под всеми мирами, не замедлить и не ускорить. «Ибо всякой вещи есть свой срок и приговор». Италия Крикса уже умерла. Италии Джузеппе Гарибальди еще предстоит родиться через много-много веков.
Остальное уже не так и важно. Мы не знаем, сумели ли товарищи вынести тело погибшего вождя, смогли ли похоронить его с честью – или торжествующие римляне пригвоздили труп Носящего Браслет к позорному кресту. Небритый легионер отрубил мертвому Криксу кисть, сорвал окровавленный браслет…
Попрощаемся и мы с храбрым оском.
КРИКС! КРИКС! КРИКС!
Если его душа услышит нас из невероятного далека, то пусть успокоится. Давно нет на свете Римской державы, сдохла хищная Волчица, а прекрасная Италия жива и будет жить вечно!
А пока… А пока в римском лагере праздник. Мчатся гонцы в Вечный Город, в город Волчицы, торопят гривастых коней. Победа, наконец-то победа! Одно войско мятежников разбито, скоро второму конец придет!
Победа!!!
Рано радуетесь, гордые квириты! Ой, рано!
34. Битые консулы или Месть за Крикса
Пусть римляне торжествуют! Пусть отцы-сенаторы сбегаются в Гостилиеву курию на чрезвычайное заседание, пусть маразматик Вариний-старший, пришептывая и глотая слова, читает коллегам победное донесение консула Геллия, а квириты обещают не скупиться на благодарственные жертвы. Летняя кампания только начинается. Нам же, дорогой читатель, самое время вновь осмотреться. Осмотреться – и задуматься о том, чего действительно добились римляне, уничтожив Крикса.
Еще раз напомню – погиб Носящмй Браслет, но не вся его армия. Реальные потери «галлов» нам неизвестны. Двадцать тысяч убитых и «две трети войска» – это явно из донесения консула, с которым сейчас знакомит отцов-сенаторов принцепс Вариний. Цифры эти, конечно, генеральские, дорогой читатель. Уверен, в армии Крикса было куда меньше тридцати тысяч, соответственно и потери «галлов» оказались куда скромнее. И что значит, «две трети»? Римляне перепись среди бойцов Крикса проводили? Почти наверняка удача Квинта Аррия был связана не только с внезапностью, но и с численным преимуществом. Каждый консул имел по два легиона да еще вспомогательные войска, итого под двадцать тысяч вояк. Едва ли «галлов» было больше, отсюда и римский успех. Однако…
Однако, мы видим, что полностью армию Крикса разгромить не удалось. Взгляните на карту, дорогой читатель! Гарган находится на маленьком полуострове, значит, римляне имели полную возможность отрезать «галлов» от материка, прижать к морю – и в этом море утопить. Не вышло, более того, уцелевшие под командованием Ганника и Каста благополучно прорвались. Отряд сохранил боеспособность и воевал еще долго. Скорее всего, упустив Ганника, претор Аррий и консул Геллий махнули рукой и поспешили отрапортовать о полной победе, для верности добавив про «две трети». Уцелело, мол, не так и много, можно не бояться, отцы-сенаторы. И двадцать тысяч убитых меня не удивляют. Римские каратели по давней традиции ловили и убивали всех подозрительных на своем пути, и далеко не все погибшие были из армии восставших. Этак можно и сотню тысяч трупов насобирать.
Итак, отряд Ганника ушел. Куда? Многие думают, что на соединение со Спартаком. Джованьоли, и не он один, считал, что армия Спартака спешила к Гаргану на помощь товарищам, да вот не поспела. А вот этого скорее всего не было – и вот почему.
Прежде всего Ганник едва ли представлял, где находится спартаковская армия. Этого и римляне, как мы увидим, не знали. «Галлы» уходили, преследуемые консульскими легионами, отступать же неизвестно куда (на север? на запад?), имея на хвосте победоносного противника, слишком опасно. Никто из древних авторов не пишет о соединении «галлов» со Спартаком. В следующих раз мы встретим отряд Ганника и Каста на юге, неподалеку от все того же Бруттия. Скорее всего, «галлы» сумели прорваться в близкие Апеннины, затеряться среди горных тропинок и уйти обратно к Фуриям. Там же, до зимы, они и находились, пополняя отряд добровольцами и проводя небольшие рейды в соседние земли. Консул Геллий некоторое время преследовал их, а потом повернул обратно – римлянам стало не до «галлов».
Есть и еще один аргумент в пользу того, что отряд Ганника не присоединился к Спартаку. В этом случае «галлы» неизбежно привели бы за собой войско Геллия, и тогда бы консульские армии соединились. Но этого, как мы знаем, в тот момент не случилось.
И тут мы видим первую ошибку, совершенную консулами. Разбив Крикса, они НЕ ОБЪЕДИНИЛИ войска, чтобы вместе ударить по Спартаку. Расчет его оправдался – Геллий, радуясь быстрому успеху, предпочел гнаться за «галлами», и не спешить на соединение к Лентулу. Тот же, возможно, и сам этого не жаждал. Геллий уже прославился, так зачем же ему, Лентулу, делиться лаврами близкой победы?
Итак, консульские армии какое-то время действуют порознь. Поневоле начинаешь думать о самом
