оболочка. Скорлупа ореха… Что толку, если эта скорлупа все еще помнит, все еще может мыслить?
Красс: О чем ты, Цезарь? Тебе нет и тридцати, ты еще станешь триумфатором, консулом…
Цезарь: Скажи еще – царем! Я знаю, меня все считают честолюбцем, и ты тоже, не отрицай. Возможно, я еще кем-то стану. Но это… Это жалкая тень того, КЕМ я уже был.
Красс: Ты хочешь сказать, что ты был БОГОМ? Кажется, именно это провозглашают на тайном посвящении? «Отныне ты не человек, ты…»
Цезарь: Не повторяй такого вслух, Красс, даже не пытайся!..
Красс: Услышит? Но ведь ты – Его избранник! Тебя готовили с самого детства, твои родители сочетались священным браком, ты – потомок Венеры!
Цезарь: Избранника Юпитера уже нет. Есть честолюбец Цезарь, который не выиграл еще ни одного сражения, не стал даже претором, зато наделал массу долгов. Его удел – заигрывать с толпой, улыбаться избирателям, срывать глотку на Форуме…
Красс: Ты, кажется, начинаешь себя жалеть?
Цезарь: Нет… Но ты, кажется, хотел, чтобы я был с тобой откровенным. Мы ведь друзья?
Красс: Да, друзья. И сейчас мне нужно, чтобы мой друг Цезарь помог мне.
Цезарь: Расформируй оба легиона, казни каждого десятого на глазах у всего войска…
Красс: Это я сделаю, но я хочу просить о другом… Ты слышал, что чернь болтает о Спартаке?
Цезарь: Что этому гладиатору помогают какие-то боги? Да, слышал. Его жена пророчица, жрица Диониса. Ничто не ново под Луной! Такие сплетни распускают в каждую войну, особенно если приходится командовать суеверным сбродом.
Красс: Я о другом. Говорят, что сам Спартак… Что он – НЕ ЧЕЛОВЕК. Что он послан нам на погибель, на погибель всему Риму.
Цезарь: Есть такое греческое слово «пропаганда», Красс. Оно означает…
Красс: Знаю, поливку растений – а также умело распускаемые слухи. Ты хочешь сказать, что спартаковская пропаганда достигла своей цели, если претор Красс повторяет подобную чушь? Я бы не стал повторять чушь, Цезарь. Но скажи, такое может быть? Может?
Цезарь: О чем ты, Красс? Ты ведь знаешь Платона наизусть, ты считаешь себя философом…
Красс: Сейчас тебя спрашивает не философ Красс, а римлянин Красс. Ответь мне, слуга Юпитера!
Цезарь: Может… И было – не один раз, в том числе и на нашей с тобой памяти. Это все, что я имею право сказать.
Красс: Но если так… Ведь с Ними сражаться бесполезно! Против бога должен сражаться бог!
Цезарь: Или боги. Но наши боги не помогут нам, Красс, Они отвернулись от Рима. Впрочем, это как раз не тайна.
Красс: Знаю… Юпитер разгневался на Своих детей.
Цезарь: Слышу слова истинного римлянина! Боги не гневаются и не радуются, Они ведь не люди. Не уверен даже, что Они разумны – в нашем понимании… Нет, нет, я не богохульствую, как наш общий знакомый Лукреций Кар, я лишь пытаюсь объяснить. Ты ведь хотел услышать слова жреца, правда? Представь себе, что ты открыл источник с целебной водой. Ты пьешь эту воду, она дарит тебе здоровье, но ты должен поддерживать источник, следить, чтобы туда не попадала грязь, не рыть возле него ямы. «Я даю, чтобы Ты дал» – не забыл? Но разве источник разумен? Так и боги… Дело не в имени, пусть это будут Силы, к которым наши предки сумели прикоснуться. Прикоснуться – и научиться использовать Их мощь для своего блага. Потому так непонятны Их слова. Почему фламин Юпитера не может ездить верхом? Почему весталки должны хранить девственность? Почему римлянин не должен обедать на золотой посуде? Почему нарушение клятвы способно погубить державу? Человеческий разум объяснить такое не может. Но разве нам ведомы мысли источника? Однако знающие – знают, как поддерживать его, как сделать неиссякаемым. Увы, наши отцы и деды набросали туда слишком много грязи.
Красс: Значит, слова наших стариков о том, что распущенность погубит Рим – не просто слова?
Цезарь: Не погубит – уже погубила. Почти… Не надейся на наших богов, Красс. Не зови – Они не услышат. Со Спартаком мы будем воевать, как люди, кем бы он ни был. На этом бывший жрец Цезарь умолкает.
Красс: Погоди! Ты сказал, «наших»?
Цезарь: Наших.
Красс: Значит… Значит есть какие-то Другие? И они могут помочь? Цезарь, не молчи, ответь! Я слыхал… Мне говорил Александр – это философ, мой учитель, что есть какие-то боги… или Силы, которые сильнее даже… Даже «наших»!
Цезарь: А еще бывают наводнения, и пожары тоже бывают. Ты что, хочешь поджечь дом, чтобы разогреть обед? Разрушить плотину, чтобы напиться?
Красс: Но Они есть? Ответь мне, Цезарь!
Цезарь: Они – есть. Есть еще многое, очень многое, Красс, что и не снилось нашим мудрецам. К счастью, наши мудрецы, да и все прочие, не знают об этом – и спят спокойно.
Красс: Они – есть… Они сильнее Спартака! Цезарь!..
Цезарь: Они сильнее людей, Они сильнее наших богов. Ты это хотел услышать? И то, что только благодаря Нуме Боговидцу Рим смог защититься от Них, смог построить плотину…
Красс: Они сильнее Спартака… Цезарь! В каждой плотине есть сливная калитка… Ее можно открыть!
Цезарь: Но нельзя закрыть, Красс! Да и сравнение с калиткой неточное. Вода уйдет в реку, высохнет, а Они останутся с нами – со мной и с тобой. И с Римом тоже.
Красс: Если боги отвернулись, то пусть нам помогут демоны! Все имеет свою цену. За спасение Рима…
Цезарь: Ты знаешь, чем придется платить?
Красс: Ерунда, мы и так платим. Тебе ли не знать, что такое НАСТОЯЩИЕ жертвы «нашим»? Так какая разница?
Цезарь: С «нашими» мы заключили Договор. Сейчас Они не помогают, но и не смеют переступить границу. Что будут делать Те, я даже не представляю. Нума сумел укротить Их потому что сам был… То есть, стал…
Красс: Богом? Я слыхал об этом, но как-то не верил. Значит, это правда? Значит, ритуал обожествления – не простая формальность?
Цезарь: Я и так сказал слишком много…
Красс: Зато я не сказал всего! Ты был фламином Отца богов, Цезарь? Ты вновь им станешь, ты будешь Верховным Понтификом Рима! И тогда ты сумеешь…
Цезарь: Верховным Понтификом… Для меня-прежнего, для четырнадцатилетнего мальчишки, это слишком много. А для меня-нынешнего… Не знаю, Красс. Все эти годы я пытался забыть…
Красс: «Я даю, чтобы Ты дал!» Я стану консулом, Цезарь – и помогу стать консулом тебе. Это не так трудно в нашем продажном городе. Ты сможешь набрать армию, завоевать новые страны… Галлию, Индию!..
Цезарь: Индию? Я же не Дионис! А насчет Галлии – мысль здравая, признаться, я уже думал… Нет, не думал, пока еще только мечтал.
Красс: Я смогу… Мы сможем добиться всего, Цезарь! И для этого нам нужно сокрушить… победить всего двоих: Спартака и…
Цезарь: Помпея? Ну чем тебе не угодил Великий, вы же были друзьями?
Красс: Мы и сейчас… не враги. Но Спартака должен победить я, а не Магн! Слышишь, Цезарь? Эти трусы в Сенате уже готовы позвать Помпея, чтобы он… Чтобы он…
Цезарь: Разгромил презренного гладиатора. Но если врагов двое, не лучше для начала сговориться с одним из них? Помпей все-таки свой…
Красс: Я помирюсь с Помпеем над трупом Спартака. Но этого гладиатора должен убить я! Помоги мне, Цезарь – и я стану помогать тебе во всем. Во всем, слышишь! «Я даю, чтобы Ты дал».
Цезарь: Консульство, войско, Галлия… Мы будем прокляты, Красс – ты и я. Даже если мне… Даже если Верховному Жрецу Юпитера будет по силам вновь построить плотину, от нас с тобой Они не отстанут. И не только от нас. Ты хочешь, чтобы Они помогли уничтожить Спартака? Они помогут, но мы все – все, кто
